соединений и воздушных десантов в глубину обороны противника. 7 июня 1941 года (т. е. за две недели до войны) был арестован (Дело НКВД № 40871 Советской Армии [?] при Совете Министров СССР). Сначала его приговорили к расстрелу, затем расстрел заменили на 10 лет лагерей строгого режима и 5 лет ссылки. В 1955 году профессор Г С. Иссерсон был реабилитирован и в чине полковника ушел в отставку.
Таким образом, получается, что Георгий Самойлович был вовсе не «человеком с улицы», а входил в круг тогдашних работников Генштаба, от которых зависела разработка стратегии развития армии и вопросов обороны страны на будущее. Но по какой причине на сайте «Милитеры» оказался текст книжки Георгия Самойловича? Видимо, потому, что на нее ссылается В. Суворов в списке литературы к своей книге «Ледокол». Но в самом тексте «Ледокола» прямого анализа работы Иссерсона нет. Есть только упоминание теории «глубокой операции».
Вот об этом-то — о внезапном ударе Гитлера по Польше в сентябре 1939 г. и идет речь в книге Г.С.Иссерсона «Новые формы борьбы». Точнее говоря, в первой ее главе кратко рассматривается история гражданской войны в Испании. Но гораздо больше места отведено анализу войны в Польше в 1939 году:
«ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ГЕРМАНО-ПОЛЬСКАЯ ВОЙНА»
1. Вступление. 2. Вступление в войну. 3. Ошибки польского командования. 4. Польский план стратегического развертывания. 5. Германское развертывание. 6. Первая фаза. 7. Вторая фаза. 8. Почему поляки не могли создать фронта. 9. Третья фаза (конец войны). 11. Новые формы борьбы в действии. Примечания. Список схем». (Кстати, список схем на «Милитере» на адресе hup:// militera.lib.ru/science/isserson/ill.html неполный. В книге была еще одна карта о ходе боев во «второй фазе». И потом, а куда делся 10-й параграф? Опечатка?)
Так вот, когда читаешь размышления Георгия Самойловича о войне в Польше, то параллельно вполне можно добавлять аналогии о войне в 1941 г. в СССР (в квадратных скобках) и при этом на удивление возникают общие тенденции.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ГЕРМАНО-ПОЛЬСКАЯ ВОЙНА
1. Вступление
Быстрое поражение Польши нельзя, конечно, объяснить одним лишь превосходством военной организации и военной техники Германии. Мы видим, как такое же превосходство на первых порах Японии не дало ей таких результатов в Китае, где широкие народные массы объединились для защиты своей страны и организовали эффективное сопротивление. [Ком-ий: т. е. нужна еще и грамотная роль руководства страны. В СССР в то время это был ЦК ВКП(б) во главе с тов. Сталиным.]
Впрочем, военный разгром Польши будет, видимо, еще предметом подробного исследования истории. По своему катастрофическому исходу он находит себе равный пример разве только в разгроме Пруссии Наполеоном I в сражении под Иеной в 1806 году. Тогда Наполеон, считая от его вступления в Пруссию до занятия Берлина, покончил со своим противником в 19 дней. Польская армия была в сентябре 1939 года полностью разгромлена в 16 дней. Во всем безрассудстве и чванстве польской политики в предсентябрьские дни 1939 года вообще много общего с безумием воинственного пыла придворных кругов Пруссии накануне Иены. [Ком-ий: т. е. в 1806 году руководство Пруссии вопросом обороны от возможного нападения французов вообще не занималось. ] Разумеется, когда армия терпит столь катастрофическое поражение, причины всегда кроются в факторах политического значения. В этом отношении сражение под Иеной было предрешено и являлось с военной точки зрения лишь формальностью. [Ком-ий: т. е. в деле подготовки грамотной обороны важную роль играют заранее принятые политические и организационные решения.]
2. Вступление в войну
Характер вступления в войну определяет обычно основные линии, по которым война развивается, по крайней мере в ее первый период. А так как всякое последующее развитие вытекает из предыдущего, то тем самым характер вступления в войну часто определяет ее линии развития в целом. Чтобы получить правильное представление о войне, нужно уяснить себе, как произошло ее открытие.
В этом отношении германо-польская война представляет собой новое явление в истории.
