камнем площадь — и воины, и мастеровые, и женщины и дети. Кто не захочет посмотреть, что выделывают храбрецы на туго натянутых наверху веревках? Вот и музыка зазвучала, несут уже вино и угощенье. После угощенья затеяли состязание в силе. Борются канатоходцы с воинами, но помнят обычай: одержит верх воин — прижмет противника лопатками к земле, пришлый победил — на землю не вали, перед своими не позорь!
Развеселилась даже гордая красавица княгиня. А сам бдешх как юноша раззадорился на драку. Пятерых канатоходцев свалил! Больше всех рады дети — понят, что после праздника им еще и гаданье обещано. А маленький Тигран тянет дядю за рукав:
— Дядюшка, пойдем с нами гадать!
Нахмурился князь:
— Что ты такое выдумал, мальчик? Бегите одни к гадалке, да радуйтесь тому, что малы. Взрослые боятся в будущее заглядывать.
— Дядя, но ты же самый большой храбрец!
— Э, дружок, будущего страшиться и храбрецам не стыдно!
Но дети обступили князя, не выбраться. Взбрело им в голову — зовут с собой к гадалке и слышать ничего не хотят. Князь махнул рукой:
— Ладно, пошли!
А вдова уже ждала их в своем дворике перед большим кувшином с чистой водой.
— Здравствуй, тетушка Мариам, — сказал князь. — Погадай нам в честь праздника!
Вдова низко поклонилась князю, но лицо ее было невесело.
— Дай мне свой талисман, господин! — сказала она.
Бдешх протянул старухе свой талисман — зуб волка, что всегда носил при себе.
Старуха взяла талисман и опустила его в воду. Когда рябь успокоилась, она стала в нее смотреть. И чем дольше смотрела вдова в воду, тем сумрачней становилось ее темное старое лицо.
— Что ж ты видишь, тетушка? — тихо спросил князь.
— Худое вижу, господин.
— Ну так уж скажи. Неужто война скоро?
— Близка ли война, мне не видно. Только твою гибель я вижу. Погубит тебя змея, заползшая на грудь, обвившаяся вокруг твоего тела.
Омрачилось лицо князя. И дети замолкли, поняв, что невесело закончилась их забава. А гадалка вернула бдешху талисман и выплеснула воду: не хотелось ей больше гадать.
Так все и разошлись.
А гадалка осталась одна и, печально посмотрев вслед князю, прошептала такие слова:
— Укрылась змея под цветком красоты.
Погибель найдешь от жены своей ты.
Молодую княгиню назвала гадалка змеей на груди бдешха! Ее черное дело увидела она в воде. Но побоялась старуха сказать больше, чем сказала. Много лет прожила она на свете и знала, что любящее сердце — слепо и глухо. Не поверил бы ей бдешх.
Минул год-другой, подрос мальчик Тигран, тесно ему стало на узеньких улочках крепости, не так интересно в маленьком дворике гадалки. Сколько ни броди по горам — никогда не изведаешь их до конца. Пробиваются цветы из-под камней, высоко стоят травы. Гонят пастухи стадо к свежим пастбищам: словно бурая река льется по склону. Хорошо иной раз присесть к пастушескому костру, послушать разговоры да попробовать пропахшей дымом лепешки. Прямо перед носом прыгнет с тропинки пригревшаяся на солнышке ящерица, испуганная больше чем ты. Юркнет в свою норку полевка. Низко пролетит беркут. Иной раз увидишь муфлона или горного козла вдали.
Но не забыты и уроки старухи гадалки. Не только вверх и вдаль смотрят глаза — многое можно заметить и под ногами. Тут притаился в земле корень под названьем торон, из которого делают красную краску морену. А это место лучше обойти сторонкой: тут можно откопать корень манракор. Манракор лечит от многих хворей, но корень этот страшный. По форме он похож на человечка. Чтобы вытащить его из земли, нужна собака. Вокруг манракора окапывают землю, а потом привязывают к нему веревку. Веревкой обвязывают собаку, а собака тянет корень из земли. При этом корень стонет и плачет человеческим голосом. Если же человек вытащит манракор своими руками, то непременно умрет в три дня.
