десять лет спустя. Он нашел себе партнера, совместно с которым купил участок земли, чтобы выращивать фрукты, но мнения компаньонов не совпали: Коллинз считал, что выгоднее выращивать авокадо, тогда как партнер предлагал заняться грейпфрутами. На этом их пути разошлись, в деле остался один Коллинз, который снова попробовал счастья с авокадо и бананами. И на этот раз не вышло. Москиты, крокодилы, змеи, крысы, болота, непроходимые заросли – все это не способствовало сельскохозяйственному бизнесу. Возможно, недвижимость пойдет лучше? Коллинз начал с канала, который должен был пройти поперек полуострова, но когда строительство канала уже шло вовсю, оказалось, что понадобится и мост, а деньги Коллинза подошли к концу. Дело закончилось бы банкротством, но Коллинз совершенно случайно знакомится с Фишером – тот приехал во Флориду на рыбалку и однажды оказался во владениях Коллинза.
Фишер, который не первый раз был в Майами, тоже задумывался о том, чтобы реализовать здесь какой-нибудь проект, например еще одну железную дорогу – от побережья до побережья, и уже начал спекулировать земельными участками. Он вошел в проект Коллинза деньгами, в результате и мост, и канал были достроены. Партнеры развернулись не на шутку, но в этот раз по части недвижимости и инфраструктуры. В Бискайенском заливе были сделаны лагуны, построены искусственные острова, с побережья привезли песок. Земля была нарезана на участки и продавалась уже под девелопмент, а не как селхозугодья. Дело происходило в 1912–1913 годах, и Фишер обещал, что к 1914 году в каждом доме будет электрическое освещение и телефонная связь, а к 1916-му – централизованный водопровод и канализация. Он также собирался устроить гольф-поля, рыбалку, затеял ежегодную регату. Фишер предложил строительство хайвея из Майами в Индианаполис, ратовал за углубление прохода из Атлантического океана в Бискайенский залив и т. д. Сначала дела шли неважно, в войну проекты даже пришлось заморозить, но строительство возобновилось уже в 1918 году. Фишер добавил к инфраструктуре Майами-Бич поле для поло. К 1920 году «процесс пошел» – место стало пользоваться популярностью.
В 1920-е годы Майами-Бич вошел в моду, а Палм-Бич, где тусовались стареющие люди круга Флаглера, постепенно утрачивал популярность. Однако Палм-Бич тоже активно развивался, возникли и новые города: Бока-Ратон (по-испански его название означает «рот крысы»), который собирались строить как элитный поселок в испанском стиле для ультрабогатых, этакий конкурент Палм-Бич, в котором должны были быть не дома, а «палаццо». «Фейс-контроль» был жестким, только «лучшие люди» и предпочтительно протестанты могли подавать заявки на приобретение там недвижимости.
Второй проект был назван Корал-Гейблс («коралловые фронтоны», и они действительно были кораллового цвета) – это пригород Майами, совершенно новое поселение с клубами, каналами, торговыми центрами, фонтанами, площадями, собственным университетом, свободно разгуливающими фламинго. Предполагались выделенные бизнес-зоны, районы для рабочих, состоятельных и богатых. Чтобы не расстроить гармонию дизайна, на территории Корал-Гейблс запрещалось самостоятельное строительство. Рыночную стоимость недвижимости в Корал-Гейблс после реализации всего проекта оценивали в 75 млн долларов. Планировалось централизованно построить 1000 домов в персидском, южноафриканском, французском, итальянском, китайском, испанском и других стилях, для чего со всей страны были собраны 12 лучших архитекторов. До конца бума успели сдать около 100 домов во французской, итальянской, венецианской, южноафриканской и китайской «деревнях». Они продавались по 20–100 тыс. долларов. За миллион долларов была построена въездная группа в город, за столько же – «Колизей» на 7200 мест, однако акустика и общая планировка оказались плохими, и в течение долгого времени он не использовался по назначению [
Проект назвали «Венецией Америки». Чтобы оправдать название, по каналам запустили курсировать гондолы с гондольерами, и уверяли, что импортировали настоящих венецианских. Каналы делались не для красоты. Это увеличивало долю недвижимости с видом «на воду»[91]. Один из современников флоридского бума, Кеннет Баллингер (Kenneth Ballinger), автор вышедшей в 1936 году книги «Миллионы Майами», документировавшей просходившее, иронизирует на тему участков с видом на воду, правда не в Корал-Гейблс, а в другом прибрежном городе – Форде Лаудердейл: «Примечательны были лаудердельские острова… которые вели к океану из центра Форта Лаудердейл. Как и в случае большинства участков на море, реклама говорила о том, что участки находятся “у воды”. “Вода” же получалась путем прокладывания каналов, и тогда береговые власти не могли арестовать тебя за рекламу “собственности на воде” в ничего не подозревающих о ее существовании городах страны» [
Названия проектов звучали либо по-испански (Пасадена, Санта-Моника, Буэна-Виста, Рио-Виста), либо по-итальянски (Неаполь, Венеция, Индрио), или это были универсальные средиземноморские названия, такие как Ривьера. В некоторых случаях прилагался и девиз: Индрио – «Новый и самый красивый Голливуд во Флориде», «Золотые ворота юга», Орландо – «Прекрасный город», Санкт-Петербург – «Солнечный город», Форт Лаудердейл – «Тропическая волшебная страна», а Майами-Бич – «Волшебный город» [
Строительный бум расходился волнообразно. Он начался в 1923 году в Майами, в 1924-м перекинулся на Тампу, а в 1925 году достиг Джексонвиля [
К 1925 году в Майами-Бич было построено 56 отелей на 4000 номеров, 178 многоквартирных домов, 306 торговых и офисных зданий, 8 казино, 3 школы, 4 поля для поло, 3 кинотеатра, 2 церкви и 858 частных домов [
Большинство проектов продавались на стадии проектной документации, как сказали бы сейчас. Как съязвил один из ученых того времени, автор книги об истории бумов недвижимости в США Аарон Сакольски (Aaron Sakolski): «В проекте участки выглядели лучше. Покупателю передавалось видение девелопера. А он видел прелестные извилистые бульвары, марины для яхт, парки, засаженные кокосовыми пальмами, гибискус в цвету. Продавец мог показать, какое место будет оживленным, и предлагал выбрать там двойной участок для открытия бизнеса, или же предлагал тихое место у воды для зимнего дома. Обходились без того, чтобы посмотреть на участок. Зачастую это и бессмысленно, так как участки продавались на стадии “до девелопмента”. Бульвары еще нужно разбить, марину – углубить, а поднятую со дна грязь использовать для подъема уровня участков, которые в настоящее время были под водой. Когда они будут отсыпаны, размечены, вот тогда-то собственник и сможет посмотреть на свой участок» [
Флоридскому буму способствовали не только усилия девелоперов, но и макроэкономическая ситуация в стране. До 1920-х годов работали, как правило, без отпуска, а поездки были в основном связаны с поисками работы. Фабричные рабочие существовали на зарплаты, которых едва хватало на еду и одежду. Ничего другого они бы не покупали. Потребительского кредитования еще не существовало, да оно и не было нужно, так как не приобретались товары длительного пользования. Некоторые брали ипотеку, на гораздо более короткий срок, чем сейчас. Целью жизни было выплатить стоимость дома полностью как можно скорее. Ни
