котором одинаковы первая и третья буква, может иметь два разных значения — в зависимости от того, в каком направлении это слово прочесть.
Поэтому всякий сотворенный предмет имеет свою форму и свою сущность, связанную с буквами, образовавшими его; и эти буквы — определенное выражение Десяти Речений. Когда Десять Речений выражают себя в другой области, на другом уровне, они не принимают форму камня. В высших мирах эти Десять Речений имеют другое значение; лишь видоизменяясь, спускаясь в наш мир, они принимают то значение, которое они имеют для нас. Может быть, здесь уместно отметить, что такое деление имеет смысл и даже необходимо почти в любой сфере. В путанице разнообразных составных явлений мира индивидуальные явления и предметы определяются номером — размером, уровнем сложности состава вещества, и т. д. Такая же проблема возникает в интегральном исчислении. Если взять формулу и возвести ее в определенную степень, четвертую, пятую и так далее, она претерпевает определенные превращения, которые придают ей совершенно новый смысл. А это лишь отблеск той проблемы, с которой мы имеем дело здесь, ведь тут уровни возводятся не в четвертую, не в пятую и даже не в сотую степень, а в миллионную, где уровни расширяются и растут во всех направлениях. Таким образом фундаментальная формула Десяти Речений разбивается во множестве миров, в которых даются различные инструкции; Б-жественные силы проявляются по-разному, так что не только куску камня, но и каждой частице вещества в любом уголке Вселенной ее специфическая жизненная сила придает особое существование. И эта Б-жественная Речь, эта специфическая комбинация букв, поддерживающая существование именно этой частицы, единственна и уникальна, и соседняя частица уже отличается от нее — другой сущностью, другой историей, другим именем.
У всякой вещи в мире есть собственное имя, даже у самой маленькой и неприметной. Поэтому, между прочим, и говорят, что, когда родители дают ребенку имя и думают, что точно знают, почему они его выбирают, на самом деле они не знают этого. А если они ошибутся, дадут неправильное имя, позже ребенок изменит его на правильное. Эта попытка определить, кто есть человек, задевает саму уникальность личности. Личности свойственно собственное имя, которое можно уподобить специфической формуле. Точно так же и каждая звезда на небосводе имеет свое имя, как сказано (Тегилим [Псалмы], 147:4): Исчисляет количество звезд; всех их называет именами их. С другой стороны, есть явления, которые, подобно точкам на карте, полностью определяются координатами — пересечением широты и долготы. Если речь идет о трехмерном пространстве, значения трех координат достаточны, чтобы полно описать положение точки. А теперь давайте представим себе нечто с тысячами или даже миллионами измерений, каждое из которых требует своего численного значения или имени для того, чтобы выразить формулу существования этого явления. Эта формула, это имя есть жизненная сила этого явления. Это имя сообщает существование явлению, объясняет суть души явления, даже если это камень. Это не значит, конечно, что камень поймет, если я обращусь к нему по имени; это значит, что все сотворенное Б- жественным Словом имеет, в определенном смысле, свою душу.
Интересно, как об этом по-своему, без каббалистических интонаций, говорит Магараль, великий мудрец. По его словам, совершение чуда основывается на том, что человек видит Б-жественное слово яснее, чем материальное вещество мира, а Б-жественное слово в определенной степени поддается воздействию того, кто понимает это слово. То есть тот, кто понимает, что никакого стола нет, превзошел стол. Для того же, кто этого не видит, стол остается столом. Возникает вопрос: где нахожусь я по отношению к явлениям, к объектам этого мира? Взять, к примеру, чудо, которое может совершить каждый: ходить по водам озера. Да, мы можем ходить по водам, но когда озеро замерзло. Вопрос, стало быть, в том, как я соотношусь с меняющимся миром явлений, насколько я могу придать своим отношениям с миром стабильную форму. С этой точки зрения совершить чудо — значит чуть-чуть сдвинуть явления мира.
