тогда созидать. В соображении гораздо большее предвижу. Поелику электричество употребляется природою первым орудием к произведению метеоров, то не достигнет ли когда-нибудь посредством оного человек до возможности располагать, по крайней мере, на некотором пространстве, состоянием атмосферы, производить дождь и ведро по своему произволу».
Конечно, все предложения Каразина были, с нашей точки зрения, очень примитивны и наивны, но для своего времени они были очень интересны. Предложения Каразина после долгих мытарств попали на заключение в Академию наук. Заключения были даны академиками Фуссом и Петровым. Мнение Фусса было совершенно отрицательное. Петров отнесся к предложению Каразина очень осторожно. В своем заключении он предупреждает, что представляет свое «мнение и примечания, относящиеся единственно к главнейшему предмету, т. е. к приготовлению так названного г. Каразиным электроатмосферного снаряда». Однако, свое мнение он начинает с изложения уже известных свойств атмосферного разряда и затем говорит: «должен бы г. Каразин изложить ясно в своей записке, какие именно намерен он посредством атмосферного весьма сильного электричества производить новые, достопримечательные физические, химические и технологические опыты, не любопытные только, но и существенно полезные в известных отношениях, ибо при таковом определительном показании было можно бы делать надлежащие заключения о возможности или невозможности последствий от таких или других предполагаемых им опытов, на основании нынешних наших сведении. Он должен бы также изобразить на чертеже все существенные части нового своего снаряда и ясно описать их, дабы можно было судить наипаче о безопасном употреблении оного при самых опытах… Предполагаемые г. Каразиным опыты, по моему мнению, надлежало бы, по крайней мере для пробы, сперва учинить посредством того сильного электричества, которое можно извлечь из атмосферы электрическим, изолированным змеем, особенно при прохождении близь него громоносных туч… Издержки, потребные для электрического змея, почти не значат ничего в сравнении с той суммою, какую г. Каразин назначает для приготовления и спускания предполагаемых им аэростатов».
Что касается существа предложения Каразина, то Петров не говорит о нем прямо, но лишь высказывает мнение, что на основании имеющихся сведений «об электрических явлениях, каковые по крайней мере во время грозы иногда оказываются при спускании изолированного змея, и должно заключить, что посредством столь сильного электричества можно производить весьма важные перемены над различными телами, на которые оно было бы направлено с надлежащей предусмотрительностью и осторожностями, относящимися к безопасности опыто-производителей».
В этом отзыве виден опыт старого экспериментатора, предусматривающего условия воспроизведения эксперимента, сознающего значение издержек для большого экспериментального исследования, стремящегося уменьшить их, но в то же время ищущего возможность произвести эксперимент, хотя бы в уменьшенном масштабе.
В 1815 г., после смерти акад. Крафта, Петров был избран ординарным академиком, казалось, приобрел полную самостоятельность в управлении физическим кабинетом и мог спокойно вести научную работу. На самом деле было не так. Немецкая партия Академии с непременным секретарем акад. Фуссом во главе не переставала предъявлять Петрову разные обвинения, касавшиеся часто самых мелочных вопросов, и чинить всякие затруднения в выполнении его пожеланий относительно Кабинета. Особенно обострились отношения Петрова с определенной группой академиков после избрания в члены Академии известного Дерптского профессора Паррота, пользовавшегося особым вниманием Александра I. Паррот в самой резкой форме нападал на Петрова, предъявляя ряд обвинений, оказывавшихся в дальнейшем неверными, выставляя его, как небрежного руководителя и т. п. Частые обвинения, ни на чем не основанные, вызывали резкие ответы Петрова. Вот образцы сообщений, которые он делал Конференции:
«1. Г. новый академик (Академик Паррот) написал в своем донесении, что будто бы в Физическом Кабинете нет барометра, но я утверждаю, что сей академик видел три барометра…
2. Г. новый академик показал, что будто бы в Физическом Кабинете нет термометра, но я утверждаю, что он видел 3 термометра. Они все исправны, чисто отделаны и совсем новы…
3. Г. новый академик объявил в своем донесении, что будто поверхность двух параболических металлических зеркал покрыта оксидом. Если бы он прибавил глагол была, то он повторил бы мои слова, ему мною сказанные, т. е. такими я принял зеркала в 1810 г., в которых, однако, поверхность была вычищена так, как умели сделать сие художники, работающие в Инструментальной Палате здешней Академии Наук…
4. Г. новый академик позволил себе написать в своем донесении, что будто бы искусственные магниты перепорчены. Но я утверждаю, что сие также неправильно…
…Если бы Г. новый академик показал, что искусственные магниты слабы, или имеют слабую притягательную силу, то я, согласившись с его показаниями, присовокупил бы только, что сие отнють не произошло от моего небрежного за ними надзора, но зависит исключительно от качества стали, из коей они приготовлены… посему я очень сомневаюсь, чтобы Г. новый академик успел сделать объявленные слабые магниты весьма сильными».
