— В Лондоне всё понимают правильно! — отозвался более осторожный капитан Кальдер. — Надо поскорее выбираться из средиземноморской ловушки, пока испанцы не захлопнули ее перед нашим носом!
В высказывании Нельсона сквозила боль за Англию и вера в непобедимость своего флота, однако политическая ситуация складывалась настолько плохо, что впору было искать самого невыгодного мира. Англия оставалась один на один со всей остальной Европой, и помощи ей ждать было не от кого.
2 декабря 1796 года адмирал Джервис собрал свой флот в Гибралтаре. Битва за Средиземное море была проиграна, теперь начиналась битва за Атлантику.
В феврале 1797 года, как и ожидалось, Испания официально объявила войну Англии. Получив известие об этом, лорд Джервис подвел свой флот к порту Кадис, решив продемонстрировать испанцам, что британский лев еще обладает острыми клыками. Почти одновременно вышел в море и испанский флот. Адмирал Жозеф де Кордова спешил на объединение с франко-голландским флотом. Адмиралу сообщили о присутствии неподалеку английских кораблей, но их численность была определена всего в девять вымпелов. Учитывая, что испанский флот насчитывал двадцать семь линкоров и десяток фрегатов, Кордову это известие не испугало.
— Пусть идут! — кивнул он, выслушав донесение. — Наконец-то мы получим возможность достойно отомстить за давние обиды Непобедимой армады!
Кордову подвела разведка. У Джервиса на самом деле первоначально было всего девять линкоров, однако вскоре подошла отставшая эскадра, о которой испанцы просто не успели прознать. Таким образом, Джервису удалось собрать в единый кулак полтора десятка линейных кораблей и несколько фрегатов. И хотя это все равно было многим меньше, чем имели испанцы, зато на кораблях находились опытнейшие моряки, которые просто рвались в бой, чтобы посчитаться с предателями-испанцами. Столкновение двух враждебных флотов с каждым часом становилось все более неизбежным. Приближалось время славы Нельсона, славы, которую он так давно ждал.
Как гласят исторические хроники, 14 февраля, в день покровителя всех влюбленных святого Валентина, в районе мыса Сан-Висенти (в английском произношении Сент-Винсент), что на крайнем юго- западе Португалии, стоял редкий туман. Когда же ветер разогнал его, оказалось, что английский и испанский флоты находятся друг от друга в половине пределов видимости.
Англичане шли единой кильватерной колонной. Испанцы двумя: первая — в восемнадцать кораблей и вторая — в восемь. При этом дистанция между колоннами была опрометчиво большой.
— Штурман! Дайте наше счислимое место! — потребовал Нельсон, не отрывая от глаз подзорной трубы.
— Траверз мыса Сент-Винсент, сэр! — немедленно отозвался тот.
— Адмирал приказывает изменить курс! — доложил вахтенный лейтенант.
Нельсон молча развернул трубу в сторону флагмана Джервиса.
— Все правильно! — кивнул он. — Главнокомандующий хочет разбить большую колонну испанцев до подхода меньшей! Тем более что испанцам мешает ветер!
Обнаружив, что англичан намного больше, чем ожидалось, адмирал Кордова растерялся. Уходить было уже поздно, и он велел выстраивать традиционную боевую кильватерную колонну, уповая на то, что, обладая большей огневой мощью, ему все же удастся удержать Джервиса на почтительном расстоянии, а затем постепенно оторваться от него. О том, чтобы самому атаковать, Кордова даже и не помышлял. Разумеется, и от англичан он ждал такого же построения — в лучших традициях давних англо-голландских войн.
Однако Джервис решил иначе. Он велел поднять сигнал, согласно которому его корабли, шедшие такой же кильватерной колонной, должны были повернуть в сторону испанцев и, пересекая их курс под острым углом, постепенно расчленить неприятельский флот на несколько отдельных групп, окружить их и уничтожить.
Видя, что англичане начинают решительно спускаться на его боевую линию, Кордова отдал приказание максимально сократить дистанцию между кораблями, чтобы не дать англичанам прорезать свой строй.
'Кэптен' Нельсона шел третьим в английской колонне. Вовремя поняв намерение Кордовы, Нельсон принимает отчаянное решение помешать ему. Для этого надо было как можно быстрее выйти из общего строя и обрушиться на испанцев. Дорога была каждая минута, и ждать сигналов с флагманского корабля было уже некогда. И Нельсон решил поступить так, как считал нужным в данной ситуации.
