На страже тишины и спокойствия: из истории внутренних войск России (1811 – 1917 гг.)

штате начальников из офицеров, пользовавшихся правами командира отдельного батальона, и таких, в штатах которых офицерской должности предусмотрено не было. В зависимости от этого находилась подчиненность указанных команд по отношению к местным войскам. Команды, в которых не было офицеров, подчинялись либо уездным воинским начальникам (в местностях, где они имелись), либо начальникам местных команд, расположенных в одном с ними населенном пункте (при отсутствии уездных воинских начальников). В строевом и хозяйственном отношениях конвойные команды состояли в ведении местных бригад и подчинялись начальникам гарнизонов и комендантам.

Комплектование конвойных команд производилось новобранцами на общем основании, убыль пополнялась из войск. Срок службы, как и полагалось по закону, – 6 лет на действительной службе и 9 лет в запасе. Офицерский состав отнесен к категории нестроевых с зачислением по армейской пехоте.

Главный инспектор по пересылке арестантов пользовался правами начальника дивизии. Он руководил службой, комплектованием, инспектировал команды, отдавал приказы и издавал циркуляры (иногда совместно с начальником Главного тюремного управления). Он же представлял к наградам (один раз в год, из расчета: одна награда на 12 штаб– и обер-офицеров). Разрешение на вступление офицеру в брак давал начальник местных войск.

В экстренных случаях для конвоирования арестантов разрешалось использовать местные войска. Если продолжительность службы при этом превышала три дня, то содержание выделенной команды шло за счет МВД. Обучение конвойных команд осуществлялось по специальной программе, утвержденной императором 16 мая 1883 г. На них распространялись все армейские права и преимущества. Порядок прохождения службы офицерским составом такой же, как в армии. Выслуга лет в чинах обер-офицеров установлена следующая: подпоручик – 4 года, поручик – 3 года и штабс-капитан – 4 года. Чин прапорщика был исключен из всех войск приказом по военному ведомству № 244 за 1884 г. (оставлен только для военного времени). В том же году в русской армии был исключен и чин майора. Производство из капитанского чина в подполковники (в категорию штаб-офицера, т.е. старшего офицера) разрешалось только при наличии вакансии.

Обмундирование и снаряжение конвойных команд устанавливалось согласно утвержденному 26 августа 1874 г. Временному положению об управлении местными войсками. Но им была присвоена своя форма одежды («для наглядного отличия конвойных команд от полевых и местных войск»). Довольствие осуществлялось на основании Положения от 16 октября 1883 г., коим руководствовались местные войска.

На долю генерала Н.Н. Гаврилова выпала нелегкая задача формирования и приведения в надлежащий вид конвойных команд. Продолжая свою инспекторскую деятельность, он побывал во многих командах и на многих маршрутах. Его наблюдения по-прежнему выливались в серьезные аналитические отчеты и следовавшие за ними приказы, по которым мы можем судить о происходивших тогда в конвойной страже событиях, о жизни и службе конвойных команд.

29 апреля 1888 г. по линии Главного тюремного управления МВД был издан циркуляр № 1818, в котором подводился некоторый итог шестилетней практики сопровождения лиц, признанных политически неблагонадежными, и в административном порядке на основании Положения от 14 августа 1881 г. высланных в разные места под надзор полиции. В МВД поступил ряд жалоб со стороны сосланных на грубое и даже жестокое обращение с ними конвоиров.

Конкретные виновники такого поведения в письмах названы не были, но, как говорилось в циркуляре, «сам факт подачи прошений наводит на мысль о не вполне безупречном исполнении чинами конвойных команд лежащих на них обязанностей», учитывая, что «самое точное исполнение требований закона не исключает и не должно исключать отношений приличия и возможной заботливости о входящих в состав арестантских партий лицах». Циркуляр требовал от начальников и младших офицеров конвойных команд, «чтобы при пересылке политических арестантов в составе общих арестантских партий никто из чинов конвойной стражи не позволял себе не только недопустимого законом, но и вообще грубого, оскорбляющего или не отвечающего правам поднадзорных лиц обращения с ними». Как видно из дальнейшего текста циркуляра, в нем шла речь об отношении конвоира не только к поднадзорному, попавшему в обычную партию арестантов, но и вообще ко всем находящимся под стражей лицам. Законы ужесточались, борьба с политическими противниками господствовавшего в стране режима обострялась, и при этих обстоятельствах очень легко было скатиться на путь поощрения произвола. И мы знаем, что в истории такое происходило. В данном случае симптоматично, что в ведомстве, находившемся на острие этой борьбы, среди руководителей карательного аппарата страны, преданных служителей самодержавия, высказывались и распространялись взгляды о недопустимости противоправного отношения к лицам, уже наказанным по суду или в административном порядке и оказавшимся под стражей.