Заканчивает свои объяснения Петров словами: «По сей и еще по некоторой особливой причине, мне очень прискорбно было слышать такое невыгодное и даже вовсе неправильное о Физическом Кабинете донесение Нового академика».
Какова была эта «особливая причина», Петров не говорит, но о ней можно догадываться.
Конец такой полемики нетрудно было предвидеть. Паррот, бывший академиком по кафедре прикладной математики, по указаниям президента был переизбран академиком по кафедре физики, и президентом Академии было официально предложено Петрову передать ключи от физического кабинета непременному секретарю Академии акад. Фуссу, причем Петров уведомлялся, что он увольняется от заведывания этим кабинетом. Чувствуя свою правоту, Петров еще пытался бороться и не отдавал ключей, апеллируя к Конференции, но президент, прославленный Пушкиным в стихотворении «Вельможа», граф Уваров, он же министр народного просвещения, приказал непременному секретарю «пригласить к себе члена Комитета академика Коллинса и в присутствии его открыть Физический Кабинет посредством слесарного мастера».
Так закончилась деятельность Петрова по физическому кабинету Академии наук, которой он отдавал столько времени, сил и знаний. В дальнейшем работа Петрова в Академии наук, до его смерти, ограничивалась докладами о его работах и выполнением отдельных поручений Конференции.
Умер В. В. Петров 3 августа 1834 г. Его смерть прошла незаметно, не отмеченная, как того заслуживал Петров, ни Медико-хирургической академией, где он проработал около 40 лет и фактически организовал преподавание физики, как отдельной дисциплины, ни Императорской академией наук, где он также проработал около 30 лет. Лишь через 90 лет после открытия Петровым вольтовой дуги впервые вспомнили в России об этом открытии и почтили память крупнейшего русского физика, установив приоритет Петрова в открытии вольтовой дуги, присвоив имя Петрова вновь построенной электрической станции Военно- медицинской академии и установив на станции мраморную мемориальную доску с соответствующей надписью [11]. В 1902 г. на ряде собраний научных обществ было также отмечено столетие открытия вольтовой дуги. Однако наиболее крупные мероприятия по увековечению памяти В. В. Петрова были приняты лишь при Советской власти в 1934 г. в связи со столетием со дня его смерти.
Прежде всего, с разрешения Правительства было выпущено издание основного труда Петрова «Известие о гальвани-вольтовских опытах, которые производил профессор физики Василий Петров», представляющее точнейшую копию оригинала, напечатанного в 1803 г. в Санкт-Петербурге, в типографии Государственной медицинской коллегии, ставшего большой библиографической редкостью.
Далее, Центральный Исполнительный Комитет Союза ССР постановил: 1) присвоить Светотехнической лаборатории Московского энергетического института имя академика Василия Петрова; 2) разрешить Наркомтяжпрому установить в Московском энергетическом и в Ленинградском и Харьковском электротехнических институтах ежегодную выдачу премий за лучший дипломный проект на энергетическую тему в размере 1000 руб. каждая за счет средств Наркомтяжпрома.
Наконец, Курский областной исполнительный комитет постановил: 1) соорудить на родине В. В. Петрова в гор. Обояни памятник акад. В. В. Петрову; 2) присвоить его имя б. базарной площади в Обояни и Тракторно-механической школе там же и 3) выделить из средств Горсовета 2 стипендии имени