Чтобы понять авантюру, на которую решился Нельсон, достаточно вспомнить, что согласно морскому уставу всякое нарушение капитаном установленного боевого порядка каралось смертной казнью.
'Кэптен' резко поворачивает свой форштевень в сторону от неприятеля и поднимает все паруса. Издалека это выглядит как бегство. Но, поймав ветер, линейный корабль Нельсона тотчас разворачивается и, набирая ход, устремляется прямо в середину испанского флота, корабли которого еще только начали смыкать свои ряды. Спустя четверть часа Нельсон уже был посреди испанцев.
Знаменитый американский военно-морской историк Мэхен так оценивал роль Нельсона в сражении при Сент-Винсенте: 'К счастью для Джервиса, Нельсон был на третьем корабле, считая от концевого. Вполне усвоив цель своего начальника, он увидел, что усилиям достичь ее грозит поражение, и, не дожидаясь приказаний, немедленно вышел из линии и направил свой корабль 'Кэптен' на пересечение курса передних кораблей противника. В этом своевременном, но в величайшей степени смелом движении, которое чрезвычайно ярко иллюстрирует огромную разницу между отчаянным и бесстрашным поступком, 74-пушечный корабль Нельсона прошел впереди испанского отряда и затем атаковал 130-пушечный 'Сантиссима-Тринидад' — самый большой из кораблей того времени'. (На самом деле на 'Сантиссиме- Тринидад' было в то время 136 орудий.)
Теперь рядом с 'Кэптеном' оказались сразу семь испанских линейных кораблей, которые немедленно открыли ожесточенный огонь. Энергичней всех палил из огромных пушек 'Сантиссима-Тринидад'. На 'Кэптен' в одно мгновение обрушились сотни ядер, и, стреляй испанские комендоры более метко, Нельсону пришлось бы плохо. Некоторое время его линкор один выдерживал натиск доброй трети неприятельских кораблей. Однако было ясно, что долго так продолжаться не может. Вся надежда была на то, что Джервис поймет маневр Нельсона и придет к нему на помощь. И он понял его! Главнокомандующий немедленно приказал заднему мателоту[4] 'Кэптена' 'Экселенту' поддержать Нельсона всем, чем можно.
Энергично паля из пушек, 'Экселент' под командованием старого и верного друга капитана Коллингвуда пробился к 'Кэптену', следом за ним прорвались еще два линейных корабля.
Согласно официальным отчетам о сражении пушки 'Экселента' палили в неприятеля с интервалом в какие-то полминуты, в то время как испанцы могли отвечать всего лишь раз в пять минут. Таким образом, на одно испанское ядро англичане отвечали десятью! Даже учитывая численное превосходство испанцев, ситуация складывалась не в их пользу. Помимо всего прочего, английские корабли, умело сманеврировав, зашли испанцам в корму и теперь буквально вычищали их палубы беспощадным продольным огнем. Не выдержав такого неистового напора, вскоре два испанских линейных корабля спустили свои флаги. Но это было только начало разгрома. Затем Нельсон взял один за другим на абордаж еще два испанских корабля.
Из отчета капитана Нельсона о сражении у мыса Сент-Винсент: 'К этому моменту 'Кэптен' потерял стеньгу, на нем не осталось ни одного целого паруса, веревки или ванта; штурвал был также сбит, и так как корабль не мог более служить в линии или в погоне, то я приказал капитану Миллеру положить руль вправо и, вызвав команду абордажников, приказал идти на сближение.
Особое рвение, которое делает им честь, проявили солдаты 69-го полка во главе с лейтенантом Пирсоном; они были среди лучших в этом деле. Первым, кто прыгнул на вражеский бизань-руслень, был капитан Берри, бывший мой первый лейтенант, его поддержали со стороны парусного склада, потом солдат 69-го полка, разбив окно верхнего кормового балкона, вскочил туда же, за ним — я со всеми остальными. Двери кают были заперты, испанские офицеры стреляли в нас из пистолей через окна, но, высадив двери, наши солдаты продолжали стрелять, и испанский бригадир упал, отступая к корме.
Пробившись к корме, я увидел, что капитан Берри завладел полуютом, а испанский прапорщик спускает флаг. В этот момент с 'Сан-Жозефа' поднялась стрельба из мушкетов и пистолей, нас
