своим телу и уму. И пока эта глубинная привязанность остается, мы не в состоянии освободиться от страдания.
В «Лекции о постановке осознавания» обсуждаются сначала наблюдения за телом. Это самый очевидный аспект психофизического устройства, а потому и точка начала работы по самонаблюдению. Из нее естественно развивается наблюдение за ощущениями, умом и содержимым ума. В «Лекции» объясняется несколько способов наблюдения за телом. Первый и наиболее обычный из них — это осознавание дыхания. Другой способ начать — направить внимание на движение тела. Но как бы ни началось это «путешествие», есть определенные этапы, через которые необходимо пройти по пути к конечной цели. Они описаны в одном из параграфов «Лекции», который крайне важен:
«Так пребывает он, наблюдая тело в теле внутри, или вовне, или и внутри и вовне. Он пребывает, наблюдая феномен возникновения в теле. Он пребывает, наблюдая феномен исчезновения в теле. Он пребывает, наблюдая феномен возникновения и исчезновения в теле. Теперь осознавание представляется ему: вот тело. Это осознание развивается до такой степени, что остаются только понимание и наблюдение, и он пребывает, непривязанный, не связанный ничем в этом мире». (9)
Огромная важность этого абзаца явствует из того, что он повторяется не только в конце каждого раздела в тексте «Лекции» в той его части, где говорится о наблюдении тела, но также и в последующих разделах, трактующих вопросы наблюдения за ощущениями, умом и содержимыми ума. В этих трех последующих отделах слово «тело» заменено соответственно словами «ощущения», «ум» и «содержимые ума». Таким образом, приводимый абзац описывает общую почву для всякой практики сатипаттханы. Вследствие тех трудностей, которые представляет этот текст, его толкования сильно разнятся. Однако эти трудности исчезают, когда мы поймем, что этот абзац относится к осознанию ощущений. Практикуя сатипаттхану, медитирующий должен достичь исчерпывающего прозрения в свою собственную природу. Это означает, что такое проникающее прозрение представляет собой наблюдение ощущений, включающее в действительности наблюдение трех других измерений феномена человека. Поэтому, хотя первые шаги могут различаться, после определенного этапа практика должна включать в себя осознавание ощущений.
Следовательно, как объясняется в этом пассаже, медитирующие начинают с наблюдения ощущений, возникающих во внутренних областях тела или снаружи, на его поверхности, или в обеих этих сферах. Иначе говоря, начиная с осознавания ощущений в некоторых частях тела без внимания к другим его частям, они постепенно вырабатывают способность улавливать ощущения во всем теле. Когда они начинают практику, они, возможно, сперва переживают ощущения интенсивной природы, которые возникают и в течение некоторого времени сохраняют свою устойчивость. Медитирующие осознают их возникновение, а спустя некоторое время — и их исчезновение. На этой ступени они все еще переживают видимую реальность тела и ума, их целостную, кажущуюся плотной и устойчивой, природу. Но по мере того, как их практика продолжается, достигается ступень, на которой эта плотность спонтанно растворяется; тело и ум переживаются в их истинной природе, как масса вибраций, возникающих и исчезающих каждое мгновенье. И теперь вместе с этими переживаниями практикующий наконец понимает, чем в действительности является тело, ощущения, ум и содержимое ума: это поток безличных, постоянно меняющихся феноменов.
Такое прямое восприятие предельной реальности ума и материи мало-помалу расшатывает иллюзии, его ошибочные представления и предрассудки практикующего. Даже правильные представления, принимавшиеся только на веру, или при помощи интеллектуальных выводов, теперь, будучи пережиты подобным образом, приобретают новое значение. Постепенно благодаря внутреннему наблюдению реальности удаляется вся обусловленность, которая искажает восприятие — остаются лишь чистое осознавание и мудрость.
Когда исчезает неведение, оказываются искоренены глубинные склонности страстного влечения и отвращения; медитирующий становится свободным от всех привязанностей — и от той глубочайшей привязанности, которая обращена на внутренний мир собственного тела и ума. Когда удалена и эта привязанность, исчезает страдание, и мы становимся освободившимися.
