встречей он отключил звук.
«Алло. Машинка подана. Бордовая «Соната».
Олег рассчитался, накинул пальто и вышел из кафе. Машину он увидел уже в окно. Оглянулся направо и налево. Подозрительных типов вокруг не было видно. Те двое тоже пропали. «Ну ладно. Лучше перебдеть, чем недобдеть».
Таксист старался сделать круг побольше, видимо, чтобы у него было моральное право взять деньги с клиента. Несмотря на это, до офиса они добрались за пять минут с учетом пробок. Машина встала прямо у калитки бизнес-центра. Олег вышел. На улице снова начинало темнеть.
Он поднялся в свой офис. Прошел мимо горделиво восседающей на своем месте Ксении. Сел за свой стол. Включил ноутбук. Нажав кнопку селектора, попросил у Ксении, чтобы никто его не беспокоил. Потом попросил зеленого чаю.
Окинул взглядом обстановку кабинета. Зацепиться не за что. На душе было паршивенько и гаденько. Он ощущал себя тараканом, которого только что чуть не раздавили тапком. Как и таракан, он не понимал, что именно было не так, но понял, что почему-то только что ему пришлось бежать. Это непонимание, этот груз недосказанности, недоделанности очень давил на него. Прямо на сердце.
Олег решил разобрать бумаги и начал перекладывать их с места на место. Всматриваясь в обратные адреса конвертов, тексты писем, пробегая их глазами, он силился читать их и втянуть себя в работу, но тщетно. Он, словно больной дислексией, не мог связать начертания букв с какими-то понятиями и звуками.
«Надо кому-то позвонить». Когда в его жизни случалось, что он терял ориентиры и попадал в какое- то болото, ему очень помогали телефонные звонки. Он звонил друзьям, и они как бы «привязывали» его к реальности: «рассказывали» ему о том, где он находится, что он должен сделать и кто он такой. Они словно бы давали ему карту местности и компас. Они возвращали ему ощущение собственной значимости, а его жизнь наполняли смыслом. Он старался говорить с друзьями бодрым и сильным голосом, и действительно, бодрость и сила возвращались к нему.
Еще одним средством преодоления стресса был список задач в компьютере. Там всегда было понятно, что ему еще сегодня нужно сделать. Зачеркнутые в списке задачи на день говорили о том, что все превосходно и можно расслабиться. Найти бы сейчас задачу, связанную со звонком какому-то другу, и он убил бы двух зайцев. И вот такая задача нашлась: «Разобраться с проверкой у Ермилова». Ермилов Евгений владел небольшой полиграфической компанией «Евгеника». Недавно к нему нагрянул районный ОБЭП, у него вынесли все документы, забрали компьютер и он уже несколько дней не мог нормально работать. Женька прислал ему копию запроса, который оставили менты, и попросил помочь разобраться. Бумага была составлена неграмотно. Ее можно было бы оспорить, написать жалобу прокурору, подать иск в суд и т. д. Все это мог бы сделать любой грамотный юрист. Но хороший юрист отличался от грамотного тем, что мог предвидеть возможные нежелательные последствия для клиента. В данном случае – это многомесячные разбирательства, вал проверок и возможные подставы со стороны серо-красной половины человечества. «Серые от злости и красные от крови», – как любил он подшучивать. Предприятие Евгения не было градообразующим или нефтедобывающим, он вряд ли получил бы поддержку от государства или города, а значит, ничто не мешало бы крутиться шестеренкам эмвэдэшной машины. Причем не факт, что у Евгения нашли бы какое-то серьезное нарушение. Достаточно было бы нескольких мелких нарушений, которые есть у любого бизнесмена, чтобы отписаться перед всеми контролирующими органами, вернуть ему через полгода уже не работающий компьютер с чистым винчестером («а так и было!»), бумаги – в лучшем случае перепутанные, а в худшем – наполовину потерянные и лицо, порядком побледневшее.
Решение подобных вопросов не было основным видом деятельности Олега. И дело здесь было не в том, «что он знал», а в том, «кого он знал». Несколько лет работы следаком все же принесли какие-то связи.
Нелепость повода проверки и смелость бойцов говорили о том, что этот наезд был кем-то проплачен. Недвижки у Жени на конторе не было, стало быть, это не было попыткой рейдерского захвата или, иными словами, «захода». В то же время масштаб действий говорил о том, что это не было простым наездом ментов в попытке найти очередного клиента и взять его под свою «крышу». Значит, все-таки заказ, но от кого?
