поломал я этим выстрелом, всех убил. В переносном смысле, конечно… И жену, и сына с невесткой, и внука. Они там, а я здесь. Кстати, где это здесь? А ведь я чувствую свое, да! — теперь уже свое тело! Ну-ну, не надо торопиться. Мы сделаем это медленно и торжественно. Парень не может вскочить и закричать: 'Я здоров! Спасибо Айболиту!'. Не поймут. Так что полежим в засаде, глаза открывать не будем, а вот ушами пошевелим.
Итак, что мы имеем в данных нам нехилых ощущениях? Лежу на мягком, так и хочется сказать – перина. Руки, расслабленно лежащие вдоль тела, прикасаются к тонкому постельному белью. Щеку трогает легкое движение свежего воздуха и, по-моему, мягкие лучи солнца. Скорее всего, сейчас утро. В воздухе приятный запах цветов и, кажется, каких-то фруктов. Неплохо живет баронетт, скромно, но с достатком. Звуков, кроме моего дыхания, нет. Можно приоткрыть глаза. Сказано – сделано. Размытая поначалу картинка быстро обретает резкость. Я и забыл – вот что значит молодое тело. Глаза без очков, легкие без никотина, печень без… ну, это, а также нижележащий аппарат, комментировать не будем. Балдахин, да! — балдахин раскрыт, видна большая светлая комната, высокий, очень высокий потолок. Под ним висит могучее сооружение, канат от него закреплен на стене, явно местный аналог люстры. Далее – невысокая мебель светло-коричневого оттенка, светлый же ковер. У монументальной кровати столик с ранее определенными дедуктивными методами цветами, фруктами и каким-то напитком в кувшине цветного стекла. Пить хочется, но придется потерпеть. Сейчас самое главное – поиск и контакт с парнем. Ау, где же ты? А в ответ тишина. Непорядок. Ау!!! Ты где?! Гости пришли! Тишина. Так, криком, похоже, ничего не добьешься. Нужен более тонкий поисковый инструмент. Проведем сначала что-то вроде самодиагностики. Итак, ручки-ножки шевелятся, глазки моргают, зубки, как и положено, щелкают. Голова поворачивается. Уже хорошо. Теперь глаза закрыть и проверка содержимого черепной коробки. Я, такой-то и такой-то, родился тогда-то и там-то, в семье таких-то. А ведь точно! Учился, служил, женился, работал – все сходится. Полностью аутентичен. Но это я, а где сосед? Регистратор говорил, что парня зовут Онто. Поищем, громко топая ногами и издавая приветственные крики. Вот оно! Какой-то слабый интерес из черной глубины, что- то вроде легкого недоумения, но без тревоги и беспокойства. Медленная мысль: 'Кто ты?'. Да-а, это хороший вопрос.
— Я… я – это мы.
— Не понимаю… Трудно думать…
— Онто, соберись с силами. Ты знаешь, что с тобой происходит?
— Да, я умираю…
— Нет. Умирает, а точнее, засыпает твой мозг. Укус сонного клеща. Физически ты полностью здоров, но ты уходишь… К сожалению, медицине тебя не спасти…
— А кто ты? Ты спасешь?
Что сказать? Надо говорить правду, какой бы горькой она не была.
— Не знаю. Я из другого мира. Потерял тело, осталось только сознание. Боги (пусть будет маленькая ложь, которая многое ему объяснит) решили спасти тебя и меня. Меня – подселив в твое тело, тебя – дав опору в моем разуме. Мы сольемся, и ты сохранишься в нас. Сохранятся твои чувства, желания, мечты, память. Ты спасешься, если примешь меня, и мы станем единым целым.
— Я не могу… Нет сил… Я не знаю…
— Коснись меня, Онто! Борись! Вместе мы будем жить!
— Хорошо, живи… Я попробую…
Что-то мягкое и слабое, как дрожащий, еще слепой молочный котенок, подползает ко мне из окружающей темноты и… касается меня! Неужели удалось? Ответа нет, сознание тихо гаснет. Поцелуй в диафрагму, если кто помнит…
Сколько прошло времени я не знаю. Очнулся от тихого, заботливого голоса: 'Мальчик мой! Очнись, не уходи!'.
