Часть II. ПОЕДИНОК
Поединки могут быть самыми разными — от шутейных и спортивных, до боя на смерть. Эту разницу необходимо учитывать при изучении любых боевых искусств, включая и любки. Для этого необходимо владеть определенной культурой, могущей быть названной воинской мудростью, которая почти отсутствует в России.
В качестве примера могу привести отношение российских бойцов к своим, казалось бы, родным школам боя, хотя бы к той же школе Кадочникова. Многие спортсмены относятся и к школе Кадочникова и к Любкам с явным недоверием, а то и с легким презрением. Почему?
Потому что они, как им кажется, проверяли русский бой, и убедились, что их импортные или спортивные школы, вроде дзюдо или самбо, сильнее. Как они это поняли? Они предложили русским бойцам побороться, и увидели, что многие из приемов, которые так красиво делают русские, не работают против дзюдоиста. Скажем, потому что он может упереться, и не позволит провести на себе такой прием.
Другая проверка — поработать против кадочниковца почти по его правилам, ноо подыгрывая. В итоге сохраняя ощущение, что ты вроде как бы поддаешься, но если дойдет до настоящей драки, то включишь полный арсенал, особенно борцовский, и легко победишь.
В действительности, всё это самообман. Я был самбистом до того, как пришел к Похане. Далеко не великим, но вполне понимаю эту борьбу на уровне разрядника. И до последнего времени я ходил бороться и к классикам, и к самбистам, почему могу с определенностью сказать: не обольщайтесь. Самбист или дзюдоист выигрывает у любошника или кадочниковца только если он действительно выше классом. А приемы не проходят лишь до тех пор, пока мы боремся по правилам самбо или дзюдо. И то, спортивных.
Старые самбисты неоднократно задавали мне вопросы, вроде:
— А как у тебя пройдет прием, если я, к примеру, возьму тебя вот в такой захват за куртку, и не разожму руки, чего бы ты ни делал. У меня кисти железные, у меня захват даже чемпион мира не мог разорвать…
И действительно, если мы боремся в рамках спортивных правил, я ничего не могу сделать против такого противника, даже если он всего лишь кандидат в мастера спорта.
Но вспомните: каждый вид боевого искусства создавался для решения своих задач. И вполне естественно и очень справедливо, что мастер спортивной борьбы должен побеждать меня или кадочниковца в спортивной борцовской схватке.
Но вот мы переходим в те условия, для которых создавалась система Кадочникова, или в которых жили любки.
Там спортсмен просто не сможет подобраться к такому захвату, тем более не сможет уверенно тянуть руки к отвороту моей одежды — ему мгновенно сломают колено, вывернут пальцы, насадят на нож.
Я сам, когда меня проверяли таким образом, неоднократно показывал разницу. Позволив взять себя в какой-то коронный захват, я дергался, показывая, что из него не выйти по спортивным правилам, доставляя удовольствие противнику. А потом говорил: но в жизни я бы сделал так: и показывал удар в пах, пальцем в глаза, горло, бил по сухой кости.
Даже если ты всего лишь показываешь такое движение, любой опытный боец мгновенно уходит в защиту, и с этим его фирменный захват уходит в небытие. И тогда начинают работать все приемы, более того, стоит начать работать против уверенного в себе борца ударами, как он становится растерянным. И оказывается, что единственные действительные противники русским бойцам — это те, что бились в боях без правил.
Именно на этом поле спортивные единоборства сходятся с русскими школами и могут понять друг друга. И главное, что они могут понять, что создавались для решения разных задач и вполне могут жить в уважении. И им есть, чем обогатиться в этом общении. Но сначала надо понять другого.
Спортсменам часто кажется, что русским бойцам не хватает борцовской подготовки. Судя по чемпионатам рукопашников, это действительно так. Но это опять же судя по чемпионатам и по здравому смыслу. Скажу от себя: бороться уметь, конечно же, надо.
Но представьте себе настоящий бой, где удержание не дает очков, и где тебя могут просто прирезать, если ты застрял на месте. И вот посреди этого ты затеял борьбу один на один… Даже если ты хорошо ломаешь ногу противнику, он сам или его товарищи в любой миг могут воткнуть тебе нож… Вот и все преимущества борьбы.
Школы русского боя исходили из задач настоящего боя на смерть, где нельзя ввязываться в долгие схватки на земле. Там нужно быть быстрым, уметь не поддаваться ни кулачнику, ни борцу, и выходить из схватки после нанесения первых же повреждений противнику. Умение видеть, что у тебя за спиной, в таком бою гораздо важнее умения бороться в партере.
Не дать себя взять в захват гораздо важнее, чем уметь брать его. И вообще, это совсем другой бой, где спортивное мастерство лишь полезно, но чаще окажется ловушкой, поскольку соблазнит тебя показать себя. И так поставит на грань жизни и смерти.
Искусство поединка в спорте — это одно искусство. Искусство поединка в бою — другое искусство. И поединок в любках — это свое искусство, отличное и от спортивного, и даже от русских школ.
Глава 22. Легкий бой
Бой в любках легкий. Этим любки принципиально отличаются от боев без правил, на которые сильно похожи в остальном. Но в любках нельзя сцепиться и проверять, кто сильнее, ломая друг друга. В жизни, конечно, возможно и такое, но любки учат не тому, как побеждать в такой тяжелой схватке, а как выходить из нее, чтобы вести бой на своих условиях, а не на тех, что диктует противник, к примеру, лучше владеющий борьбой.
Думаю, такой подход сложился исторически. Было время, сотни миллионов лет, когда землей правили динозавры. Было и другое время — сотни лет, — когда исход всех битв решался закованной в тяжелую броню рыцарской конницей. Но динозавров сменили легкие и подвижные млекопитающие, а рыцарская броня вдруг сменилась на легкую кирасу и тонкую шпагу, а со временем на неприметный камуфляж. Чем это было вызвано?
Сила правит только пока у нее есть такая возможность. Но если возможность пропадает, тяжелые существа вымирают насовсем, поскольку умеют выживать только сверху. Легкие существа выживают и при сильных и без них. Пока не было оружия, способного пробивать рыцарскую броню, тяжелый бой был вершиной воинского искусства. Но появляется пуля, и доспехи становятся обузой, мешающей выживать в настоящем бою. Настоящие военные искусства становятся легкими и подвижными.
Вот и с рукопашкой в действительности происходит нечто сходное. Огромные спортивные сообщества по всему миру наплодили безмерное число тяжелых бойцов, прекрасно существующих в мире спортивных правил. И чем тяжелее борец, тем, считается, он сильнее. Поэтому главными боями спортивного мира являются бои тяжеловесов.
Но вот тот же борец или боксер высочайшего класса выходит на улицу и налетает на недоделка с ножом, и его уверенность в себе теряется. И если ему удается победить, он долго помнит этот бой, потому что для него это редкое испытание и проверка того, чему он учился столько лет. Но при этом противник мог быть какой-нибудь такой гнилью, которая без ножа постеснялась бы стоять рядом с нашим чемпионом. А нож сделал его достойным противником прославленного динозавра!.. Странно…
И означает это, что спортивное совершенство в боевых искусствах — это свой мирок, вовсе не так уж хорошо учащий действительному бою. До того, как в двадцатых-тридцатых годах в Советском союзе начались уголовные преследования за стеношные бои и вообще любые бойцовские развлечения, народ владел искусством настоящего боя. И парни не ходили без засапожника или поясного ножа. Сцепиться в поножовщине было так же привычно, как и просто подраться. Нож не был тем, что боялись, потому что
