Руслан и Людмила. Новое прочтение

Предиктор, может, и глобальный,
Но если ныне не поймет,
Что после смены «эталона»
Пришли другие времена,
Что «против времени закона
Его наука не сильна», -
Беды ему не избежать,
Так могут и в шуты не взять!

Своим же, что толпою жадной
Дошли до банков и трибун,
Напомним: «страшен русский бунт,
Бессмысленный и беспощадный!»
Мысль Пушкина! Добавим к ней,
Что бунт осмысленный - страшней!

ПЕСНЬ ПЯТАЯ.

Перечитав последний лист,
Не сделать бы нам вывод ложный,
Что это все писал безбожный
Упрямый материалист.
Но что есть Бог - не нам судить!
Нам лишь известно из преданий,
Кого впрягли переводить
Стихи египетских сказаний.
И тот, кто древний текст добыл
Евангелий, осмыслит много:
Ведь вера в Бога, то - не вера Богу,
А БЕ - и не синоним «был».
Попы в догматике своей
От торы долго не отстанут.
И Моисей у них - еврей,
Да и Христа в евреи тянут.
Но если поразмыслить строго,
(Хоть Библия - не наш предмет)
Поймем, что истина - от Бога,
А ложь - от правивших Завет.
«Нормально» думающий ахнет,
Читая эти письмена,
Где диалектикой не пахнет,
Но фактология - страшна.
И как уныло утверждает
В «Неве» проклюнувшийся прыщ:
«По горло фактов мне хватает,
В методологии я нищ!»
Вот та черта, где в этой стае
Обороняются как львы,
Патрон последний сберегая
Всегда для личной головы!
Не видя выхода из круга,
В истерике забились все:
И Меттер, строя «Пятый угол»,
И «белка» в «Пятом колесе».
Но почему всю жизнь был падок
Бродить Бердяев, например,
С «волшебным фонарём химер», -
Из области ба-а-альших загадок…
Загадки, впрочем, лишь игра.
Одну вам разгадать под силу:
Зачем поэт сравнил Людмилу
С Дельфирой. Что за Дельф и Ра?

А то, что знал, но без сомненья,
Что есть сокрытые от глаз
Два мощных центра управленья
Сознанием народных масс.
Египетско-эллинский мост,
Где из-за плотности солидной
Формировался «глупый рост»,
То бишь финансово-кредитный.
И центр - славянский. Этот был
Рассредоточенно-свободным
И с направлением природным
В конфликт, как первый, не входил;
Чем был, конечно, повод дан
Певцам чужого идеала
Твердить, что вечно отставала
Россия от «цивильных» стран.
Любвеобилием пронизан,
Славянский жрец был «простоват»,
А потому был частью вписан
В «евангельский» конгломерат;
А частью стал, как в страшном сне,
Подпольем в собственной стране.
Вот что поэт имел в виду,
Сравнив Людмилы дар свободный
С Дельфирою мужеподобной.