У меня было много помощников, но ведь мы располагали только револьверами… И разве могли мы предположить, что скоро появитесь вы с такой смертоносной силой в руках и с такой твердостью в сердцах? Мне стыдно за свою никчемность. По сравнению с вашими достижениями все, что сделали мы, — детские забавы. И если за мой скромный труд меня наградили титулом «Преступник № 1», то я, право, не знаю, какого же звания заслуживаете вы, господин председатель? Да, наше время прошло, и наши подвиги остались на страницах старых газет. Сегодня — ваш день, ведь у каждого времени свои герои. Так позвольте мне от себя лично и от имени всей моей шайки поздравить вас и поднять этот бокал за ваши успехи. Да здравствует новая банда… Я хотел сказать новый союз!
И осушив одним глотком бокал, Аль-Капоне с самым учтивым видом опустился на свое место. Его гости сидели потупившись, на лицах одних выступила яркая краска стыда, другие вытирали со лба пот. Все молчали. Председатель союза встал, за ним поднялись остальные. Не решаясь посмотреть в глаза друг другу, молча, как на похоронах, ученые разошлись с банкета. А председатель попросил всех сохранить эту встречу в тайне.
В эту ночь взволнованный Аль-Капоне не заснул. Он знал, что конец его близок, последняя страница жизни перевернута. Ну что ж, он передал эстафету в надежные руки и сказал своим преемникам прощальную речь. Теперь он имеет полное право на последний сон.
На следующий день в газетах были помещены два портрета: Аль-Капоне — по случаю кончины и председателя Союза физиков-атомщиков — по случаю возвращения на работу после выполнения специального задания.
Необыкновенное изобретение
Перевод А. Пайковой и К. Юнусова
Это было необыкновенное изобретение, удивительное даже в наше время, когда люди почти перестали удивляться. Ведь мы живем в век атомной энергии. Распад невидимой частицы рождает силу, способную разрушить целые города. И все-таки изобретение, о котором я расскажу сейчас, представляло еще большую опасность для будущего человечества.
Сама идея этого изобретения, как, впрочем, и многих других, не нова. О ней рассказал в своей фантастической повести «Машина времени» писатель Уэллс. Это аппарат вроде телевизора, очень простой в обращении. У него несколько ручек. Повернешь одну — увидишь на экране все, что случится с тобой через год, покрутишь вторую — перед твоим взором промелькнут события ближайших пяти лет, при повороте третьей ручки можно узнать свое будущее на десять лет вперед.
Вы спросите: где же этот прибор и почему его до сих пор нет в продаже? Дело в том, что американская компания, которая приобрела патент на изобретение этого аппарата и взяла на себя его изготовление, попала в затруднительное положение. Инженер, проводивший первое испытание прибора, покончил жизнь самоубийством на следующий же день. Тогда другой инженер, побуждаемый любопытством, вызвался повторить испытания. Через несколько дней он тоже кончил самоубийством. Затем последовала целая серия самоубийств среди рабочих, инженеров и других специалистов на заводе, где изготовлялся прибор. Ни один из тех, что осмелился повернуть удивительную «ручку будущего», не захотел больше жить. Полиция занялась расследованием. Долгое время ей не удавалось найти объяснения страшной загадки. И вот однажды был спасен и задержан инженер, пытавшийся убить себя. Когда следователь спросил его, почему он хотел умереть, тот ответил:
— Мне не вынести больше такой жизни!
— С вами случилось что-нибудь ужасное?
— Нет, пока ничего не случилось.
— Так, значит, вы боитесь, что случится?
— Нет, со мной не случится ровным счетом ничего целых десять лет!
— Вы в этом уверены?
— Я видел это собственными глазами на экране аппарата.
— Что вы видели?
— Я видел все, что будет со мной через год, через пять и через десять лет. И я не увидел там ничего хоть сколько-нибудь интересного. У меня вырастет живот, на лице появятся морщины, я стану седым и обрюзгшим. Еще одна прибавка жалованья и еще один ребенок, от криков которого будет раскалываться голова… Какая скука ждет меня! Всякий раз, когда я раньше мечтал о будущем, мне словно виделось его прекрасное лицо. И вот это лицо предо мной. Я увидел его черты, его выражение, его шрамы… И все это было так знакомо, как знакомо мне лицо моего приятеля, рядом с которым я живу и работаю. Я встречаюсь с ним каждый день, привык к нему и знаю, что уже никогда не услышу от него ничего интересного, не найду в нем ничего нового. И я чувствую, что жить рядом с ним больше невозможно…
Я надеялся, что моя жизнь изменится, и жил ожиданием. Однако теперь, когда я увидел свое завтра, ожидание это потеряло всякий смысл. Я не вижу смысла жизни после того, как утратил прелесть ее новизны…
Следователь задумался, потом сказал, потирая лоб:
— И все-таки я не могу ни согласиться с вами, ни понять ваше отчаяние.
— Это не отчаяние! Вы не можете понять моих чувств. Вы не видели того, что видел я. Нет, не отчаяние! Это что-то другое… Не знаю, как объяснить вам. Хотя вот, подождите… Не приходилось ли вам смотреть кинофильм сразу со второй серии, не видя первой?
— Конечно, приходилось.
— Что вы делали потом?
— Потом я старался посмотреть начало этой картины.
— Так, хорошо… А потом, когда вы просматривали то, что пропустили раньше — первую серию, и дальше начиналась вторая серия, которую вы уже видели, что вы делали тогда?
— Я вставал и уходил.
— Не дождавшись конца?
— Конечно! Чего ждать, если я уже видел его.
— Вот и я сделал то же самое, просмотрев на экране телевизора вторую серию своей жизни.
Только тут всем стала понятна опасность, которая таилась в этом аппарате. Он лишал жизнь человека элемента неизвестности, как кинокартина может быть лишена элемента неожиданности. И тогда она становится такой скучной, что ее не хочется смотреть до конца.
Два признания
Перевод А. Пайковой и К. Юнусова
Веселый свадебный шум утих только к двум часам ночи. Молодых супругов проводили в их комнату, дверь закрылась, и они остались одни.
Каждый мужчина, конечно, помнит свое замешательство, когда он, оставшись наконец наедине с невестой, должен сказать ей первые слова: серьезно заговорить с ней или пошутить, или, может быть, шепнуть что-нибудь нежное? И каждая женщина, несомненно, помнит, с каким волнением она ждала этих слов.
Что касается нашей невесты, то, казалось, она не ждала ничего. Как только дверь закрылась, она быстро подошла к постели, села и уронила голову на руки. Жених приблизился к ней и ласково сказал:
— Ты устала, бедняжка. Эта свадебная суматоха измучила тебя.
