— Не гневайся, — сказал Атум. — Я помещу тебя на лоб, и ты оттуда будешь созерцать мир, который я создам, будешь любоваться его красотой.
Но оскорбленный глаз не желал слушать никаких оправданий. Стремясь во что бы то ни стало наказать бога за предательство, он превратился в ядовитую змею кобру. С угрожающим шипением кобра раздула шею и обнажила смертоносные зубы, нацеленные прямо в Атума. Однако бог спокойно взял змею в руки и поместил к себе на лоб. С тех пор глаз-змея украшает короны богов и фараонов. Называется эта змея урей. Урей зорко смотрит вдаль, и, если на пути бога встретятся враги, он уничтожает их, испепеляя своими лучами.
УТО, имя переводится как «зелёная», богиня — хранительница Ра и фараона. Воплощалась в образе кобры, у неё есть священное животное — ихневмон. Уто — покровительница города Буто. Символ Уто — стебель папируса. Уто и Нехбет, змея и коршун, изображались как хранительницы царя на его короне. Иногда, перенося функции Нехбет на Уто, Уто изображали в виде коршуна со змеиной головой. Огнедышащая змея, Уто обладает колдовской силой, она считалась солнечным Оком, сжигающим своим огнём врагов Ра и фараона, Уреем, извергающим яд и пламя, первозданной змеей, изображение которой укреплялось на лбу царя в знак его власти на небе и на земле. Часто Уто представляется богиней, творящей добро; она даёт мази для бальзамирования, огнём своего дыхания удлиняет жизнь, как «зелёная» способствует произрастанию растений, охраняет укрытого Исидой в зарослях папируса младенца Гора от козней Сета. Как Око Ра она блика Сехмет и Тефнут, также считавшимися его Оком и почитавшимися в образе львиц. Уто изображалась львиноголовой женщиной с солнечным диском на голове. Как богиня-мать близка Мут, Бает. Кебхут, Мехит.
X
ХАПИ 1. Бог Нила, податель влаги и урожая. Отец Хаии — первобытный океан Нун. Бог Нилов Верхнего и Нижнего Египта Он изображался с лотосом, который являлся эмблемой Верхнего Египта, и папирусом, эмблемой Нижнего Египта. Хани почитался во всём Египте, но его почитание началось с ущелья Гебель-Сильсиле, место, где, как считалось, из подземного царства (Дуат) выходят «ключи Нила». Изображался жирным человеком с большим животом и женской грудью, на голове — тиара из папирусов, в руках — сосуды с водой. Праздник Хапи был приурочен к началу разлива Нила. В этот день ему приносили жертвы, в реку бросали свитки папируса с написанными на них перечислениями даров. В скалах Гебель-Сильсиле были высечены гимны Хани. Почитался также в Куше (древней Нубии).
ХАПИ 2. Сын Гора, вместе с другими тремя сыновьями Гора выполняет функцию охраны Осириса от его врагов: Сета и его свиты. В погребальной камере, где детей Гора расставляет сам Анубис, Хапи стоял у северной стены. Позднее стало считаться, что он является воплощением одной из сущностей человека, а именно — сердце.
ХАТМЕХИТ, богиня города Мендес. Её священное животное — рыба, ее часто называли — «первая среди рыб». Изображалась женщиной с рыбой на голове. Считалось, что она помогла Исиде собирать части тела убитого Сетом Осириса.
ХАТОР. имя переводится как «дом Гора», т. е. «небо», богиня неба. Почиталась как добрая богиня, приносящая людям спокойную жизнь и любовь. В древнейший период почиталась как небесная корова, родившая солнце. Впоследствии изображалась женщиной с рогами и иногда ушами коровы. Принадлежность Хатор — столб, увенчанный двуликой головой Хатор с коровьими ушами, и малахит. Ее часто называют «владычица Дендеры», так как оттуда пошло ее почитание, которое распространилось по всему Египту, а также в Нубии, Библе, Пунте, на Синае.
С Хатор в религиозных обрядах и обращениях объединяли богинь Ихет, Мут, Нут. С возвышением культа Ра Хатор стала считаться его любимой дочерью, солнечным Оком, она сближена с дочерьми Ра Сехмет и Тефнут и почитается в образе львицы. В этом качестве Хатор занимает место центрального персонажа мифов о приносящем весну возвращении солнечного Ока из Нубии, об истреблении людей в наказание за их грехи но приказу Ра.
Когда люди восстали против Ра, ему было необходимо их усмирить. После суда над ними бог солнца остановил свой взгляд на Хатор и, подавив вздох, хмуро сказал:
— Иди же и убей их, дочь моя!
— Ты приказываешь это… мне? — переспросила Хатор.
Можно было понять ее растерянность! Ведь она была богиней любви и добра, она привыкла веселить и ублажать людей. Она всегда помогала девушкам-невестам шить наряды к свадьбе, а женщинам — заботиться о семье и растить детей. Ее музыкой наслаждались от мала до велика все египтяне. И после этого она должна заняться убийствами, как свирепая дочь бога Итаха — богиня войны Сехмет!..
Сехмет?.. Едва только Хатор вспомнила про Сехмет, как на ум ей пришла спасительная мысль. Она, конечно, не могла ослушаться приказа владыки, даже несмотря на то что он был ее родным отцом. По она не могла и выполнить этот приказ — во всяком случае до тех пор, пока она была доброй богиней Хатор. Оставалось одно: перестать быть такой богиней. Хатор произнесла волшебное заклинание и тут же превратилась в Сехмет.
А Сехмет, дочь Итаха, покровителя искусств и ремесел, который построил Золотой Чертог, была богиней грозной, не знающей ни жалости, ни сострадания. Гнев ее был страшен: он приносил засухи, эпидемии и мор. Египтяне боялись эту богиню до ужаса и потому изображали ее в виде лютой львицы или женщины с львиной головой. Нельзя было без содрогания смотреть даже на статуи Сехмет. Вот в какое чудовище превратилась добрая богиня Хатор! В свирепую львицу.
С кровожадным рыком львица ринулась в горы, где затаились люди. Крик ужаса прокатился по горным склонам и ущельям, когда египтяне увидели приближающуюся богиню. Никто даже не выпустил стрелы в Сехмет, никто не метнул в нее копья — все побросали оружие и обратились в бегство.
Но разве можно убежать от разлютовавшейся львицы? Сехмет в два прыжка настигла людей и принялась безжалостно их терзать, орошая поля и горные склоны кровью и разбрасывая вокруг себя куски окровавленного мяса. Ей очень понравилось пить человеческую кровь. Жажда мести заглушила в ней голос разума. Она вновь набросилась на людей. Полные ужаса египтяне убегали вверх по Нилу, а львица неотступно их преследовала и не давала пощады никому.