В доме бдешха Быка росла девочка по имени Манушак, круглая сирота, дочка служанки. Часто дети уходили вдвоем из крепости. Манушак хотела стать знахаркой и всегда приносила старой вдове большие охапки трав.
Однажды дети заплутались, доверившись незнакомой тропинке, и оказались далеко от дома, на большой высоте.
— Посмотри, Тигран, — воскликнула Манушак. — Как низко летят птицы Керунк!
— Не они низко, а мы — высоко! — ответил мальчик.
Прямо над детьми пролетала белая стая журавлей. Первым летел вожак — самая могучая и величественная птица. Плавно и неторопливо вздымались его крылья. Казалось, что птицы не летят, а плывут. Вдруг что-то случилось. Журавль, летевший последним, затрепетал и начал отставать. Крылья его поникли. Еще немного и он начал бы опускаться. Тут две больших птицы отделились от стаи и подлетели к нему с двух сторон. Каждый из журавлей подставил одно свое сильное крыло под крыло ослабевшей птицы. Сделав это, они устремились догонять стаю. Так и летели три птицы на двух крылах — словно одна. И отдаляясь вместе со стаей, три птицы постепенно начинали казаться одной.
Затаив дыхание, дети смотрели вслед журавлям.
— А человек мнит себя лучшей из Божьих тварей, — сказал кто-то рядом с детьми.
Дети в испуге обернулись. Около усыпанного алыми колючими ягодами деревца масира стоял высокий худой старик. Его седые нечесанные волосы, сливаясь с косматой бородой, походили на гриву льва. Ноги его были босы, а тело покрывала только грубая одежда из овечих шкур, препоясанная веревкой. Но глаза его были ясными и добрыми. Старик опирался на простой деревянный посох.
— Дети, что вы делаете так далеко от жилья? — спросил он.
— Мы заплутались и ушли дальше, чем хотели, святой человек, — почтительно ответил Тигран: мальчик понял, что перед ними — отшельник-анахорет, уединившийся от людей.
— Откуда вы и как вас звать? — спросил отшельник.
— Мы из креспости. Мое имя Тигран, я племянник бдешха. А эту девочку зовут Манушак, она живет в нашем доме и мне как сестра, — ответил мальчик.
— Вы устали и голодны, — сказал отшельник. — Ступайте за мною.
Дети послушно проследовали за стариком по вьющейся вниз тропинке. Вскоре тропинка вывела их на каменную площадку перед темным входом в пещеру.
— Здесь я живу вдали от мира, где люди причиняют друг другу великое множество зол, забывая о Боге. — Сказал отшельник.
Вход в пещеру был узок и только такие маленькие дети, как Тигран и Манушак, могли войти в нее не нагнув головы. Но внутри оказалось достаточно светло, потому, что пещера была невелика. Там, где стена выгибалась к востоку, дети увидели большой деревянный крест, а под ним камень, на котором лежали цветы. На полу у стены стояло немного глиняной и деревянной утвари, а в дальнем углу валялась на ветвях и сене вытертая овечья шкура.
Отшельник прочел молитву и дал детям сушеных плодов и воду в кувшине.
— Пусть эта пища будет вам во благо, хотя она и недостаточно сытна, — сказал он. — В моей обители не может быть ничего, приготовленного на огне, потому, что огонь никогда в ней не горит.
Тигран вздрогнул, подумав о том, как холодно должно быть отшельнику по ночам в камне пещеры.
— Скажи, святой человек, неужели ты никогда не разводишь здесь огня, даже чтобы погреться? — спросил он.
— Взгляни, разве ты видишь здесь очаг? — спросил отшельник. — Минуло уже три десятка зим, как я дал обет жить без огня во искупление грехов моих предков. Много ложных богов и идолов сменилось в этих краях, прежде, чем в них пришла Истина. А мои предки поклонялись Огню, как это и сейчас делают
