на свинцового оттенка волны Ганс, прикидывая, как долго смогут продержаться в холодной воде уцелевшие.
Английские самолёты вскоре ушли на свою базу, оставив посреди моря два десятка уцелевших при обстреле моряков, из сорока двух, составлявших полный экипаж их подлодки седьмой серии. Медленно потекли минуты и часы ожидания неизбежной смерти, от которой вряд ли бы спасли маленькие индивидуальные спасательные плотики. Первыми умерли раненые. Затем один за одним переставали подавать признаки жизни те, кого Ганс мог наблюдать недалеко от себя. Сам потерял сознание часа через три, окончательно придя к мысли, что всё кончилось.
Пробуждение было жутким. Ныло всё тело, застывшее за долгое время пребывания в холодной воде. Выбивали мелкую дробь зубы. Плавали перед глазами туманные разноцветные пятна. Настойчиво стучались в уши непонятные звуки. Наконец, чьи-то сильные руки смогли разжать ему зубы и в горло потекла спасительная огненная влага. Ганс забылся в очередной раз.
Следующее пробуждение было не столь мучительным физически, как морально. Бывшему капитан- лейтенанту немецкого подводного флота сообщили, что он и пятеро его людей находятся на борту советского судна на положении... военнопленных! Так как Германия за время его небытия успела напасть на Советский Союз.
А дальше был удачный прорыв в Мурманск мимо кораблей и подлодок Кригсмарине. А затем камера в НКВД и долгие разговоры с людьми, которые умели убеждать, если им это было необходимо.
Ганс перевернулся на другой бок и забылся чутким сном.
На ходовом мостике линкора было довольно малолюдно. После прохождения опасных своей узостью Датских проливов, адмирал отправил отдыхать всех, кто не особо был нужен для управления кораблём в открытом море. Удалился и сам адмирал со своей свитой. Откровенно говоря, мог оставить мостик и капитан цур зее Линдеман. Штурманская группа справится с прокладкой курса и без его личного присутствия, но что-то удерживало капитана на месте. Какое-то неясное предчувствие беды, не раз приходившее к нему в опасные моменты жизни. Впрочем, не всегда оно, действительно, предрекало что-то плохое. Хорошо хоть шторм начал стихать, и видимость увеличилась до приемлемого расстояния.
- Господин капитан, сообщение носового локаторного поста. - Обратился к нему один из лейтенантов. - Они засекли группу из трёх целей, которая движется в нашем направлении.
Капитан только кивнул в ответ на это сообщение. Он прекрасно знал, что это за цели. Хотя эти польские лоханки должны были придти намного раньше и уже двигаться Зундским проливом, а не встречать немецкий линкор на выходе из Скагеррака. Плохо, что погода нелётная и удалось узнать об их приближении так поздно. Времени на манёвр уклонения почти не осталось. К тому же, придётся предупреждать адмирала и получать от него санкцию дать такое указание другим кораблям. Хотя, стоит ли прятаться от людей, которые считаются союзниками. Пусть, сам капитан цур зее им не доверял, но ведь Берлин убедил их, что польские корабли опасности для эскадры не представляют. Да и англичане в последнее время старательно избегают любых недружелюбных жестов в отношении Германии. Разве, что газетные статьи по-прежнему рьяно поливают грязью фюрера и его соратников. Но капитану нет дела до политиков, он моряк и его дело водить корабли и воевать, если прикажет его страна.
Но сейчас страна решила, что не стоит дразнить Британского льва, если тот решил продолжить 'странную войну' 1940 года. Отошли на французские и норвежские базы подводные лодки, очистив воды Атлантики от своего присутствия. Вернулись рейдеры из вспомогательных судов, или же затаились до особого распоряжения в немногочисленных дружественных портах. Даже самолёты люфтваффе получили распоряжение избегать столкновений с британской авиацией. Впрочем, большая часть авиации давно на Востоке - дерётся с русскими или удобряет собой поля Польши и Пруссии.
Капитан задумался. Конечно, англичане очень опасный противник, и он рад, что не приходится обмениваться с ними залпами главным калибром. Но стоит ли так безоглядно доверять им? Не готовят ли они под прикрытием этого 'странного нейтралитета' очередную пакость?
