…И до него всего три шага…
– А ну стоять! Куда это ты собралась?! – не дал мне и шагу сделать чей-то возмущенный голос.
– Э… туда? – несколько растерялась я и указала на поляну.
Еще два шага и…
– Рановато тебе туда. Забыла что ли о своем долге?
– Кому должна – прощаю.
Шаг вперед. Еще чуть-чуть…
– Ну уж нет, еще одну посредницу искать я не намерена!
Передо мной возник образ молодой светловолосой девушки, облаченной в белоснежную тунику. Она была раздражающе прекрасной, с золотистой кожей и сияющими лазурными глазами, в которых сейчас отражалось крайнее недовольство.
Мягкий свет, окружающий незнакомку, не оставлял сомнений в том, кто она такая. Ниэликки…
– Не для того я перетащила тебя в свой мир, что бы ушла, не выполнив задания.
– А меня кто спрашивал, хочу ли я помогать?!
Ну что за жизнь, даже умереть спокойно не дадут!
– Не зли меня, Вита, – в голосе богини появилось раздражение. Так мать говорит со слишком упрямым, но любимым ребенком.
– Уже поздновато что-либо говорить, ведь я уже мертва, так? – привела я последний и единственный из имеющихся довыводов.
– Нет. Отсюда еще есть шанс вернуться.
– А зачем? Впереди гораздо спокойней, чем в мире живых. – Моя противоречивая натура опять взяла контроль над языком.
– Я хотела убедить тебя словом, но… Смотри.
Богиня взмахнула руками и столь желанная поляна стала отдаляться от меня. Я, пытаясь догнать ускользающее счастье, бросилась бежать.
…Ветер из ласкового стал пронзительным. Сильные порывы пытались сбить с ног и затрудняли движение. Нет, нет! пусти!
Тропинка-проводник исчезла. Некоторое время я блуждала впотьмах, пока не оказалась перед какой-то смутно знакомой дверью. Застыв в нерешительности, я протянула руку и прикоснулась к металлической поверхности. Дверь распахнулась и я оказалась… дома. Родная прихожая, коридор… Из комнаты доносились знакомые голоса. Недоверчиво прислушиваясь к ним, я пошла на звук…
…На диване сидит девушка и с безразличным видом крутит в руках мобильник. Короткие темные волосы растрепаны, словно она несколько дней не причесывалась, но я-то знаю – для создания такой «прически» Элька почти час крутится у зеркала. Только почему она такая грустная?
– Эй, сестренка, ты чего киснешь? – почти бодро говорю я и пытаюсь тронуть девушку за плечо.
– Я обзвонила ее друзей, но никаких новостей нет. – Словно не заметив меня, проговорила девушка, обращаясь к стоящей у окна женщине, одетой в синее домашнее платье.
Та молча кивает и поворачивается. В темно-серых глазах такая тоска и боль, что хочется волком выть.
– М…мам? Что с вами? – тихо шепчу я и неуверенно делаю шаг.
– Доченька… Где же ты? – печально вздыхает мама и по ее щекам текут слезы. Она словно на десять лет постарела за прошедшие три месяца. Сестра молча подходит к ней и обнимает за плечи.
– Сестренка, мама, со мной все в порядке! – кричу, понимая, что меня все равно не услышат, – я… у меня небольшие проблемы, но ждите меня! Я вернусь, слышите, вернусь!
– И как же ты собираешься вернуться, если умрешь? – несколько насмешливо шепчет Ниэликки, возникая рядом со мной. Комната теряет очертания, исчезая в каком-то тумане. Осталась только я и богиня.
– Зачем ты показала мне их? – чувствуя какую-то всепоглощающую тоску, тихо спросила я.
– А что бы не думала, что твоя смерть принесет кому-то счастье. – Несколько жестко отвечает богиня.
– О, будто бы у меня будет шанс увидеться с ними и вернуться домой, после того как я исполню твое поручение! – зло проговорила я, испытывая жгучее желание задушить блондинку.
– Если все пройдет успешно я… исполню одно твое желание, – примирительно говорит Ниэликки, – а пока… Хочешь вернуться и продолжить жить?
– Я тебя ненавижу… – с горечью отвечаю, понимая, что сейчас будет очень больно. И одиноко.
– Я знаю… – тихо отвечает богиня и складывает руки лодочкой. Через миг она исчезает в густом тумане. Что-то дергает меня и несет вверх.
– Извини…– несется мне вслед.
И снова тьма. И снова боль…
Я открываю глаза, тяжело вздыхаю, и чувствую, как по щекам текут слезы. Мама… Сестра… Женька… Просто подождите, я скоро вернусь. Обещаю.
…Ветер, на этот раз прохладный и наполненный запахами, высушил слезы. Глянув в незапертое окно, увидела звезды. Ночь… Интересно, сколько времени я провалялась в отключке?
– Почему ты хотела умереть? – тихий вопрос, прозвучавший из темноты, напугал меня до нервного тика. Облегченно вздохнула я только после того, как говоривший зажег свечу. Им оказался сидевший в кресле Жэнни. Только выглядел он, мягко сказать, не важно. Бледный, с темными кругами под глазами и какой-то осунувшийся.
– Хм? Кто тебе такое сказал?
– Я это почувствовал. Я излечил твои раны, но… твоя душа почему-то не хотела возвращаться в тело.
– Хотелось бы знать почему, – нашла в себе силы фыркнуть я, предпочитая забыть о первопричине.
– Мне бы тоже. Но сейчас это не главное. Как ты себя чувствуешь?
– Лучше чем могло бы быть. А как Феэйра?
– Та лиарри, что прибыла с тобой? Она спит. Хотя… Честно сказать, мне кажется, что это не совсем обычный сон.
– В смысле? – встревожилась я.
– Похоже, из нее кто-то вытянул силы. Но… сейчас тебя это не должно волновать. На, выпей, – эстх протянул мне стакан с какой-то пахнущей мятой жидкостью.
– Что это такое? – подозрительно осмотрев зелье, поинтересовалась я, – снотворное?
– Да. Тебе надо поспать.
Сил спорить не было. Я послушно взяла емкость и в три глотка выпила приятный на вкус напиток.
Боль отпустила и по телу разлилась приятная слабость. Я почувствовала, что начинаю проваливаться в сон. И уже засыпая, тихо буркнула:
– Жэнни…
Эстх, уже успевший дойти до двери и взяться за дверную ручку, замер.
– Спасибо… за все.
Я не расслышала его ответ, но почему-то была уверена, что он улыбнулся. Это хорошо. А теперь – спать.
Разбудило меня солнце. Его багряно-красные лучи светили в окно, наполняя комнату каким-то мрачноватым светом. Я что, проспала почти сутки?!
Одно хорошо – от боли и слабости не осталось и следа. Я готова хоть сейчас встать и пойти… Куда? Это вопрос. Бить морду врагу в одиночку очень хочется, но разум не велит, а вернуться к лиарри не зная как чувствует себя Феэйра не позволит инстинкт самосохранения. Значит, пока стоит привести себя в порядок, а затем сходить проведать подругу.
Осмотрев комнату на наличие одежды – спала я к длинной, но полупрозрачной сорочке, – заметила на стуле какое-то платье. Ну, как говориться, на безрыбье и рак – рыба.
Облачиться в одеяние удалось не так быстро, как хотелось бы. Руки были словно деревянными,
