забиться в какую-нибудь щелку - и замереть, надеясь только на то, что - не заметят.
- Ма… мамочки, - побелевшими губами едва слышно прошептал, вжимаясь в мокрую листву, Михаил, - это что ж это они затеяли, а?
А - ничего особенного. Вокруг костров уже неслись, все ускоряясь, бешеные хороводы, и скорость - разрывала сцепленные руки, а вокруг этих колец, в противофазе, неторопливо, в раскачку двигались по кругу диковинные, прихотливые, страшноватые в своей необычности фигуры. Трехметровый скорпион с распахнутыми клешнями и до предела задранным хвостовым жалом адской остроты и размером с хороший кинжал, с необыкновенной, бредовой легкостью скользил вбок на множестве стремительно движущихся ног, как будто катился, и панцирь его отливал глубокой чернотой вороненой стали, и только зубцы на клешнях были розовато-белыми. Рядом изгибался, раскачивался, неуловимыми стелющимися скачками несся по кругу Рыцарь в сверкающих разноцветным металлом латах, больше двух метров в высоту, без меча и щита, но зато с наводящими на размышления устройствами посередине забрала и наверху глухого шлема, и доспехи его не громыхали литаврами, а тихонько, на манер массивных камней коротко лязгали, шуршали и постукивали. Плоская лента, напоминавшая ожившую гусеницу Очень Тяжелого Танка, на манер кобры приподнявшая переднюю часть, так, что массивный диск головы раскачивался в добрых полутора метрах над землей, упруго струилась в безжалостно измятой траве, как ленточка в руках гимнастки. Давешний 'динозавр' с алмазным гребнем и чешуей из радужного, сверкающего разноцветными искрами металла. Нечто, состоявшее, казалось, из одних только тощих, длинных конечностей, и напоминавшее более всего морского паука, двигалось, противоестественно выворачиваясь и касаясь земли то концами этих рычагов, то сочленениями, то тем и другим одновременно. И еще, и еще, такое, что не с чем было сравнивать, что не пришло бы в голову никакому Иеронимусу Босху после хорошего кубка старого доброго ЛСД, растворенного в абсенте.
И, - третьим, наружным кругом, - плясали, противоестественно вытягиваясь и сокращаясь, уж вовсе гигантские, чудовищные черные тени пляшущих.
'Х-х-Ш-Ша-а-а!!!' - раздавшееся совсем близко, слева и сзади громовое, как у перебитого паропровода, шипение заставило Майкла буквально подскочить. Он обернулся так, как будто его ужалили, но лучше от этого не стало. Чудовищная змея с металлически сверкающей гранатовой чешуей вперило в них неподвижный, мерцающий гнилушками в гиблом лесу взгляд трех не по-змеиному крупных глаз. В широко распахнутой пасти сверкали острые, как ножи, клыки, и как-то без объяснений чувствовалось, что шевелиться - нельзя, не стоить этого делать, если хочешь прожить лишних две-три минуты. Пронзительно свистя, чудовище поднимало голову все выше над почвой, а потом замерло без движения, будто окаменев. В пасти ее вспыхнул ослепительный белый свет, упершийся им в глаза и почти полностью лишивший их способности хоть что-то видеть.
- Так, - сказали откуда-то из тени позади змеи, - зрители, значит? И билет, понятно, есть? Или вы по приглашению от администрации? Нет? Члены Специального Наблюдательного Совета Всесоюзного Общества Онанистов?
Женский голос звучал явной издевкой, но, кроме того, в нем явственно слышались подспудное шипение вроде того, что спугнуло их так недавно. Говорить в сложившейся ситуации было вроде бы нечего, они и молчали.
- А ну-ка - пойдемте, - продолжил голос невидимой женщины, - да не вздумайте ничего такого, а то… Сами понимаете, или объяснить?
- Понимаем, понимаем, - пробормотал себе под нос Михаил, - только не надо нервничать…
Майкл машинально хватил здоровенный глоток крепчайшего виски и поперхнулся, змея чуть повернулась в его сторону, но, в общем, не отреагировала сколько-нибудь явной угрозой.
- Ты за себя отвечай, - прошипел он, прокашлявшись, - а я - как раньше ничего не понимал, так и теперь ничего не понимаю.
- Тогда пусть тебе объяснит твой более сообразительный приятель.
