ПРАВДА ВИКТОРА СУВОРОВА

4. We inform you that our agreement with the Axis should be viewed as a diplomatic victory won by us. At the same time it offers a diminution of the prestige of Germany.

After the conclusion of our Pact with Germany, that country abandoned all agitation against Communism. The official communique that we received completely convinces us that, in fact, all anti-Communist propaganda has truly been prohibited. From a legally published report published by the Communist Party of England we judge that the working class of that country is quite well informed of the purpose of the Pact states with respect to Russia was one of the causes that brought about the failure of an Anglo-French-Soviet pact and precipitated the conclusion of the Russian-German pact. These states rejected the military help of the Soviet Union and, in the event of a war, agreed only to accept aid in equipment».

Перевод с английского Ирины Павловой

Кейстут Закорецкий Когда был пленум?

Окончательное решение начать войну Сталин принял 19 августа 1939 года.

В. Суворов. «ДЕНЬ-М». Глава 1

19 августа 1939 года Сталин принял решения, которые повернули мировую историю.

В. Суворов. «ДЕНЬ-М». Глава 5

В своих книгах «Ледокол» и «День-М» Виктор Суворов обращает особое внимание на субботний день 19 августа 1939 г. Его он называет первым днем участия СССР во Второй мировой войне. Именно из-за решений, якобы принятых Сталиным в этот день, Вторая мировая война и смогла состояться. Причем эти решения товарищ Сталин не только принял, но и огласил в речи на пленуме ЦК ВКП(б), который якобы и состоялся в тот день. Заявление серьезное. Но, к сожалению, пока не обнаружено документов с архивно- учетными номерами, однозначно подтверждающих и проведение пленума, и речь Сталина на нем, а также существование решений, тогда принятых. В обоснование же своих выводов Суворов приводит косвенные доказательства и логические рассуждения. Но логические рассуждения на то и являются рассуждениями, что могут быть подвергнуты критике в связи «с другими обстоятельствами». Вполне может оказаться, что не было никакого пленума. И никакой «программной» речи Сталин в тот день не произносил. И важнейших решений в тот день он не принимал.

Что касается даты принятия задокументированных решений, то скорее всего ее никто никогда так и не узнает. А по поводу проведения заседаний Политбюро и произносившихся на них речей поспорить можно. Касательно 19 августа 1939-го есть большая статья С.З. Случа «Речь Сталина, которой не было» в журнале «Отечественная история», № 1, 2004 г. В ней приводится ряд опять же косвенных фактов и рассуждений, которые как бы доказывают, что никакого заседания Пленума ЦК ВКП(б) 19.08.39 не было. Соответственно не могло быть и речи Сталина на нем. Но не отрицается предположение, что 19 августа могли быть приняты какие-то решения в связи с событиями в последующие дни. Цитата:

«Абсолютное большинство решений готовилось Оргбюро и Секретариатом ЦК и принималось путем опроса членов Политбюро либо на совещаниях в узком кругу в кабинете Сталина. Именно на встречах руководящей «пятерки» в Кремле или в неофициальной обстановке, в полном или неполном составе принимались важнейшие решения, которые затем могли оформляться, но могли и не оформляться в качестве решений Политбюро. Таким образом, очевидно, что Волкогонов допустил ошибку, отождествив наличие решения Политбюро от 19 августа 1939 г. по одному вопросу с фактом проведения в этот день заседания Политбюро. Конечно, в этот день Сталин принимал самые различные решения (например, о визите рейхсминистра И. Риббентропа в Москву), отдавал письменные и устные указания, встречался в Кремле с узким кругом лиц, с ними в основном обсуждал вопросы, связанные с советско- германскими отношениями, мог он продолжать обсуждение этих и других вопросов и вечером на даче. Единственное, чего Сталин не делал 19 августа 1939 г., — не выступал с речью на расширенном заседании Политбюро. Его в тот день просто не было. Исследователям не известны документы, в том числе и из архивного фонда Сталина, или чьи-либо свидетельства, которые могли бы подтвердить информацию агентства Гавас о заседании Политбюро 19 августа 1939 г.».

