заняты сейчас, инстинктивные, адекватные, размеренные, уместные и достаточные, иным словом – мудрые. Понаблюдайте, как годовалый малыш роется в горшке с цветком – он никогда не навредит себе. Он может рассыпать, испачкаться, сломать цветок, но никогда сам не поранится и не порежется. Когда он видит, как появляетесь на горизонте вы и с тревогой на лице торопливо приближаетесь к нему, чтобы забрать, прервать, отругать, ребенок становится жадным, пытается быстрей изучить и больше насладиться, начинает суетиться, торопиться. Когда дети боятся, что сейчас у них что-то отберут, они теряют адекватность в действиях, в поступках, в движениях – их несет. Тут же опрокидывается мешок с крупой, кастрюля с водой, горшок с цветком падает ему на ногу, ребенку больно – он начинает орать. Конечно, есть ситуации, когда необходимо действовать. Например, если ребенок стоит на дороге и на него мчится автобус, вполне уместно пинками и толчками выкинуть его на пешеходную часть дороги. Если никакой опасности и угрозы нет, оставьте ребенка в покое. И не придумывайте опасность там, где ее нет, не формируйте патологического интереса. Когда мы купили дочери приставку, никто ей не говорил, мол, заниматься можно только час. Она играла сколько хотела, и вскоре ей это надоело. А если в семье ребенка с детства пытаются запрограммировать на то, что курить вредно, то первое, что он делает, когда становится взрослым, – идет курить.
Опасность создают сами родители, акцентируя внимание ребенка на чем- то. Взять те же розетки. Есть проблема у некоторых родителей, что ребенок лезет в розетки ручками, отвертками – чем попало. Но есть и такие родители, у которых подобной проблемы с детьми нет. И ни одна из моих дочерей никогда не лазила в розетку, потому что я не был заморочен на том, что это опасно и надо поскорее им внушить то, как это опасно. Если нет страха и испуга, то ты не акцентируешь внимания на чем-либо, не транслируешь ребенку свой страх и не заостряешь его внимание. А если страх в твоей голове крутится, ты начинаешь его передавать ребенку и тем самым только увеличиваешь его желание все-таки залезть туда и самому все испытать. Это то же самое, что сказать ребенку: «Около папиного стола стоит чемодан – его трогать нельзя». Точно пойдет и потрогает – даже не сомневайтесь. А если не сказать, то сто раз мимо этого чемодана пройдет и даже не заметит. Потому что в квартире находятся тысячи вещей, и самыми притягательными становятся те, на которых зациклены сами родители. Все, что можно, не интересно. Все, что нельзя, очень интересно, потому что самим запретом создана ценность предмета.
Когда в начале 90-х меня пригласили в школу для того, чтобы я прочитал школьникам лекцию о половом воспитании, я действовал по тому же принципу. Учителя этой школы, не готовые к сексуальной революции, жаловались на то, что дети терроризировали их своими вопросами. Я не стал читать лекций, потому что новый материал лишь спровоцировал бы появление новых вопросов, но не помог бы разобраться со старыми. Свое общение со школьниками я построил по форме «вопрос – ответ»: меня спросили – я ответил. Ответил нейтрально, без осуждения, насмешек и высокомерия, без рассуждений на тему «культурно – не культурно», «правильно – не правильно», «надо – не надо». Я не стал ничего запрещать, потому что, запрещая что-то, мы делаем это желанным. Поэтому даже когда школьники провоцировали меня и задавали вопросы типа «Можно ли заниматься сексом в 12 лет?», я говорил, что можно. Хочется – занимайтесь. В противном случае своими запретами я создал бы дополнительный интерес ко всему, что связано с сексом.
Еще глупее выглядят родители, которые непоследовательны и нелогичны в своих запретах. Например, гулять в десять вечера нельзя, потому что поздно, но за хлебом идти – можно. Или как мыть полы – ребенок уже большой, а как пойти с родителями в гости – еще маленький. Так мы предаем собственные запреты, оправдываясь тем, что мы – взрослые и нам можно. Но дети не слушают то, что мы говорим, но повторяют то, что мы делаем.
