смешно! Открой сейчас же эту проклятую дверь!
— Нет. По крайней мере, до тех пор, пока вы не объяснитесь, — судя по голосу, слабо донесшемуся с той стороны, Эйдан явно развлекался. — Я даю вам два часа.
— Святые небеса, Эйдан, как мы можем это сделать, запертые… — Рок внезапно замолчал, последовала долгая пауза. — …Хорошо, увидимся через два часа.
Он вернулся по коридору к ней. Взволнованная и возбужденная, она отступала к стене, пока не ощутила спиной прохладную поверхность.
— Элизабет… — Тот же тембр голоса, каким он ее звал, когда притворялся Эйданом. Голосом, от которого у нее дрожало все внутри. — Где ты?
— Я… — у нее свело горло. — Я здесь.
Решительный шаг по направлению к ней, скрип доски, еще одной…
— Это прекрасно.
— Почему? — ее голос был тихим и дрожащим.
— Потому что ты не можешь видеть меня…потому что ты можешь только слышать то, что я хочу тебе сказать… — он сделал еще один шаг.
— О…
— Что ты чувствуешь?
Элизабет затаила дыхание, ее била дрожь. Разве она могла сказать ему, что чувствует на самом деле? В конце концов, именно он был тем нежным человеком в инвалидном кресле, с которым у нее были задушевные разговоры, тем блестящим автором, книгами которого она восхищалась столько лет. И он был притягательным сексуальным мужчиной, в присутствии которого ей было трудно рассуждать. Сочетание всех этих качеств делало его тем идеалом, о котором она мечтала всю жизнь.
— Элизабет?
Вот, опять. Как он произносит ее имя! Она ощущала его голос как прикосновение. Ни с одним мужчиной она не испытывала подобного.
И ей было очень трудно сопротивляться призыву, исходящему от него.
На самом деле, выбор прост. Или она могла защитить себя, оставаясь вне игры, или снова рискнуть своим сердцем, как делала не раз. Возможно, в этот раз она могла бы найти настоящее счастье, настоящую любовь. Но…
— Я сожалею, что обманул тебя, Элизабет, что притворялся Эйданом. Но и ты неплохо отплатила за это… — сейчас его голос был низким и хрипловатым. Он откашлялся. — Но я просто не знал, как подойти к тебе и чувствовал себя проигравшим…
Она глубоко вздохнула. Честность — неплохое начало.
— Я ничем не помогала тебе. Я даже не давала тебе шанса, пока не узнала, кто скрывался под всей этой маскировкой.
Рок усмехнулся и подошел так близко, что она ощутила тепло его тела и услышала учащенное дыхание. Она замерла, ожидая его прикосновения.
Вместо этого он поцеловал ее в губы, не обнимая. Он начал с легких нежных поцелуев, интенсивность которых росла, пока она не вцепилась в него, задыхающаяся и слабая, чувствуя, что почти умирает от жгучего желания. Он отодвинулся от нее, несмотря на протестующий стон. Она ощутила, что он встал на колени.
— Рок?
— Я расстилаю одеяло.
Она, дрожа, стояла в темноте. Она принимала, как очевидность, то, что они займутся любовью. Было ли это тем, чего она хотела? Ее тело — да, конечно. Но ее разум? Ее сердце? Готова ли она на этот риск?
— Вот.
Элизабет прислушалась. Такое ощущение, что он все еще стоял на коленях и …Сильные горячие руки стиснули ее талию, мягко повлекли вниз, укладывая на стеганое одеяло. Рок расстегнул ее блузку, бюстгальтер, погладил спину, плечи, его руки скользнули по ее груди…
— О, Элизабет…
Она внезапно напряглась. В такой момент мужчины, даже полные самых благих намерений, теряли разум и использовали слова вроде «невероятные грудки» и пр.
— Я люблю тебя…
Она задохнулась от радости и удивления, а потом просто растаяла. Расплавилась. Расплавились ее разум, ее одежда, ее нагое тело. Все, что она знала, это то, что он любит ее, и в его руках она чувствовала себя женщиной, желанной и прекрасной.
Совсем скоро он остался таким же нагим, как и она, и они слились в восхитительной агонии удовольствия, двигаясь в унисон, превращая темноту, окружавшую их, в собственный маленький рай. На эмоциональном пике она достигла вершины наслаждения, произнося его имя, в то время, как он шептал ее имя. И когда все закончилось, и они вернулись на землю, она знала, что он занимался любовью с ней, а не только с ее телом, и сознание этого наполнило ее искрящейся радостью.
— Я люблю тебя, Рок…
Он перекатился на спину, притянул ее к себе, поцеловал с нежной страстью и приложил палец к ее губам.
— Я хочу предложить тебе Англию, Элизабет. В августе я арендую квартиру в Лондоне. Я покажу тебе все. Мы вместе откроем Шекспира.
Элизабет закусила губу, внезапно вся эйфория испарилась под влиянием реальности. Он был успешным писателем и преподавателем университета, она — простой учительницей с матерью, нуждающейся в уходе. Он любил ее, да, он предложил ей билет до Англии, оплачивал бы ее пребывание там, но взамен она расплачивалась бы своим телом. Элизабет крепко зажмурилась, стараясь загнать обратно слезы разочарования. Если бы только эти семейные сокровища не были бы шуткой, она теперь не чувствовала бы себя…купленной. Может, это пресловутая гордость семьи Монтклер, может, просто паранойя, но она хотела быть с ним на равных.
— Рок, спасибо, но я не могу допустить, чтобы ты платил за меня. И потом, я не могу оставить маму.
— Я мог бы нанять кого — то, кто присмотрел бы за ней. Уверен, она не была бы рада, узнав, что ты остаешься дома из — за нее. Ты же знаешь, деньги — не проблема.
— Кроме тех случаев, когда их у тебя нет, — она нашла его лицо в темноте и печально провела пальцами по твердой линии сжатых губ. — Мне очень жаль, Рок. Идея однажды отправиться с тобой в Англию заманчива, но я должна сама заработать на эту поездку.
Внезапный стук прервал ее.
— Время вышло. Каков приговор? — послышался приглушенный стеной голос Эйдана.
Рок приподнялся, вытянул из — под нее свою рубашку.
— Все, мы выходим.
— Хорошо, я жду вас.
Элизабет закатила глаза к небу, села, надела бюстгальтер, трусики, чувствуя себя одновременно подавленной и ликующей. Мужчина ее мечты любил ее. Она могла бы парить в воздухе от счастья. Но реальность не оставляла ее в покое. А ведь эти проклятые драгоценности были бы ее спасением…
— Скажи, когда будешь готова, — шепнул Рок.
Элизабет вслепую натянула одежду, сомневаясь, что сделала все правильно.
— ОК.
— Мы готовы, — объявил Рок. Она услышала его шаги, затем удар, хруст, проклятия, и что — то, похожее по звуку на мелкие твердые камешки, раскатилось по полу.
В это самое время дверь распахнулась, и что — то блеснуло рядом с Элизабет.
— Что это? — спросила она, глядя на пол. Рама с натянутой тканью валялась сломанная под тяжестью веса Рока, а вокруг нее ослепительно сверкали…
— Алмазы! — выпалила Элизабет, едва понимая, что произошло.
Медицинский уход за матерью. Честь ее семьи. Поездка в Англию. Рок.
