Европейские поэты Возрождения

Угодно — хоть на голове ходи.

И мясо можно выбирать по нраву,
И старую говядину не жрать,
Забыв, что прежде ел сию отраву.

И можно жить — и сил не надрывать.
Я верный раб чумы, что тут плохого!
Себя я не любитель утруждать.

Ни облачка на небе грозового,
И сладко заполнять досугом дни
От одного застолья до другого.

Коль скоро есть среди твоей родни
Какой-нибудь богатый старикашка,
Ему о завещанье намекни

И скромно жди, пока помрет бедняжка;
Плевать, что кто-то станет говорить,
Что против бога согрешил ты тяжко.

Природа знай показывает прыть!
Повсюду школы на замок закрыты, —
Все лучше, чем без устали зубрить.

Запреты бесконечные забыты,
Блаженнейшее время настает, —
Неволею мы все по горло сыты.

Как в масле сыр, катается народ:
На что глаза ни упадут людские,
Все каждый беспрепятственно берет.

К тому ж за столько времени впервые
О боге вспоминает человек,
И что ни город — на стенах святые.

Воистину, пора молочных рек,
Такое впечатленье, что природа
Свой золотой переживает век.

Как видишь, в споре главное — метода…
Однако тему исчерпали мы.
Подумай же: какое время года

Прекрасней всех? Ты прав — пора чумы.

ДЖОВАННИ ДЕЛЛА КАЗА[89] Перевод Евг. Солоновича

«Тревога, страха нашего мерило…»

Тревога, страха нашего мерило,
Который столь непросто отмести,
Ты лед несешь для охлажденья пыла,
Стремясь разлад в союз любви внести;

Ты горечью своею мне претила,
Оставь меня, забудь ко мне пути,
Вернись в Аид, где без того уныло,
И хоть навечно корни там пусти.

Не отдыхая днем, не спя ночами,
Там утоляй неутолимый глад
Немнимыми и мнимыми страстями.

Ступай. Зачем, разлив по венам яд,
Страшней, чем прежде, с новыми тенями
Ты, ревность, возвращаешься назад?