Взгляд

В истории человечества постоянно сменяются разные события — радостные и грустные, дни праздника и траура, — большинство которых постепенно забываются, однако некоторые из них оставляют след во времени и пространстве. Рассказывая о празднике Ханука, Талмуд говорит так: А на следующий год установили праздничные дни для восхваления и благодарения (Шабат, 21б). Почему этого не сделали в первый год? Потому что тогда еще не было известно, проходящее ли это событие или из тех, которые остаются в памяти людей на века. Если через год память о нем не ослабла — оно из второй категории.

Когда праведник умирает, сердца его родных и учеников сокрушены от ощущения потери; в то же время уход таких людей из этого мира называется в еврейской традиции ѓилула де- цадикая — свадьба праведных. Что объединяет столь разные события? Под хупой радость соседствует с печалью. Когда-то было принято, чтобы невесты плакали на свадьбе (сохранились даже тексты, которые они распевали, рыдая), горюя о разлуке с родителями. Однако событие-то радостное — ведь жениха и невесту соединяет Сам Всевышний: За сорок дней до рождения ребенка нисходит Бат-Коль (Глас с Небес) и провозглашает: “Дочь такого-то предназначается такому-то!” (Сота — Заподозренная в супружеской измене, 2а). Долгие годы две эти души были разлучены, и вот теперь они встретились — и радость при этом безмерна.

Смысл перехода из одного состояния в другое может быть осознан лишь по прошествии многих лет. Но прежде чем это произойдет, необходимо испытать горечь разлуки. Тикун (приведение в соответствие с первичным замыслом) любого траура заключается в том, что скорбь в конце концов превращается в радость. Однако это происходит не сразу.

После процитированных выше слов Пиркей-авот: Рожденным предстоит умереть… — сказано:…а мертвым — вернуться к жизни. Эта концепция приводит нас к благословению Мхайе ѓа- метим (Возвращающий мертвых к жизни) из молитвы Шмонэ-эсрэ, в котором есть просьба о дожде и восхваление могущества Творца. Цикличность времени определяет существование материального мира: пахота — сев — орошение — произрастание — жатва; рождение — расцвет — увядание — смерть — возвращение к жизни… Мы не всегда способны проникнуть в суть вещей. Мы видим, что каждое утро восходит солнце, привыкли к этому и не находим в том ничего необычного. Но что чувствовал первый человек? Когда он видел восход солнца — радовался, когда наблюдал закат — впадал в панику: ему казалось, что это — конец света. Но на следующий день он вновь становился свидетелем восхода!

Когда крестьянин выходит в поле после жатвы, он видит, что оно мертво и выжжено солнцем, но при этом знает: это — лишь завершение очередного цикла. Между жизнью и смертью нет антагонизма, наоборот: они дополняют друг друга на пути души ко все более высоким ступеням.

Так что же должно происходить в годовщину смерти? Вместо того, чтобы отравлять себя ядом скорби, нужно превратить этот день в праздник жизни и восхождения, ибо человек приходит в наш мир, чтобы его душа поднялась на новый уровень, и смерть тела — лишь ступень на этом пути.

Мы верим, что любая смерть — начало очередного этапа существования души, и именно так следует ее воспринимать. Да, действительно, все в нашей жизни подвержено изменениям, которые порой причиняют нам боль. Но любые испытания переносятся гораздо легче, если мы осознаем, с какой целью они нам посланы.

Если жизнь человека была бессмысленной и бесплодной, то смерть приводит к забвению. Но если ему удалось что-то сделать за время своего существования в этом мире, то результаты его деяний становятся теми зернами, из которых появятся на свет новые ростки, которые дадут плоды в свое время. Сама наша память о нем превращает день его поминовения в день тикуна — исправления души, день скорби — в день радости.

Когда собирают маслины, на каждой делают надрез, чтобы из них ушла горечь и они стали съедобными. То же должны сделать и мы: превратить горечь в сладость. В книге Зоѓар написано: Те, кто превращает зло в добро и горькое в сладкое, удостоятся рая.

И сбудется пророчество Йешаяѓу: Уничтожит Он смерть навеки, и утрет Г-сподь, Б-г, слезы на всех лицах (25:8).