на появившейся как раз в это время над Сарагосой эскадрилье Сенаторова. И тут на позиции зенитчиков обрушились «чатос» Гонсалеса Чиндосвиндо…
Четвертый заход. Полыхают пламенем самолетные стоянки. Падая под пулями, в разные стороны бегут фашистские солдаты и офицеры. Соболев и Попов расстреливают серебристые резервуары бензохранилища. Горящий бензин хлынул на землю. Все горит.
После этого захода Евгений Степанов потерял в дыму Серова и Финна.
Пятый, шестой заходы. Как привидения, выскакивают из дыма и пламени тупоносые истребители, поливая пулеметным огнем фашистский аэродром. «А ведь было приказано сделать две-три атаки», — наконец вспоминает Степанов. Но видно, не он один забыл об этом; и никто не уходит от Гаранинильоса.
Расстреляв на земле трехмоторный бомбардировщик, Евгений боевым разворотом набирает высоту. Рядом никого нет. Из дыма выскакивает Антонов. Он показывает рукой вниз — под ними камуфлированный ангар. «Чатос» всаживают в гофрированную коробку длинные очереди, И вдруг — взрыв. Ангар раскалывается, как скорлупа ореха, на несколько частей.
Истекало время полета, когда воздух потряс новый, самый мощный взрыв. Глыбы земли взметнулись к черному небу. Истребители расшвыряло в стороны. Евгений ощутил во рту горький привкус взрывчатки. «Наверное, склад боеприпасов взлетел на воздух», — мелькнуло в голове. И тут он заметил кружившийся над западной границей Гарапинильоса «чато» Серова. К комэску уже подстраивались выскакивавшие из дыма самолеты. Степанов и Антонов последними заняли свои места в строю эскадрильи.
Огибая Сарагосу с севера, «чатос» легли на курс отхода. Все ли целы? Степанов пересчитал самолеты: в звене Соболева отсутствовал правый ведомый — Горохов. Евгений тревожно посмотрел на Серова, но тот постучал пальцем по доске приборов: «Время».
По Французскому шоссе к Гарапинильосу мчались грузовики, наполненные солдатами, и красные пожарные машины Комэск перевел истребитель в пике. Атака!
Линию фронта прошли на небольшой высоте. Было видно, как бойцы республиканских войск размахиваю! привязанными к штыкам винтовок шарфами. Степанов в последний раз обернулся в сторону Гарапинильоса, но, кроме черного дыма, закрывшего весь горизонт, ничего не увидел. Он не знал, что там, в дыму, на отходе наносят удары по пылающей авиабазе эскадрильи Сарауза, Девотченко и Гусева.
Последними от аэродрома ушли эскадрильи Плещенко и Чиндосвиндо, которому немало хлопот доставили фашистские зенитки, прикрывавшие авиабазу со стороны Сарагосы…
Бахаралос напоминал растревоженный улей. Со всех концов аэродрома к заруливавшим на стоянки истребителям бежали люди.
Выключив двигатель и отстегнув привязные ремни, Степанов прислушивался к наступившей тишине. Истребительстоял на том же месте, откуда полтора часа назад ушел в рассветное небо. Всего полтора часа… Евгений устало откинулся на сиденье, заново переживая разгром фашистского аэродрома. Положив руки на борт кабины, чуть наклонившись вперед, рядом неподвижно застыл Анатолий Серов. Сняв шлем и подставив светловолосую голову прохладному ветру, не двигался с места Евгений Антонов. Зажав губами незажженную папиросу, чему-то улыбался Илья Финн. Все были здесь. Не хватало только Алексея Горохова.
Как бы нехотя летчики стали покидать кабины. Степанов подошел к Серову.
— Ты Алексея не видел? — хрипло спросил Анатолий. Евгений молча пожал плечами. Они стояли рядом, глядя на грязные, закопченные лица подходивших к ним пилотов.
И тут с юга послышался едва слышный звук мотора.
Все напряглись. Из-за домов вырвался «чато».
— Горохов! — радостно крикнул обычно сдержанный Соболев.