Медленно приоткрываю веки. Вижу около себя двух стариков, один, маленький и сухонький, присел на кровати, второй – рослый и костистый, склонился за ним.
— Господин барон! Он наконец-то открыл глаза!
— Тише Гурд, тише. Не беспокой его. Онто, мальчик мой, ты меня слышишь?
Черт! Отвечать или молчать? Онто болен уже достаточно давно. Как объяснить некоторый прогресс в его состоянии? С другой стороны – не могу же я, а точнее мы, прожить всю жизнь в постели!
— Да-а…
— Господин барон! Он сказал 'Да!'.
— Гурд! Помолчи, в конце концов. Онто, сын мой, ты что-нибудь хочешь?
Что я хочу? Что-нибудь такое, на что можно будет свалить мое нечаянное выздоровление. А что это? Онто, отвечай! 'Горный мед…'. Ну, вот и славно.
— Да-а… Горный мед…
— Господин барон!!!
Да, Гурд явно в совершенстве владеет громким командным голосом. Интересно, кто он? Что-то мне подсказывает, что Гурд старый рубака и командир. Капитан замка? Очень похоже.
— Да-а, в прошлом… а теперь – мой наставник, — это Онто.
Ну, что ж, угадал. Старый барон тоже взволнован как клуша, снесшая яйцо. Можно понять – отец есть отец. Сколько времени он вот так сидел у постели безмолвного сына, наблюдая, как он уходит все дальше и дальше в сон, в забытье? Но одним медом сыт не будешь, а точнее – это не панацея. Нужно что-то еще. Что-то необычное, ломающее все представления о болезни, что-то к чему не готов здравый смысл окружающих. Онто, что еще есть у вас необычного?
— Не знаю… Подземное озеро?
— Ну-ка поподробнее.
— Два озера в пещере под замком. Точнее, лигах в полутора от замка. Одно, маленькое – горячее, другое – холодное.
Вот оно! В десятку!
— Отец, — это я слабым голосом, — пусть меня отнесут к подземным озерам…
— Онто, мальчик, зачем?
— Так надо…
Ну что же, будем создавать местный вариант Баден-Бадена…
Глава 4. Через тернии…
В общем, устроил я им цирк, как говорится – шапито и зайцы! Полторы недели вместе с переходом нашего каравана к подземному озеру я потратил на свое 'лечение' и последующее выздоровление. От меда меня уже воротило через три дня. От холодных ванн – сразу. А вот ванны горячие мне неожиданно понравились. Я не знаю, что такое радоновые ванны, на Земле я старался держаться подальше от медицины, но какой-то целебный эффект это подземное горячее озерцо имело. Я часами лежал в довольно горячей воде, завернутый в простыню, и не вылезал, пока сердце не начинало зашкаливать, а в глазах темнеть. Как я выдержал все это время – не знаю. Но выдержал. А вот результат меня не радовал совсем. Что-то пошло не так. То ли разум Онто ушел уже слишком далеко, то ли, будучи явно слабее, он растворился во мне, но отвечал парень все реже и реже. Пока не замолчал совсем. Лежа в воде и закрыв глаза, я часами звал его, но – увы! Когда я понял, что окончательно остался один, я скомандовал возвращение.
Из осторожности возвращался я лежа на носилках. Поспешишь – людей насмешишь. Или вызовешь ненужные вопросы, а то и чей-то пристальный интерес. В общем, замок я почти и не разглядел. Точка зрения не та. Но когда носилки поставили на мощеном внутреннем дворе замка, и ко мне, растолкав слуг и воинов, подбежал плачущий барон, я впервые почувствовал искреннюю радость окружающих. Та-а-к, если это не телепатия, то что же еще? Неужели начали просыпаться бонусы? Там, под землей, я, как ни старался, ничего пробудить не смог. Да и не знал, если честно, что у меня есть в загашнике. Ну, что же.