Все это свидетельствует о личных достоинствах и репутации авторов директивы. В ней, между прочим, говорилось еще: «Указываемые в действующих по части препровождения арестантов положениях меры к поддержанию порядка в партиях и к удержанию в полном повиновении каждого из входящих в состав их столь действительны, что произвольные, не опирающиеся ни на закон, ни на необходимость, отношения к кому бы то ни было из преступников или поднадзорных лиц отнюдь не должны иметь места и не могут быть терпимы. Такие отношения конвоирующих с конвоируемыми, понапрасну раздражая и даже ожесточая последних, пригодны только для признания, что первые не удовлетворяют своему специальному назначению и, как не усвоившие необходимого самообладания, достойны лишь порицания, даже ?apы...»¹⁸

Спустя три года после реформирования конвойных команд генерал Гаврилов писал в своем отчете, что «они представляются ныне учреждениями уже достаточно окрепшими и вполне отвечающими своему специальному назначению». Он видит в этом результат усердия и внимания начальников команд и особенно отмечает уездных воинских начальников, командиров местных бригад, которые заведуют «конвойной стражей, не входящей даже в счет боевых сил государства, без какого-либо вознаграждения со стороны Министерства внутренних дел». Служба несется, как отмечает главный инспектор, не хуже, чем она велась до реформы 1886 г., когда ею занимались еще и строевые части. Сократилось число побегов. Однако у этого вида формирований было немало нерешенных проблем. Плохо обстояло дело с удовлетворением предметами вещевого довольствия. При разработке норм выдачи и сроков носки не учитывались разные климатические условия и нагрузки, при которых приходится нести службу конвойным командам. Непродуманная во всех деталях программа обучения слишком много времени отводила строевой подготовке в ущерб служебной. Гаврилов предложил дополнить устав гарнизонной службы правилами окарауливания арестантов, выводимых на внешние работы¹⁹.

По инициативе главного инспектора в конвойной страже многое делается для поднятия грамотности конвоиров, их воспитания и обучения, повышения уровня подготовки унтер-офицеров и офицерского состава команд. Он следит за выпускаемой военной литературой, внедряет новое. В директиве от 24 июня 1888 г. рекомендует офицерам конвойной стражи и тем, в чьем подчинении состоят конвойные команды, поинтересоваться «Памятной книжкой для унтер-офицера пехоты» полковника А.И. Верещака: «Ознакомившись с содержанием этой книги, признавая ее весьма пригодной для руководства при обучении нижних чинов конвойных команд, я считаю своим долгом обратить внимание г. начальников этих команд и начальников местных команд, в ведении коих состоят конвойные команды, на это полезное издание»²⁰.

В это время выходят издания, специально посвященные конвойной службе. Это различные пособия, написанные или составленные офицерами конвойной стражи Н. Третьяковым, Н. Квицинским и др. В предисловии к «Руководству для конвойных команд» (С.-Петербург, 1891) составитель штабс-капитан С.- Петербургской конвойной команды Николай Квицинский замечает, что по прошествии пяти лет со времени учреждения конвойной стражи не издано ни одной инструкции или другого подобного документа о конвойной службе, особенно чувствуется отсутствие их в тех командах, где нет своих офицеров (подчиненных местным командам или уездному воинскому начальнику). Ради справедливости следует уточнить, что основополагающий документ все же был – это Положение о конвойных командах, высочайше утвержденное 4 ноября 1886 г. (приказ по военному ведомству № 278). Помимо этого конвоиры руководствовались Воинским уставом гарнизонной службы 1884 г. Но накопилось еще множество других