— Ну сядь только, стервец! Сядь! Я тебе дам прикурить! — потрясая кулаком, радостно закричал Серов.
Между тем Горохов сел. Зарулив истребитель, он как ни в чем не бывало направился к командиру эскадрильи.
— Ты быстро ходить можешь, чертушка?! — взорвался Серов.
Схватив Алексея в охапку и прижав к себе, он долго не отпускал летчика.
Как оказалось, после шестого захода Горохов в дыму оторвался от своего ведущего Соболева и выскочил к Сарагосе. Тут он попал под огонь зенитных пулеметов и возвратился к Гарапинильосу. Пройдя над горящим аэродромом, на который уже пикировали И-16, и расстреляв последние патроны, он уклонился к югу и через Ихар и Каспе добрался до Бахаралоса.
— Ох и тосковал я без вас, ребята, — признался Горохов.
— В следующий раз привяжу к костылю своего истребителя, — сердито пообещал Алексею переволновавшийся за него Соболев.
Счастливое возвращение Горохова разрядило напряжение. Все разом заговорили, задвигались. Затянутые и кожу парни обнимали и целовали своих механиков и оружейников. Подъехавшие с КП к стоянке Агальцов и Рыцарев тоже попали в объятия летчиков.
Испанцы, с присущей им горячностью, сорвав с головы береты, подбрасывали их вверх и громко кричали:
— Викториа! Победа!
Серов, усмехнувшись, посмотрел на Антонова:
— Это ты, Антонио?
— Конечно, я, — закопченное лицо летчика сверкнуло его обычной улыбкой. — Да ты на себя посмотри, — он провел пальцем по куртке Анатолия, на которой лежал жирный слой сажи.
— Не летчики, а пожарная команда, — засмеялся Серов.
— Хозе! — крикнул кто-то.
По центру летного поля к стоянкам неслась «испано-сюиза». Не ожидая команды, все выстроились перед командирским истребителем.
Машина еще не остановилась, а Евгений Саввич, открыв дверцу, выпрыгнул на землю. Приложив руку к закопченному шлему, навстречу Птухину шагнул Серов Генерал Хозе остановил его движением руки:
— Все видел. Видел и благодарю.
Окружив плотным кольцом Птухина и Агальцова, летчики наперебой рассказывали о своих впечатлениях, Незаметно к стоянке подъехал небольшой грузовичок, оттуда спрыгнул майор Альфонсо. Вслед за ним, держа в руках подносы, уставленные бокалами с шампанским, появились улыбающиеся Сильвия и Тереза.
Все подняли бокалы.
— За Испанию! За победу! — прозвучало над летным полем.
— А теперь как можно быстрее меняйте аэродром. Придут в себя фашисты и непременно попытаются взять реванш, — Птухин на карте показал Серову, куда следует перелететь эскадрилье.
Когда машина генерала скрылась за оливковыми посадками, Серов скомандовал:
— По самолетам! Идем на Сабадель.
Через три дня после налета на Гарапинильос эскадрилья Анатолия Серова возвратилась на Бахаралос Здесь летчиков застал приказ о создании истребитель ной авиагруппы «чатос», командиром которой назначалcяАнатолий Серов. В группу вошли эскадрильи: 1-я — Евгения Степанова, назначенного вместо Серова, 2-я — Гонсалеса Чиндосвиндо, 3-я — Хуана Комаса и четвертая, находившаяся в стадии формирования.
В этот же день на подходе к Каспе летчики Мануэля Сарауза в воздушном бою сбили «мессершмитта». Пиют — майор германских ВВС — спасся на парашюте. На допросе в штабе авиации он рассказал о последнем дне Гарапинильоса.
Оказалось, что штурмовой удар республиканских истребителей, совпавший с подготовкой к вылету нескольких фашистских авиационных эскадр, явился для них полной неожиданностью. Большую часть экипажей первая атака «чатос» застигла у самолетов. Из более сотни фашистских самолетов, находившихся на аэродроме, в результате налета восемьдесят были уничтожены, а остальные сильно повреждены. Сгорели многие объекты авиабазы, в том числе склады горючего и боеприпасов.