Политический конфликт между Германией и Польшей, вытекавший из условий Версальского договора, по которому Восточная Пруссия была отделена от центральной Германии так называемым Польским коридором, возник уже с конца 1938 года. [Ком-ий: т. е. после того, как Гитлер решил аналогичную проблему с Чехословакией, а еще раньше — с Австрией. С конца 1938 года «подошла очередь» Польши. ] Его напряжение нарастает долгие месяцы. С лета 1939 года уже назревает вооруженное столкновение. А с конца лета обе стороны открыто угрожают друг другу, говорят о неизбежности вооруженного выступления и готовятся к нему. [Ком-ий: ага! Значит, во время переговоров в Москве в августе 1939-го эта вероятность уже была всем понятна!]
Однако, когда 1 сентября германская армия с полностью развернутыми силами открыла военные действия, перейдя границы бывшей Польши на всем протяжении, граничащем с Германией, это все же свалилось как небывалая в таком виде стратегическая внезапность. [Ком-ий: таким же для СССР оказалось и немецкое нападение 22.06.41.]
Никто не может теперь сказать, когда же произошли мобилизация, сосредоточение и развертывание — акты, которые по примеру прошлых войн и, в частности, первой империалистической войны обозначены вполне определенными рамками во времени.
Германо-польская война началась самим фактом вооруженного вторжения Германии на земле и в воздухе; она началась сразу, без обычных для практики прошлых войн предварительных этапов.
История столкнулась с новым явлением. После первой империалистической войны военная литература выступила с теорией, по которой война открывается особо предназначенной для этого «армией вторжения»; под ее прикрытием должны затем развернуться и вступить в борьбу главные силы страны. По этой схеме мобилизация и сосредоточение основной массы сил проводятся уже после начала войны, т. е. еще так, как это происходило в 1914 году. Вступление в войну получает, таким образом, эшелонный характер: сначала выступает армия вторжения, а затем массы главных сил. [Ком-ий: т. е. чтобы сделать вид, что никто никакой войны не готовит, «агрессор» «втихаря» готовит относительно небольшую «армию вторжения». А в нужный для себя день приказывает ей перейти границу. И уже после этого объявляет о мобилизации и быстро разворачивает остальные войска. Так?]
«Теория армии вторжения» сразу подверглась серьезной критике. В сущности практически она никем не была принята на веру. [Ком-ий: и в СССР? Т. е. в 1940 г. и до лета 1941 г. в эту теорию советские военные руководители не верили? А после 22.06.41 именно этим стали объяснять поражения РККА в начальный период?] В противовес армии вторжения, как первому эшелону вооруженных сил, германская военная печать писала:
«Стратегия завтрашнего дня должна стремиться к сосредоточению всех имеющихся сил в первые же дни начала военных действий. Нужно, чтобы эффект неожиданности был настолько ошеломляющим, чтобы противник был лишен материальной возможности организовать свою оборону».
Иными словами, вступление в войну должно приобрести характер оглушительного подавляющего удара, использующего, как это писал Сект, «каждую унцию силы».
Для такого удара даже неприменимо положение, что обрушивается в первые часы войны; наоборот, первые часы войны наступают потому, что обрушился этот удар.
При этом отбрасывается старая традиция, согласно которой нужно, прежде чем ударить, предупредить об этом. Война вообще не объявляется.
[Ком-ий: извините, советские историки широко использовали факт того, что немцы как бы вовремя не предупредили о нападении на СССР. И эту мысль активно повторяют многие противники В. Суворова.]
Она просто начинается заранее развернутыми вооруженными силами. Мобилизация и сосредоточение относятся не к периоду после наступления состояния войны, как это было в 1914 году, а незаметно, постепенно проводятся задолго до этого. Разумеется, полностью скрыть это невозможно. В тех или иных размерах о сосредоточении становится известным. Однако от угрозы войны до вступления в войну всегда остается еще шаг. Он порождает сомнение, подготавливается ли действительное военное выступление или это только угроза. И пока одна сторона остается в этом сомнении, другая, твердо решившаяся на выступление, продолжает сосредоточение, пока, наконец, на границе не оказывается развернутой огромная вооруженная сила. После этого остается только дать сигнал, и война сразу
