совместных предприятий и организаций, расположенных на территории Великобритании или других стран?
Ответ Березовского: Хочу еще раз подчеркнуть, что я согласился на эту встречу и буду давать ответы только на вопросы, касающиеся расследования убийства Александра Литвиненко. Ни на один вопрос, касающийся моей собственности, моего бизнеса или бизнеса моих бывших или настоящих партнеров, я отвечать не буду, как на вопросы, с моей точки зрения, не имеющие никакого отношения к расследованию убийства моего друга. Я хочу обратить внимание российской стороны, что если подобная позиция покажется неприемлемой, Генпрокуратура имеет право попросить подобное интервью провести в суде, и в этом случае судья будет принимать решение, обязан ли я давать ответы как на вопросы, относящиеся к делу, так и не относящиеся.
Мой комментарий. На мой взгляд, утверждение Березовского о «моем друге» Литвиненко является существенным. Я свидетельствую, что это утверждение, как и другие заявления Березовского о его дружеских отношениях с Литвиненко, никогда не соответствовало действительности!
Дело в том, что Литвиненко еще в 2002 году пытался освободиться от Березовского. Он повторял об этом мне неоднократно в 2002 и 2003 годах, в том числе под произведенные мною аудиозаписи наших телефонных разговоров. Причем них активно участвовала и его жена Марина, которая подробно жаловалась на невыносимость условий, в которых они оказались в Лондоне.
Причиной недовольства жены и мужа Литвиненко являлось отсутствие денежных средств, обещанных Березовским для жизни и, прежде всего, оплаты арендованной ими квартиры и учебы сына Анатолия в английской школе. Свои проблемы они оба непосредственно связывали с ближайшими помощниками Березовского, работавшими в офисе. Это были Светлана Лукас и Владимир Воронков, которых они с сарказмом называли Лиса Алиса и кот Базилио. Эти люди Березовского периодически не пускали Литвиненко в офис, не выдавали обещанных наличных денег, просто открыто издевались над ним. Эти лица, по моему мнению, могли бы быть допрошены в качестве свидетелей на предмет их отношений с Литвиненко и о фактах его появления в офисе Березовского, в том числе 1 ноября 2006 года. В то же время муж и жена Литвиненко прекрасно осознавали, что являются заложниками Березовского. Как я понял из общения с Мариной, она строила планы на жизнь рядом с олигархом еще задолго до их приезда в Лондон. Поэтому сложившиеся условия их, можно сказать, даже не жизни, а существования в Англии были явно не тем, на что изначально рассчитывала вторая жена Литвиненко.
Александр признавался мне, что на момент нашего с сыном появления в Лондоне 2 марта 2002 года у них оставались последние 500 фунтов стерлингов. Дальнейшая их жизнь в Англии, по словам Александра, была для них абсолютно неясной, беспросветной и поэтому в моральном плане по-настоящему невыносимой.
И только благодаря нашему с сыном неожиданному приезду в Лондон, жизнь семьи Литвиненко на некоторое время изменилась в лучшую для них сторону. Им начали несколько регулярнее выдавать деньги из офиса Березовского, так как у Литвиненко появилась задача контролировать нас с сыном. Однако к концу 2002 года условия жизни семьи Литвиненко снова становятся невыносимыми, и они жалуются мне на это. Литвиненко, в частности, не раз заявлял мне: «Все, я ухожу от Бориса!»
Он объяснял мне в январе-феврале 2003 года, что собирается работать либо рабочим на стройке, либо охранником в офисе компании «ЛУКОЙЛ» в Лондоне. О чем у меня также имеются аудиозаписи. В 2006 году в записанном разговоре (в подлинности которого у меня нет никаких оснований сомневаться) Вячеслава Жарко с Александром Литвиненко, последний очень, похоже, как со мной в 2003 году, заявил, что уже расстался с Березовским. Для полноты понимания, о чем я рассказываю, нужно прослушать запись на диске к книге Александра Хинштейна «Олигархи с большой дороги. Березовский и Абрамович», 2007. В указанном разговоре Литвиненко прямо говорит о том, что не кто иной, как он, помог Березовскому в Великобритании в решающий момент. Для меня ясно, что этим моментом было столь необходимое для олигарха получение решения в 2003 году об отказе в экстрадиции Березовского по запросу Генеральной прокуратуры России. Несомненно, что ключевая роль в этой провокации с обращением в МВД Великобритании о якобы подготовленном покушении на Березовского в лондонском суде с использованием Терлюка принадлежала лично Литвиненко.