Возможны два варианта отношения к этой истории: или полностью принять версию Виктора Суворова (в том числе по проведению заседания Политбюро 19 августа и речи Сталина на нем), или отнестись к ней как к творческой фантазии. Но и Суворов, и Случ, и другие историки, занимающиеся этой темой, не отрицают, что решения должны были быть приняты. В первую очередь Сталиным. Если не 19 августа 1939- го, то в какой-то другой день (не позже). И товарищ Сталин не мог действовать один. Его «соратники» должны были быть в курсе. И заседания Политбюро должны были проводиться с обсуждением не только второстепенных вопросов. Точнее говоря, второстепенные вопросы (как правило) решались в рабочем порядке. А заседания собирались (как правило) именно для обсуждения важных проблем. Другими словами, есть повод обсудить эту тему поподробнее. И не только логически. Как оказывается, есть факты, на которые другие авторы до сих пор почему-то не обратили внимания. И есть гипотезы, которые еще не получили распространения. Но разговор может оказаться длинным. А для начала имеет смысл вспомнить, какие события происходили в августе 1939 г.

11/08 — Начало переговоров военных делегаций СССР, Англии и Франции в Москве.

17/08 — Предпоследний их день.

19/08 — В.М. Молотов передал на рассмотрение германской стороны советский проект договора.

21/08 — Последний день переговоров с Англией и Францией.

23/08 — Приезд в Москву Риббентропа и подписание Договора о ненападении между СССР и Германией.

1/09 — Нападение Германии на Польшу — начало войны.

«Правда» от 24 августа 1939 г.: «23 августа в 1 час дня в Москву прибыл министр иностранных дел Германии г-н Иоахим фон Риббентроп. В 3 часа 30 минут дня состоялась первая беседа председателя Совнаркома и Наркоминдел СССР тов. Молотова с министром иностранных дел Германии г. фон Риббентропом по вопросу о заключении пакта о ненападении. Беседа происходила в присутствии тов. Сталина и германского посла г. Шуленбурга и продолжалась около 3-х часов. После перерыва в 10 часов вечера беседа была возобновлена и закончилась подписанием договора о ненападении».

То, что Сталин принял важные решения именно 19.08.39, Суворов объясняет тем, что после этого дня ситуация очень изменилась. То есть не могла она измениться «на ровном месте». Но если «соратники» о таком повороте не знали и не догадывались, то, конечно, могла потребоваться беседа с ними с объяснением ситуации и для того, чтобы они не удивлялись и действовали согласованно. Вполне логично. Но можно допустить, что необязательно день оглашения каких-то решений и день их принятия — это один и тот же день. Наоборот, обсуждение вариантов действий и выбор наиболее удачного из них (как правило) происходит раньше даты оглашения. Вот простой пример.

«19 августа 1939 г. Сталин дал зеленый свет Гитлеру: нападай на Польшу; и Жукову: наноси удар по 6-й японской армии. В этот день Сталин принял и другие решения».

Действительно, решение 19.08.39 о передаче немцам советского проекта совместного договора вполне можно рассматривать как действие, которое значительно облегчало план Гитлера по нападению на Польшу. Но любому ПРИНЯТОМУ решению должна предшествовать предварительная работа по сбору соответствующей информации и по ее анализу. А также и такой элемент, как ПОДГОТОВИТЕЛЬНЫЕ ДЕЙСТВИЯ. Особенно в политике (а также при подготовке серьезной военной операции). В какие действия должен был вылиться приказ Жукову «нанести удар по 6-й японской армии»? Открываем 7-ю главу мемуаров Г.К. Жукова «Воспоминания и размышления» и читаем:

«20 августа 1939 г. советско-монгольские войска начали генеральную наступательную операцию по окружению и уничтожению японских войск.