половине XIX в., писал: «И в наше время рассказывают много басен о райских садах Дамаска и поэзии украшенного пальмами города калифов на Тигре, но все это грубое заблуждение, преднамеренное подмешивание красок в прозаическую жизнь нынешних обитателей Багдада и Дамаска. Что за завидную жизнь ведут женщины в столь прославленных клетках столицы калифов, можно судить уже из того, что багдадский супруг считает себя существом высшего порядка и позволяет избалованным мальчишкам- сыновьям обижать женщин своего семейства. Если один из них ударит свою собственную мать, отец хлопает в ладоши и кричит «Аферин!» (браво). О воспитании (у них) нет и речи. Мальчики, едва вышедшие из детского возраста, целые дни толкутся на улице или отличаются грубыми и злыми шалостями, принимаемыми нежными отцами за проявление избытка жизни и сил. Женщины выходят замуж очень рано, иногда 10 лет от роду, и быстро отцветают. Мужья, правда, ревниво стерегут своих жен, но благодаря закутыванию, которое делает женщин неузнаваемыми, они пользуются гораздо большей личной свободой, чем хотелось бы их повелителям. О более достойном препровождении времени в гареме нет, разумеется, и речи. Поэты и певцы старины давно забыты, и ни одна из женщин не сможет теперь рассказать о прелестных подругах калифов, которые наполняли поэтические предания арабов от Персидского залива до вершины Тавра. Музыка и пение также замолкли». Сюда нужно добавить постоянное соперничество жен и то небрежение, которое приходится все время терпеть постаревшей и подурневшей жене, «списанной со счета». Тут не помогут ни драгоценности, ни шелка, которые все равно никто не разглядит под плотными одеждами и чадрой, похожей на железную маску. Такие женщины напоминают «египетские мумии». С тех пор минуло полтора столетия, и современные сирийские или арабские дамы ведут уже совсем иной образ жизни. Однако порой старые установки и традиции дают о себе знать.
Другой загадкой истории являются таинственные хетты. Упоминания о них имеются в египетских текстах и Библии («сыны Хета»). Поселившийся на юге Палестины Авраам встречался с хеттами («…и говорил сынам Хетовым… я у вас пришлец и поселенец», Быт. 23: 3—4). Библейские словари начала XX в. смутно заявляли читателям, что «хеттеи – народ ханаанский». Так кто же они на самом деле? По словам Э. Долбльхофера, если «сведения о египтянах дошли до нас, пройдя сквозь тысячелетия; греческая литература и драма воздвигли вечный памятник персам; но хеттов как народ пришлось открывать заново!» Ученые давно уж задавались вопросом: где же прародина людей, пришедших на высокогорное плато Анатолии (Турции). Предполагали, что они обитали на берегу Каспийского или Черного морей, где-то в южнорусских степях, попав в Малую Азию из Южной России и Украины (ок. 2000 гг. до н.э.), или же, возможно, пришли на эту территорию из Сирии, а то и даже из далекого Туркестана (Р. Виппер). Б. Грозный писал, что первыми учителями хеттов могли быть и индусы, и делал важный вывод, что 4000 лет тому назад не только шумеры, вавилоняне, ассирийцы и египтяне, но и хетты, индоевропейские народы «играли очень важную роль в истории древнего Востока».
Скалистые горы, резко континентальный климат закалили этих крепких и невысоких людей, сделав из них великолепных воинов. В 1902 г. датский лингвист Й. Кнудсон доказывал, что хетты – индоевропейцы. Вначале это открытие многие ученые Европы, писавшие историю на свой манер, в угоду западной идеологии и философии, встретили в штыки. Им хотелось бы видеть на Ближнем Востоке и в Малой Азии исключительно вотчину семитов, иначе говоря, считать единственным очагом древнейших государств древних семитов, «от которых цивилизация как таковая и распространилась по всей Евразии». Масса книг отводит семитам роль главных исторических народов, мудрецов, зачинателей искусств, наук, первых и чуть ли не единственных учителей человечества. Индоевропейцы в их ряду выглядели безусловными варварами, почти что дикарями, перенимающими у старших и мудрых обитателей Израиля и Иудеи библейские истины.