Об этом, в частности, свидетельствует официальное заявление Литвиненко от 31 июля 2003 года. То есть Александр Литвиненко наряду со мной, моим сыном и человеком, известным под именем Владимира Теплюка (Терлюка), являлся одним из основных свидетелей этого преступления Бориса Березовского, совершенного им на территории Великобритании, с целью получения политического убежища. Это обстоятельство, уверен, было одним из основных побудительных мотивов для Березовского пойти на устранение опасного свидетеля.
А за три недели до своего отравления в разговоре с сыном Александром от первого брака, бывший подполковник ФСБ Литвиненко заявил о намерении покинуть Великобританию. Об этом также свидетельствует фильм на НТВ: «Литвиненко. Чисто английское убийство», показанный 2 марта 2007 года. Этот разговор и ему подобные вполне могли вестись Литвиненко в присутствии жены Марины. И в таком случае стать дополнительным побудительным мотивом к ее последующим действиям. Марина никогда не могла согласиться покинуть Великобританию. Она, как я знаю из общения с ней, строила планы на жизнь и учебу ее сына Анатолия только в этой стране. Мой сын вспоминает слова Александра Литвиненко: «Вот Анатолий и твой сын Никита будут жить здесь, в Англии. А мы с тобой, в конце концов, будем жить на родине». Александр Литвиненко, по убеждению его жены Марины, не имел никаких перспектив в будущем в Англии. Он не знал английского языка, не умел ладить с людьми из окружения Березовского и с ним самим, часто конфликтовал. Его периодически прекращали впускать в офис, а сам олигарх часто становился недоступным. Это обстоятельство доводило Марину постоянно до бешенства.
Она не скрывала своего отрицательного отношения к мужу. Ее слова, опубликованные 16 июля 2007 года: «Я была очень счастлива, будучи женой этого человека…» или «наши отношения тоже были такими: мы были очень хорошими друзьями», – для нас с сыном выглядят верхом лживости и цинизма.
Мои только что рассказанные наблюдения подтверждаются опубликованными в «Известиях» словами сына Александра: «...отец был очень подавлен и сказал: «У меня большие проблемы. Мне надо искать работу. Желательно не в этой стране»». О сказанном мною в отношении того, что Марина наверняка знала о планах мужа, косвенно свидетельствуют, и слова первой жены Наталии: «Саша добросовестно объезжал все зоны, собирал информацию, причем рассказывал мне, что и как узнал. Такой был человек, что не мог ничего скрывать. Поэтому я сейчас и удивляюсь. Ведь если я знала все про ту его работу, значит, Марина знает все про эту». Наталия совершенно справедливо отмечала, что мотивы у его второй жены Марины были исключительно меркантильные: «Это Марина его и погубила. Он и в Лондон только из-за нее уехал. Потому что она заставляла его зарабатывать – больше и больше. Березовский в Лондоне – значит, там и их кормушка»
Очень метко рассказала об истинном отношении Березовского к Литвиненко его дочка Соня: «Однажды мы пол-Лондона оббегали, когда папа хотел с Березовским встретиться. Борис Абрамович ему сказал, чтобы он приходил туда-то, потом перенес в другое место, и в результате мы целый день бегали, ждали его, а он так и не появился. Березовский его вообще в узде держал. Может вызвать, может не вызвать, а может вызвать и не принять». Точно такое же неуважительное отношение со стороны Бориса Березовского к Александру Литвиненко я неоднократно наблюдал в 2002 – 2003 годах.
И здесь я бы обратился к делу о наследстве Патаркацишвили. Откуда у Березовского такая уверенность, что он может отвечать на любые вопросы в британском суде? Теперь мне абсолютно понятно, уверенность основывается на его тайной поддержке британскими спецслужбами, позволившими установить особый характер его отношений с судьей Тимоти Уоркманом и, главное, с теперь уже бывшим
