уединение. Целью создания общин было совместное возделывание земли и производство предметов первой необходимости: для духовных подвигов требовался некий уровень физического благополучия. Движение распространилось также в Палестине и Сирии. Позже Пахомий основал несколько более строгую общину в Северном Египте, его примеру последовали Василий Кесарийский и другие монахи Малой Азии.
На раннем этапе монахи уединялись в пещерах или запирались в кельях, ничего не имели и даже ничего не читали. Молитвы отличались большим числом повторений, Библию предпочитали воспринимать на слух, иногда Писание заучивали наизусть, но не исследовали его смысл. Несмотря на то, что главным призывом было «жить по Евангелию», невежество в отношении Евангелий считалось добродетелью, ибо Бог всегда тайна, а Библия — от Бога (см. «Святоотеческие изречения», 15.1–4). В своем духовном странствии монахи полагались на мудрость духовных наставников.
К знаменитым старцам стекались посетители из разных земель в надежде услышать их советы. Те же принимали посетителей неохотно, ибо считали молчание одной из добродетелей. Изречения пустынников запоминались, передавались из уст в уста и, наконец, записывались. Подборки мудрых мыслей сохранились в большом количестве и в разных редакциях: их неоднократно переписывали, по ходу добавляя новые наставления. Вокруг таких почитаемых учителей, как Аммон, Памва, Макарий Египетский, Макарий Александрийский и сам Антоний, собирались ученики и искатели святости, каждый из которых уединялся где–нибудь вблизи наставника.
Об Антонии мы читаем: «Когда улеглись гонения… он возвратился в уединенную келью и ежедневно принимал муки от собственной совести, ведя неустанную борьбу за веру с самим собой» (Афанасий, «Житие cв. Антония», 47). Здесь же описан идеал монашеской жизни:
«Он всегда постился, носил рубище, тканное изнутри грубым волосом, и покрытое снаружи кожею; и так ходил до самой своей смерти. Он никогда не смывал телесную грязь водою, и даже ноги не омывал и без нужды не опускал их в воду. Никто не видел, чтобы он снимал одежду; и нагого тела его никто не узрел до того дня, как он скончался и был предан погребению».
Другим подвижником, снискавшим славу и уважение в христианском мире, был Макарий Александрийский. Он известен тем, что старательно умервщлял плоть, в частности морил себя голодом и боролся со сном, пока не терял сознание (Палладий, «Лавсаик», 18.1–3). Подобное отношение к телу вылилось в обычай непрерывно молиться. В то время как в основной Церкви повеление апостола «Непрестанно молитесь» понимали не настолько буквально и ограничивались предписанием молиться в определенные часы три или четыре раза в день, монахи изнуряли себя бдениями и даже перерывы на еду и сон считали поблажками плоти, их идеалом была жизнь ангелов, не нуждающихся в пище и отдыхе.
В Северном Египте (Нитрия, Келлия и Скетия) монахи формально жили в уединении, однако когда Палладий посетил их в 390 г., близ Александрии обитало 2000 подвижников, в Нитрии — 5000, а еще 600 находились в пустыне, но питались хлебом из той же пекарни, что и остальные. Они выстроили церковь, где собирались на богослужения по субботам и воскресеньям, и жилые дома; помимо выпечки хлеба наладили небольшое производство. Захворавших навещали братья, проживавшие поблизости. За порядком в общине следили: посетителям прежде всего показывали три пальмовых дерева перед церковью, где секли провинившихся; одно предназначалось для монахов, второе — для разбойников, а третье — для гостей. Несмотря на все это, идеалом добродетели и высшим призванием считалось уединение. Само слово «монах» (греч.