Будда говорил: «Все, что чувствуется, связано с страданием».(10) Поэтому ведана представляет собой идеальное средство исследования истины страдания. Неприятные ощущения — это очевидное страдание; но и самое приятное ощущение — это также форма очень тонкого возбуждения. Всякое ощущение непостоянно. Если мы привязаны к приятным ощущениям, тогда при их исчезновении остается страдание; таким образом каждое ощущение содержит семя несчастья. По этой причине, говоря о пути, ведущем к прекращению страдания, Будда говорит о пути, ведущем к возникновению веданы, и о пути, ведущем к ее исчезновению.(11) Пока мы остаемся в пределах обусловленности, внутри поля ума и материи, ощущения и страдание продолжают быть. Они прекращаются только тогда, когда мы выходим за пределы этого поля, чтобы пережить предельную реальность ниббаны.
Будда сказал: «Не потому человек на деле воплощает дхамму а жизнь, что много о ней говорит. Но даже если кто-то мало о ней слышал, однако видит закон природы посредством собственного тела, — тогда он поистине живет в согласии с ним и никогда не забывает дхамму».(12)
Наши собственные тела свидетельствуют об истине. Когда медитирующие открывают истину внутри себя, она становится для них реальностью, и они живут в соответствии с ней. Каждый из нас способен постичь эту истину, научившись наблюдать внутренние ощущения; поступая таким образом, мы можем достичь освобождения от страдания.
Приложение II. Отрывки из сутт с упоминаниями веданы
В своих лекциях Будда часто указывает на важность осознавания ощущений. Вот небольшая подборка отрывков на эту тему:
«По небу дуют многие разнообразные ветры — с востока запада, с севера и с юга, несущие пыль или без пыли, холодные или горячие, резкие порывы или мягкие дуновения — многие ветры дуют. Точно так же возникают в теле ощущения — приятные, неприятные или безразличные. Когда ревностно практикующий не пренебрегает своей способностью полного понимания (сампаджаньня), тогда такой мудрый человек вполне понимает ощущения. Вполне уяснив их, он становится освобожденным от всей нечистоты в самой этой жизни. К концу жизни такой человек, утвердившийся в дхамме и в совершенстве понимающий ощущения, достигает неописуемой ступени превыше этого обусловленного мира».
(Затуийап'кауа, ХХХУ1.12)
«Так как же пребывает этот медитирующий наблюдателем тела в теле? В этом случае медитирующий уходит в лес, к комлю дерева или в уединенное убежище. Там он сидит, скрестив ноги, с выпрямленным телом, удерживая внимание в пространстве вокруг рта. С осознаванием вдыхает он и выдыхает. Делая глубокий вдох, он правильно знает: «Я делаю глубокий вдох»; делая глубокий выдох, он правильно знает: «Я делаю глубокий выдох». Делая короткий вдох, он правильно знает: «Я делаю короткий вдох»; делая короткий выдох, он правильно знает: «Я делаю короткий выдох». «Чувствуя все тело, буду я вдыхать», — так воспитывает он себя. «Чувствуя все тело, буду я выдыхать», — так он упражняется. «С успокоенной телесной активностью буду я вдыхать», — так он упражняется. «С успокоенной телесной активностью буду я выдыхать», — так он упражняется».
(й'дпап'кауа, ХХ11.2 = БаИраИпапаэиИаг^а)
«Когда внутри медитирующего возникает ощущение, приятное, неприятное или безразличное, он понимает: «Приятное, неприятное или безразличное ощущение возникло во мне. Оно основано на чем-то, оно не существует без основы. На чем оно основано? На этом самом теле». Так пребывает он в наблюдении непостоянной природы ощущений внутри тела».
(БатуиИап'кауа, ХХХУ1.7 = РаШатаде^ппаэиИа)
«Медитирующий понимает: «Во мне возникло это приятное, неприятное или безразличное переживание; оно составлено, грубой природы, зависит от разных условий. Но то, что действительно существует, что оказывается самым превосходным, это невозмутимость». Какое бы ни возникало в нем