Попытки скрыть или по крайней мере как-то нивелировать роль хеттского фактора в истории во многом объясняются тем, что о хеттах долгое время было почти ничего не известно. Ведь ни великий Геродот (сам уроженец Малой Азии), ни другие известные древние историки ничего не говорили о них. Страбон, правда, говорил о пеласгах, что были «племенем, постоянно кочевавшим и весьма подвижным: оно достигло большого могущества и затем сразу пропало, как раз во время переселения эолийцев и ионийцев в Азию». Долгое время казалось, что такого народа вовсе не существовало. В упомянутой ранее «Истории человечества» (под ред. Г. Гельмольта, в начале XX века) читаем: «Без дальнейших разъяснений очевидно, что при таком положении дела не может быть никакой речи о том, чтобы дать картину духовной жизни, какая могла быть в старой Сирии. Само собой понятно, что и в этом отношении Сирия, может быть, находилась под влиянием господствовавших в то или другое время культурных стран и народных течений. Мы могли бы надеяться получить некоторые выводы о религии во времена хеттского влияния; но хеттские надписи немы для нас: они не открывают нам даже имен чтимых в Сирии хеттских божеств». Основная часть тогдашних ученых делала упор на изучение Египта, Ассирии, Вавилона, Израиля, стараясь найти там пусть самый крохотный след еврейского присутствия… За теми, кого ранее принято было называть «библеистами», оставалась сила традиции. Религия только укрепляла ее. В итоге и шагу нельзя было ступить без еврейских героев. Те вылезали на авансцену истории буквально из любой щели…
В горьких этих словах немалая доля истины… Мысли и рассуждения многих таковы. Когда историки – «библеисты» и вошедшие с ними в альянс на идейно-политической почве историки романо-германской школы поняли, что отступать с их «классической» схемой «древнего и мудрого семитического Востока» для них чревато, они постарались свернуть независимые исследования в области древней истории. Исследователям своего направления предоставили карт-бланш и право обрубать и топить любые работы, если там прослеживаются корни индоевропейцев и их языка. И хотя делалось это негласно, получилось так, что кладези индоевропейской, пра-, протоиндоевропейской древности (Иерихон, Чатал-уюк, Ашшур-Русса, вся Палестина-Ханаан-Филистиния, вся Анатолия и Троада и другие места) оказались «законсервированы». И это тогда, когда на поиски «иудейских древностей» отпускались миллионы долларов. Однако остановить развитие науки полностью так и не удалось. Пример тому – «открытие» хеттов-индоевропейцев, которые выдавались за один из семитских народов (находили даже внешнее сходство).
Хеттское царство формируется в XVIII—XV вв. до н.э., когда происходит объединение большей части Восточной Малой Азии царями Куссара – Питханой и Аниттой. Анитту, царя, власть которого одно время простиралась от Черного моря до бассейна озера Туз, считают основателем Хеттского государства. Затем он занял Несу, крупнейший центр хеттов, перенес туда столицу своего царства. Отмечалось, что название «Хатти», позже трансформировавшееся в «хетты», встречается в Ветхом Завете. Хетты появляются в эпоху Авраама, то есть в XXIII в. до н.э. Однако в III тыс. до н.э. хетты еще не были объединены. Им свойственен политеизм. Многие из богов имеют индоевропейское происхождение. Главным богом у хеттов выступает Тешуб – бог погоды и грозы, богом мудрости был Эа, богиня любви и плодородия – Шавушка, боги судьбы – Хутена-Хутеллура. Как писал В. Иванов, «в составе «1000 богов» Хеттского царства наряду с хаттскими, древнехеттскими, немногочисленными лувийскими божествами выступают персонифицированные воплощения стихий. Молитвы прославляли возносящееся из-за моря солнце: «О небесный солнце-бог, пастырь всех людей, ты возносишься из моря, небесное Солнце!» Богиней солнца считали Хебат, жену Тешуба. Возможно, хетты у Египта переняли поклонение богу плодородия, у Вавилона – Ваалу. Известны их связи с древними евреями (Авраам хоронит Сарру в пещере на поле Евфрона Хеттеянина). Тесно было в ближневосточном котле цивилизаций.
Древнехеттский период характеризуется господством родового строя (XVIII—XVI вв. до н.э.). Наряду с царями, власть осуществляло войсковое народное собрание (панкус). Во главе его стоял совет – «тулия»
