зевал, поглаживая вновь округлившееся брюшко. Подсохнув, он стал очень пушистым и хорошеньким, и у меня невольно возник законный вопрос.
- Как же тебя называть? - Даже не надеясь на ответ, риторически спросила я, с удовольствием разглядывая сонную мордочку.
Зря я решила, что он похож на обезьянку. При ближайшем рассмотрении оказалось, что сходство чисто ассоциативное. Он похож на мохнатого человечка, с маленькими заостренными ушками и личиком чебурашки.
Фейри открыл круглые желтые глаза, испытующе оглядел меня, и сказал:
- Шомо.
Потом повернулся на бок и сладко засопел.
Я захлопнула приоткрывшийся от потрясения рот и выдохнула. Ну, ничего себе! Оказывается, он и говорить умеет. Стоп. Ну, конечно же, я должна была сообразить это раньше! Ведь он явно понимал мои слова, значит, нет ничего удивительного в том, что зверек умеет говорить.
И опять стоп! Если существо может говорить и понимать смысл сказанного, значит, зверьком его называть неправильно.
Нет, есть, конечно, и немало таких, что умеют говорить, ходить на двух ногах, водить машину и даже иногда вроде понимают смысл обращенных к ним слов, а называть их иначе как зверьми нельзя. Только сейчас у меня как раз противоположная ситуация.
Значит, буду считать Шомо маленьким человечком. Постановила я, выкладывая себе из подушек мягкое гнездышко. Легла, устроилась поудобнее, прикрыла ноги полотенцем… и отчетливо поняла, что сна нет ни в одном глазу.
Ну, вот только бессонницы мне и не хватало, промучившись некоторое время в безрезультатных попытках уснуть, расстроилась я. А говорили, что теперь долго буду молодой и красивой! Как бы не так! Бессонница - это первый признак старости!
- Ты уже отдохнула, сестра? - Мягкий мелодичный голос заставил меня разлепить насильно сомкнутые ресницы.
- И на минуту еще не уснула, - недовольно бурчу, поднимаясь с подушки.
Ясно ведь, что в покое не оставит, раз пришла.
- Озеро бодрости забирает всю усталость и лечит все болезни. - Ласково сообщила она. - После купания в нем сон не нужен.
А предупредить… заранее, она не могла? Кстати, оглянулась я на фейри, а как же он?
- А это существо чуждо дивному лесу, вот на него и не до конца подействовала магия озера. - Заметив мой взгляд, охотно пояснила зеленоволосая. - но и оно станет здоровее после купания. У нас есть только одно правило, нельзя купаться здесь чаще чем раз в три дня. И еще, после купания в этой воде в волосах появляется немного зелени.
- Значит, вы и гномов сюда пускаете! - Сообразила я.
- Нет. - Звонкий смех разнесся над озером. - Гномам сюда дороги нет. Но при рождении мы даем каждому малышу кувшин воды. Чтобы матери протирали ей слабых и приболевших деток. Вот и начинают у них волосы зеленеть к совершеннолетию. Зато потом все живут долго и никогда не болеют.
- Тогда я не пойму, кто здесь для кого. Лес для гномов или гномы для леса?
- А простое слово содружество тебе ничего не говорит? У нас именно содружество, как мы пропадем без гномов, так и им будет трудно прожить без леса. Но я не затем пришла. Летняя ночь недолга, а мне тебя многому научить нужно. Лысая гора находится в проклятых землях, а там водится столько всякой гадости, что выжить без наших знаний будет очень непросто.
- Стой, - поймала я мелькнувшую мысль, - ты же говорила, что не знаешь, где Лысая гора?
- Когда мы решили, что ты достойна стать одной из нас, то разведали про гору всё, что смогли. Вот и знаю я теперь и направление и слухи, только никого, кто бы сам там побывал, найти не удалось. Так что не сможем мы тебе дать надежного проводника. Но просим… не отказывай тем, кто сам захочет идти с тобой. Всего объяснить пока не могу… просто так будет надежнее.
Я посмотрела на нее подозрительно… и не стала задавать бесполезных вопросов. И без них ясно, что партизаны - это изобретение не только нашего мира.