Если не поддерживать ребенка в его начинаниях и инициативности, а все запрещать ему, рано или поздно он встанет в позицию протеста. Ребенок приготовил обед, а ему сказали, что он испортил продукты. Он помыл полы, а его обвинили в том, что затопил соседей. А как вы хотели, если он делает это в первый раз? Конечно, он неуклюжий, неопытный, неосторожный, несоразмерный. И ребенок уже понял свою ошибку, потому что пришли соседи, разорались – до него дошло. Ругать его дополнительно за подобные промахи, оставляя его рвение без внимания, а главными делая только последствия, – значит, отбивать раз и навсегда желание что-то делать. Тогда ребенок решает, что он вообще ничего делать не будет: «Если вы считаете, что я неаккуратно ем, тогда совсем не буду есть, умру, и поймете тогда, какого парня похоронили!» Дети очень категоричны, но их категоричность показывает, насколько им там, внутри, плохо и больно. Родителям, при желании запретить или разрешить, не нужно слушать разум, зацикленный на том, что правильно или не правильно и что подумают соседи. Так просто предают ребенка в угоду общественному мнению. Прежде чем запретить или разрешить, единственное, что стоит сделать, – это понять, что происходит здесь и сейчас, чем ребенок занят, и, если это ничем ему не грозит, позволить познавать объекты этого мира, не вмешиваясь.
Неужели нужно разрешать ребенку все, что бы он ни делал?
Если ты проживешь с ребенком его игру, понаблюдаешь за ним, то поймешь, что запрещать, собственно говоря, нечего, потому что ничего такого особенного не происходит. Да и вообще ни запретить, ни разрешить мы ничего не можем. Мы можем запретить на время, и тогда ребенок при нас не делает, а без нас – делает. Как мы можем ему не позволить что-то делать? Пристегнем его наручниками к батарее? Будем дубинкой бить? Как можно что-то не позволить? Я не о безучастности, я о том, что запреты не работают. Это всего лишь оправдание для родителей: «Я ему говорила, что нельзя, а он все равно полез – сам виноват». Это все ложь, потому что виноват ребенок или не виноват, мы все равно переживаем за него. И нет смысла списывать вину на кого-то – на него, на школу, на телевидение и прочее.
И что такое «все» разрешать? Ему не надо «все» – ребенку нужно лишь то, что важно для него. Он никогда не станет биться головою об стену и прыгать под машину, потому что любой понимает, что это глупо. «Нужность» можно создать запретами – тогда очень захочется и головой об стену, и под машину. Попробуйте заставить людей ломать стену – да не будет никто, а попробуйте запретить – тут же все сбегутся и сломают. Переключайте внимание, вместо того чтобы запрещать. Отвлеките ребенка, и он влюбится в новую игру – ему без разницы, куда энергию тратить. Либо сделайте отсрочку: «Утро вечера мудренее, завтра обсудим». Если заакцентируете внимание, он никогда не забудет, и утром придет и спросит с тебя. А если нет – завтра и не вспомнит.
Почему, когда что-то запрещаешь, ребенок лезет и специально делает именно это?
Вы давите – он сопротивляется. Создаете позицию – получаете оппозицию. Вместо того чтобы сразу орать, нужно разобраться в том, что происходит. Когда ребенок рисует на стене и в комнату влетает мама с криками «нельзя!», он смотрит с удивлением: «Как же нельзя, если я рисую и все получается? Значит, можно!» Мама кричит: «Это нехорошо!» – «Да как нехорошо, если хорошо и кайфово рисовать на стенах!» Ребенок теряется, когда родители неадекватны. Вместо того чтобы запрещать, стоит с уважением отнестись к его творчеству и просто найти подходящее место, например купить флип-чарт.
Моя маленькая дочь часто просит включить в машине детское радио, но я не всегда хочу его слушать. И когда я ей запрещаю, то испытываю чувство вины, будто я плохая мать. Как избавиться от чувства вины, отказывая в чем-то ребенку?
Это ваш страх, что потом дочь откажет вам, ведь ваш отказ даст ей это право. И это страх не дает вам быть честной по отношению к себе. Точно так же как мы боимся попросить, чтобы потом не просили у нас. Зачастую мы боимся запрещать из страха, что ребенок обидится, подумает, что мы его бросили и не любим, что мы окажемся плохими родителями. Мы сами выстраиваем цепочку невероятных последствий нашего отказа, основанную на страхе и на желании хорошо выглядеть в любом случае. У нас с дочерью тоже бывают такие ситуации, когда она говорит: «Мне не нравится твоя музыка, включи другую». Если у меня нет внутреннего протеста, я могу включить то, что ей нравится, а если протест есть, я ей откажу, и разговор на этом заканчивается. Не стоит обманывать себя, не подкладывайтесь под ребенка. Потому что мы сначала терпим, терпим, а потом начинаем срываться на истерику, злость и ярость. Ведь если мы хотим что-то для себя, то это не значит, что мы кого-то предали. Существует комплекс: «Я хороший только тогда, если всем жертвую, а если не жертвую – я негодяй». И потому мы жертвуем собой и страдаем от этого. Если вы и дальше будете стараться угодить дочери, знаете, чем это закончится? Тем, что вы начнете ненавидеть дочь за ее непосредственность и себя за свою слабость, что не можете ей отказать. Не доводите до этого – будьте честными.