Кстати, того же самого касается и тема покаяния. Раскаиваясь, я достигаю определенного уровня, благодаря чему меняю что-то в мире — а вся важность покаяния состоит в том, что оно на самом деле меняет какую-то реальность в мире. Только на этом уровне о человеке можно сказать, что он искуплен. Мир и предметы в нем кажутся фиксированными потому, что и мы подвешены в тех же измерениях. Человек, способный влиять на предметы на другом уровне — на уровне микрочастиц, например, или в области ядерной физики, — не ощущает разницы между твердым веществом и другими видами материи. Для электрона все равно, движется он сквозь газ или сквозь твердое вещество. Можно добавить, что и в повседневной жизни мы живем на множестве уровней одновременно, и когда я нахожусь на некотором уровне, то что-то, что может принять форму лишь на определенном уровне, может им и ограничиваться. Поэтому различие между духовным и физическим отражает лишь характер отношений, которые возникают у меня с явлениями.
Жизнь и провидение:
Десять Речений — всеобъемлющие силы, творящие целые миры и сущности. Буквы этих Речений комбинируются, замещаются и перестанавливаются, снисходя от уровня к уровню. Лишь в результате этого достигается в конце концов конкретное творение — звезда, человек или травинка.
Бааль га-Тания ставит вопрос: не это ли будет имя конкретного предмета? Без сомнения, имя не просто средство обозначить предмет. Оно играет роль формулы, определяющей суть вещи. Таким образом, имя как формула существования воплощается в том, что так называется на Святом языке. В свою очередь, в буквах имени концентрируется жизненная сила предмета.
Это было одной из причин сопротивления возрождению современного иврита. Дело не в будничном использовании Святого языка; в конце концов, и на иврите Танаха можно выразить любую вульгарную мысль Беспокойство вызывало не неправильное использование языка, а словотворчество, создание новых имен. Создание слова рассматривается в иудаизме как часть первичного Творения, и не следует делать это искусственно, без надлежащих знаний. В этом смысле иврит уже более не является Святым языком в чистом виде, так как утрачены сакральные взаимоотношения между предметом и его именем. Имя, которое даем предмету мы, люди, часто оказывается совершенно случайным, не связанным с его глубинной сущностью.
Так или иначе, принципиальная мысль в том, что название предмета есть формула его существования, и когда что-то в нем, даже пунктуация, а уж тем более уникальное сочетание букв, неверно, объект оказывается менее реальным.
Главное в том, что явления мира существуют лишь постольку, поскольку в них продолжает звучать Б-жественная Речь. Б-жественная Речь — не одноразовый феномен, а продолжающееся действие, процесс, иногда называемый двумястами тридцатью одними вратами (число возможных попарных комбинаций из 22 букв ивритского алфавита). Мириады разветвлений этого процесса переплетаются и вступают в разнообразные взаимоотношения, отзываясь эхом во всевозможных формах. Итак, Речь и эхо Речи творят мир. Б-жественная Речь поддерживает небеса и землю, и когда Речь смолкает — исчезают небеса и земля.
Б-жественное Провидение — не туманное название того, как вообще обстоят дела. Это нечто очень конкретное, что относится к каждой сотворенной вещи во Вселенной. Провидение проявляется не только в глобальном масштабе; в маленьких и неприметных явлениях, в травинке или в червяке, Провидение действует в той же степени. Это связано и с силой букв, знаков, символов Торы — силой, которая всегда была предметом недопонимания.
Ошибка коренится в необоснованном сравнении с человеческим понятием творить, делать нечто. Сказано, что Б-г сотворил небо и землю, и о человеке говорят, что он творит что-то, какие-то предметы. Фундаментальный вопрос касается самого представления о Творении мира. В философском учении, известном под названием теизм, считается, что Творец, создав мир, оставляет его развиваться по его собственным законам. Конечно, и в Танахе есть несколько мест, из которых следует, что Б-г предоставил мир самому себе. Однако здесь нет проблемы, нет подозрения в богохульстве, поскольку самый образ мира, оставленного его Создателем, основан на ложной аналогии. Разница между творчеством человека и Б- жественным Творением не в том, кто творит, а в сути акта творения и сотворенного явления.
Возьмем для примера уже выросшее и созревшее живое существо. Тело его все же постоянно