Михаил - молчал, вроде бы в нерешительности, либо почтя за благо счесть ее распоряжение за чисто риторическое, но женский голос рявкнул:
- Ну! Громко, четко и с выражением. Как стишки в детском садике.
- Видите ли, - громко и с выражением начал Михаил, - герр Кляйнмихель, эта… это создание предназначено в том числе для охраны и активной обороны владельца. Подобные вещи, как правило, бывают очень хорошо вооружены, обладают молниеносной в прямом смысле слова реакцией и крайне высокой боевой эффективностью. Так что попытки хоть какого-то сопротивления закончатся очень быстро, и, скорее всего, весьма печально…
- Молодец, отрез тебе на галоши. Вот только скажи, - почему это ты назвал этого клоуна как-то не по-нашему? Смеешься, что ли?
- Что вы, гражданочка. Уж какие там смехуечки в таких обстоятельствах. Самый настоящий немец, причем из ФРГ, и зовут его Оскар Кляйнмихель. Приехал преподавать немецкую литературу в Свердловском универе, а заодно, по его словам, практикуется в современном русском. На самом деле, по-моему, является обыкновенным шпионом, но так парень вроде неплохой. Вот, пригласил погостить, - а тут такая незадача…
Тут он действовал почти наверняка, потому что редко какой русский решится обидеть иностранца, тем более - с Запада, и теперь, в высшей степени присущим ему звериным чутьем ощутив, что у собеседницы возникли некие сомнения, вовсю плел словесные кружева, по которым чаял впоследствии, как паук - по тенетам, убраться куда-нибудь подальше от смертельной угрозы.
- Ладно, заткнись… Эй, ты, - ты и вправду немец? Шпрехен зи дойч?
- Да еще как. И хенде хох - тоже нормально. Вот только, фройлян, - давайте обойдемся без дальнейших экзаменов. Потому что, как бы хорошо вы ни знали немецкий язык, для меня он просто- напросто является родным. Хотя, в последнее время, я стал ловить себя на том, что некоторые мысли думаю по-русски… Вы бы не смогли попросить вашего стража несколько отвести свет? Ей-богу - мы вполне безобидны. Спасибо…
- А ты наглый, - задумчиво проговорила их собеседница, впервые представая перед их ослепленными глазами, хотя бы и в облике смутной, неопределенной тени, - это мне нравится. Давай, я и всем скажу, что ты немецкий шпион?
- О, разумеется, не стесняйтесь. Не вижу тут ровно никаких проблем. Каждое дело нуждается в соответствующей рекламе.
- Сестра, - едва слышно прошелестела еще одна тень, возникшая только что и выглядевшая чуть повыше, - а тебе не много ли будет сразу двоих, а?
- Не знаю, - честно ответила первая, - не пробовала. А что?
- Да нет, ничего. Просто захотелось узнать, чего это они у тебя такие… остолбенелые?
- А - чтоб чувствовали. Ладно вам, не дрожите так уж сильно. Сразу видно, что не в курсе. - И тут же, без перехода, перешла к другой теме. - А, к примеру, вон тот, ну, блондин, который в дурацкой полосатой рубахе, - немецкий шпион.
Майкл, чуть поклонившись, отсалютовал зажатой в правой руке литровой флягой, при этом прижимая левую - к сердцу.
Между тем со стороны ближайшего, самого большого из всех, костра, донеслись истошные вопли и женский визг. Кто-то, разбежавшись, вдруг выпрыгнул немыслимо высоко, перебирая ногами, как во сне, пронесся над костром - и грохнулся по другую его сторону.
- Ух, ух, ух, - к костру стремительно приблизилась фигура уже явно женская, сверкнула на фоне темноты огненно-красными от света костра ляжками и задом, приземлилась на корточки, но не удержалась, ткнулась вперед, в землю, - гэх!!!
Кто-то, взметнув фонтан золотых искр, ввергся прямо в костер, и в единый миг - выпрыгнул оттуда.
Оглянувшись, одна из ночных теней рассудительно изрекла:
- Вы вот что… Идите-ка лучше с нами, ей-богу ваше дело лучше будет. По крайней мере - безопасней. Мало ли что может взбрести в чью-нибудь пьяную голову…
С этими словами они повернулись к обалдевшим очевидцам спиной и направились к кострам, нимало не сомневаясь, что те последуют за ними. Так, как почти сразу же, едва слышно постукивая, заструилась