Взяв в руки мобильник, он нашел телефон Евгения в своей записной книжке. Женька ответил сразу, словно бы ждал его звонка.
– Привет, Олег!
– Здорово, Жека! Как настроение?
– А сам-то как думаешь? Конечно, пляшу и радуюсь! Пытаюсь возобновить клиентскую базу… Блин, а самое хреновое то, что пропали все клиентские макеты! Более тысячи штук! Ты прикинь, что это значит! Некоторые придется делать с нуля, а некоторые восстановить будет невозможно! Я уж не говорю, сколько денег я за это переплачу своим работникам и сколько нервов я потрачу, объясняя клиентам, почему заказ, который я раньше делал за полтора дня, теперь буду делать полторы недели! Да половина разбежится! Свободный рынок, блин!
– Понятно. Слушай, остынь! Как ты думаешь, у кого настроение могло подняться от случившегося? У тебя конкуренты есть? Враги? Денег кому-то должен? Тебе кто-то денег должен? Были ли в бумагах долговые расписки?
– Да какие, блин, враги, какие деньги? Я этой ерундой не занимаюсь уже давно. Наелся. Конкурент есть, один. Так ты о нем знаешь, недавно открылись на территории завода, где мы арендуем. Да они мелковаты. Хозяин там – сопляк какой-то. Долго не продержатся. Видать, дал папа денежки порезвиться отпрыску, поиграть в бизнес. Они даже у нас что-то заказывали по мелочевке и, кстати, не оплатили до сих пор. Но там и сумма – чуть больше сотни. Несерьезно. Я, когда его встречаю, он все извиняется, говорит, мол, извини, чуть подраскрутимся – отдам. Так и отдает уже месяца три…
– Узнай его данные и конторы его. Хорошо?
– Олежа, ты не там копаешь! Ну ладно, узнаю сейчас – перезвоню.
Разговор вернул Олега к жизни и взбодрил его. Так, что там у нас еще по задачам…
Разобравшись с текучкой, Олег набрал номер своего однокашника Кирилла, который работал заместителем начальника по линии криминальной милиции в районе, в котором находилась типография Жеки. Кирилл был честным парнем, одним из немногих, кто работал по призванию. Он ездил на «девятке», жил в однушке, одевался просто, потому что его одежда служила ему одновременно и постелью, когда он оставался ночевать в кабинете. Он действительно честно боролся, с чем мог бороться, и искренне злился, когда ему не давали бороться. В нем изначально был заложен «ген справедливости». Кириллу можно было просто позвонить и все честно рассказать. Он разбирался во всем досконально и принимал справедливое решение, даже если оно не нравилось тому, кто ему звонил.
– Кирюха, привет! Как дела!
– Дела – сам знаешь где, а мы боремся. Что случилось? Ты ж просто так не звонишь.
Последняя фраза была сказана без эмоций, но Олег понял намек. Он уже давно хотел посидеть с Кириллом в баре, выпить, поговорить по душам, но этот день всегда откладывался, и поэтому общались они редко, только по телефону, причем по делу.
– Да, Кирилл, ты прав! Я опять по делу! Все никак не собраться нам, не посидеть спокойно… Слушай, тут такое дело, ты не мог бы проверить законность изъятия оргтехники у моего хорошего знакомого? Понимаешь, у него там орлы из ОБЭПа вынесли все из офиса на основании запроса, мягко говоря, странного. Я тебе его сейчас пришлю по факсу. Только ты пойми, если там все правильно, то я без претензий… но есть все же сомнения… в законности. Глянешь?
– Давай. Стартую…
В трубке раздался зум факса. Олег переключился на факс и отнес лист Оксане. Та что-то писала в «аське». Она старалась не смотреть на него. И ладно, пусть гоняет у себя в голове, что хочет. Тем более рабочий день уже закончился.
Олег вернулся в кабинет. Было уже начало седьмого. Все сделано. Теперь осталось решить самый неприятный вопрос. Что делать с туром?
«Бросить и забыть – вариант номер один. Плюсы: экономлю кучу «бабок», не унижаюсь ни перед кем. Минус: а вдруг буду жалеть об этом всю оставшуюся жизнь?… Опять убежал с полдороги… Ладно, съезжу к