Пахомий и совместная жизнь
Южнее, в том месте, где течение Нила вдруг меняет свое направление, поселились монахи, создавшие первый «Устав». Основателем движения стал Пахомий, бывший воин, обратившийся в христианство. Вначале он жил у престарелого аскета, а потом собрал группу собственных учеников. Число его сторонников непрерывно росло, при жизни Пахомия 1300 братьев находилось в Тавенне, где располагался главный монастырь, и около 7000 было рассеяно небольшими общинами по всему Египту (Созомен, «Церковная история», 3.14.16–17). Устав Пахомия распространился среди тех, кто уже избрал уединение своим идеалом. Во главе каждого монашеского поселения стоял аббат («отец»). Обычно им принадлежало несколько домов с большим количеством комнат, братья жили по три человека в келье. Высокая стена скрывала монастырь от посторонних глаз. За каждым домом закреплялось свое ремесло, были и ткацкая мастерская, и прачечная, и производство перин. Некоторые обязанности — приготовление пищи, забота о больных, прием посетителей, обучение послушников, переговоры с торговцами–мирянами — исполнялись дежурными монахами (см.: Иероним, «Устав», введение). Дважды в день в каждом доме совершались свои богослужения с пением псалмов, молитвами и чтением Библии, после чего братья трапезничали. Разговоры во время еды запрещались. В воскресенье разрешалось помыться, в этот день (вероятно, в субботу тоже) аббат собирал всю общину для наставления и проведения евхаристической литургии.
Жизнь монахов была трудной, но не чрезмерно. Они спали не на полу, а на жестких кроватях; телесные наказания применялись только в случае серьезных провинностей. Желающих присоединиться к братству поселяли в отдельный дом, где они изучали основные молитвы и псалмы. После тщательной проверки и испытаний они могли быть допущены в общину. Обычаи пахомиан стали образцом для монашества в целом. Иоанн Кассиан узнал о них во время поездки в Египет и распространил на Западе. Иероним перевел «Устав» на латынь, его рукопись является самым древним вариантом этого документа. До сир пор сохранилось несколько коптских монастырей, следующих «Уставу» Пахомия, хотя за прошедшие столетия текст его претерпел ряд изменений.
Сирийское монашество
В Египте общины постепенно превращались в монашеские ордена благодаря усилиям епископов и «Уставу» Пахомия, но в Сирии иночество сопротивлялось объединению. Свидетельство Иеронима о жизни сирийских пустынников грешит субъективностью, как и все его работы: в его изложении любые действия противной стороны превращаются в возмутительные злодеяния. Восторженные отзывы о жизни пахомиан и проклятия в адрес Рамовофа, который только и делает, что затевает распри, хвалится и слишком много времени проводит в женском обществе, в равной степени преувеличены («Послания», 22.34–35). Он упрекает осуждающих:
«Стыжусь признаться, но из пещер и келий мы, пустынники, осуждаем мир. Облачаемся во власяницу и посыпаем голову пеплом — лишь для того, чтобы проклинать епископов. Что проку от покаянных одежд, ежели под ними кроется царская гордыня? Цепи, телесная нечистота и длинные власы да будут воистину знамениями сокрушенного духа, а не императорским жезлом» («Послания», 17.2).
Порицал он и тех, кто приводил в свой дом жену и объявлял, будто живет с нею в духовном браке, воздерживаясь от близости. Иероним категорически отказывался поверить в истинность подобных утверждений, поскольку сам обладал очень страстной натурой и с большим трудом подавлял в себе влечение к противоположному полу.
Иоанн Златоуст, напротив, тепло относился к сирийским монахам и, когда они приходили из пустыни в дни церковных праздников, называл их «посланниками небес». Феодорит Кирский, написавший в 440 г. «Религиозную историю», превозносит подвиги святых, которые не могли подняться под тяжестью вериг; или жили в закрытых дощатых цилиндрах, подвешенных на веревке; или простаивали дни и недели на краю скалы. Симеон Столпник покинул монастырь в 412 г. и поселился в покинутой хижине у подошвы горы, там провел три Великих поста, никуда не выходя, затем перебрался на вершину горы, где приковал себя к ограде железной цепью. Наконец, он стал жить на краю отвесной скалы, потом на вершине столба, отсюда и его прозвище — Столпник. Его последним жилищем был столб высотой 18 м, на вершине имевший площадку размерами 4 на 4 метра. Там он в течение тридцати лет посвящал себя молитве, благодаря чему