С русскими намного проще. Те, если считают тебя врагом, лезут в драку, не оглядываясь по сторонам и не строя хитроумных планов. Столкновения с ними на Балтике подтвердили эту, давно известную немцам, истину. Одна встреча со старым советским линкором чего стоит. Будь он, Линдеман, на месте русского капитана, то немедленно бы отошёл, столкнувшись с таким противником, как его 'Бисмарк'. А этот безумец попытался устроить дуэль с его линкором. Ну, теперь он хорошо подумает прежде чем решиться на это второй раз.
Хотя, теперь ему придётся иметь дело с однотипным 'Тирпицом', который всё-таки достроили и вывели в Балтику для всесторонних испытаний. А 'Бисмарк', наконец-таки, отправили в Норвегию, как и было задумано ещё в апреле. Но затем фюрер отложил свое решение на месяц, а затем стало не до походов в Атлантику. Всё, что было разрешено линкору, это две прогулки по восточной Балтике для вразумления флота большевиков. И оба раза те пытались огрызаться. В первый раз авиационными налётами. А второй раз удалось обменяться залпами главным калибром с линкором 'Марат'. Нужно признать, что вреда от самолётов было намного больше. Советским морякам удалось только один раз попасть, разнеся правый ангар для гидросамолётов. Повреждения самого 'Марата', как докладывала разведка, были намного серьёзнее. А вот летающие козявки, которые во времена детства капитана цур зее были всего лишь развлечением для чудаков, смели с палубы корабля практически всё. Пришлось идти на верфь для ремонта.
Вывод неутешительный для моряка старой закалки. Похоже, отныне главным врагом флота становятся не корабли противника, а его самолёты.
- Господин капитан, ещё одно сообщение от локаторщиков. - На это раз голос лейтенанта был взволнованным. - Они засекли вторую группу целей! Не менее десяти крупных кораблей!
- Боевая тревога! - Немедленно скомандовал Линдеман. - Сообщить адмиралу.
Кажется его предположения о коварстве англичан подтвердились. Пытаются проникнуть в датские проливы, прикрываясь польскими транспортами? Или же просто патрулируют Северное море, которое самоуверенно считают своим?
Ну, что же, скоро это станет ясно.
В броневой рубке английского линкора царила деловая суета. Напряжённо всматривались вдаль офицеры, выжидая тот миг, когда на далёком горизонте покажутся мачты кораблей противника. Или не противника?
Вопрос этот до сих пор оставался открытым. Полученные в Лондоне инструкции были чрезвычайно туманными. Эскадре предписывалось прощупать берега Дании, пройдя вблизи них, но ни в коем случае не вступать в бой с немцами. Если... те не начнут первыми!
Адмирал Холланд скривился. От таких приказов хотелось только плеваться и вспоминать заученные в далёкой молодости высказывания боцмана Джонсона. Тот был большой мастак виртуозно выражать свои мысли на портовых жаргонах, неизвестных молодому лейтенанту, но понятных всем, без исключения, матросам корабля, на которых довелось начинать службу будущему адмиралу.
- Господин вице-адмирал, зачем вы объявили боевую тревогу? - Попытался вмешаться в течение событий лощёный коммандер, представлявший на эскадре адмиралтейство.
- Господин Хиггинс, я советую вам не вмешиваться в те дела, в которых вы ничего не понимаете! - Зло оборвал его адмирал. - Я не собираюсь дожидаться до того времени, когда немцы начнут нас топить!
- Но указания адмиралтейства! - Продолжил коммандер, проглотив оскорбление.
- Лорды-адмиралы далеко, а противник рядом! - Усмехнулся вице-адмирал. - А когда оттуда прилетит первый снаряд, вы сами будете меня просить открыть ответный огонь.
Адмирал отвернулся от надоедливого представителя вышестоящего начальства.
- Господин капитан, проснитесь! - Кто-то тормошил Ганса за плечо, пытаясь привести его в рабочее состояние.
- Что случилось? - Мгновенно проснулся капитан-лейтенант.
- Появились цели! - Посыльный был очень серьёзен. - Много целей! Не менее десяти с каждой