А ночь действительно показалась короткой, так много новых интересных заклинаний я узнала. Впрочем, и заклинаньями это умение назвать нельзя, скорее волшебством. Теперь я умела все то, что продемонстрировал в том бою маг и еще многое другое, доступное только хозяйкам.
Катерина, будущая ученица ведьмы.
Дни пятый, шестой, и седьмой, почти романтичные
- Попробуй вот это… - изящная рука, выглядывающая из темно синего, с искоркой, шелкового рукава держит перед моим носом чеканное блюдо… то ли из серебра, то ли из какого-то похожего металла, никогда в этом не разбиралась, что я, пацан?
А на блюде нечто воздушное… снежно белое, украшенное шариками незнакомых орешков, ломтиками неведомых фруктов и завитками из чего-то похожего на шоколад.
- Не хочу… - капризно мотаю головой, и нисколько при этом не лукавлю.
Уже поняла, почти за три дня, ни травить, ни усыплять меня тут пока не собираются. А сложив в уме два и два, пришла к обнадеживающему выводу, в ближайшие месяцы ничего такого мне можно смело не бояться. А за это время что-нибудь, да произойдет… сдохнет либо ишак, либо падишах, как говорил наш учитель по труду, непонятно зачем учивший нас наравне с мальчишками строгать деревянные лопаточки. Поэтому я пока с чистой душой наслаждаюсь комфортом, отъедаюсь невиданными блюдами и поправляю свое здоровье. А заодно и растрепанные нервы, столько неожиданных ударов судьбы, перенесенные за такой короткий срок, потрясли даже мою, привыкшую к различным напастям психику.
- Тогда пойдем, погуляем… погода просто замечательная, - обаятельно и ласково заглядывают в душу восхитительные глаза.
Нет… ничего я не забыла… память свято хранит каждое слово и каждую интонацию… но отчего-то каждый раз так сладко замирает сердце, когда безукоризненно красивое лицо склоняется ко мне с чарующей улыбкой.
Мое выздоровление немного затянулось… только сегодня утром я впервые самостоятельно дошла до ванной комнаты. До этого знаменательного момента рядом с кроватью, сменяя друг друга, постоянно находились две внимательные сиделки. Порой слишком внимательные и словоохотливые… я даже немного пожалела о том, что молчаливая Биша больше не показывается мне на глаза.
Роул с обходительной улыбкой приглашающе протянул холеную руку, и я неохотно подала ему свою. Несмотря на ясное понимание истинной причины такого поведения принца, робкий росток надежды, самовольно проклюнувшийся в душе, незаметно начинал расти и крепнуть. И вполне возможно, в этом сыграла свою роль и моя новая внешность, от вида которой я едва не выпала в осадок, первый раз узрев себя в зеркале.
Оказалось, новоявленные стилистки не только отхряпали мою косу. Ведьмы еще и непонятным способом поменяли цвет волос, и они были теперь почти такого же оттенка, как у Роула. И к тому же слегка вились, обрамляя лицо серебристым облаком. Да и овал удлинился, бесповоротно изменив мое простое, круглое, курносенькое личико. А вот глаза, бывшие до той злополучной ночи обычного орехового цвета, мало того, что стали большими и миндалевидными, так еще и поменяли цвет. Волшебным образом став фиалковыми, с золотистыми крапинками, которые теперь только одни слегка напоминали отпущенное мне природой.
Топать собственными ногами по широкой лестнице, ведущей в сад, мне не пришлось. Внезапно Роул ловко и непринужденно подхватил на руки и легко зашагал вниз. Потрясенная непредсказуемой наглостью и раскованностью этого поступка и ответной реакцией собственного тела, я вся сжалась в чуткий комок, боясь даже пошевельнуться. Чужие руки чувствовались сквозь напяленное на меня сиделками платье так явственно, словно никакой одежды на мне не было и в помине, и я отчаянно краснела от жуткой догадки, что и Роул так же отчетливо ощущает мое тело. Единственная мысль, не успевшая убежать из головы, мучила меня душным сомнением, не слишком ли я тяжела по сравнению с теми девицами, которых принц носил на руках до меня. И как продолжение ее поднималась череда не менее страшных подозрений,
