обиход египтян, а затем укоренялись в египетском языке. Так, в язык евреев проникли египетские собственные имена, а в библейском тексте видим немало калек с египетского языка. В обмене достижениями культуры «древняя и великая держава Востока, Египет, была в основном дающей стороной, а слабый, едва возникший Израиль – принимающей». Знающие историю Египта не единожды отмечали многочисленные заимствования евреев у египетских магов, жрецов и ученых. Св. Стефан говорил, что великий законодатель Моисей «обучен всей мудрости египетской». При этом он особенно подчеркивал, что тот «был силен в словах и делах». Эпизоды из жизни Моисея говорят: видимо, он мог быть знаком с египетской магией. Папирусы повествуют о том, как маги уничтожали врагов с помощью магических слов. Задолго до появления Моисея египтяне знали о силе мага Чача-эм-анха, времен царя Хуфу (Хеопса), правившего около 3800 г. до н. э. Подобно мудрецу Аба-анеру, царю Нектанебу, другим древним магам, Моисей и Аарон владели волшебным жезлом, с помощью коего якобы могли творить чудеса. Аарон поднял жезл, коснулся им вод, и те обратились в кровь. Моисей простер жезл: был «град и огонь между градом», а затем на землю опустилась тьма и явилась саранча.
Евреи однако проявляли к чужим культурам не только вполне понятную тягу и заинтересованность, но порой и исключительную враждебность. Желая быть первыми во всем, но понимая, что являются вторичными носителями культур a priori, они тем не менее не желали признать «превосходства, вообще или в частностях, чужой культуры перед своею». По мере того как они знакомились с другими культурными народами восточного бассейна Средиземного моря, особенно с египтянами и греками, они отчего-то пришли к совершенно странному и даже нелепому выводу. Ф. Зелинский (с глубокой иронией) пишет: «…для них становилось ясным, что все культурные блага этих народов были заимствованы когда-то у их предков. Греческая философия, прежде всего, ученица еврейской: Пифагор, Сократ, Платон почерпнули содержание своего учения из книг Моисея. Равным образом и греческие поэты, не только Гомер и Гесиод, но и баснословные, как Лин и Мусей, были плагиаторами еврейских книг, в подтверждение чего приводились не только поразительные созвучия, вроде только что упомянутых имен Мусея и Моисея, но и ясные свидетельства – увы, подложные! – всех названных поэтов. Мало того, – даже языческая религия, с их многобожием и идолопоклонством, были еврейского происхождения: Моисей ввел культ богов в Египте, а от египтян он перешел к другим народам. – Все это приводится мною, разумеется, ad memoriam vetustatis, non ad contumeliam civitatis (лат. «в напоминание о прошлом, а не в оскорбление обществу»), говоря словами Цицерона – и пожалуй, еще с одной задней мыслью: я думаю, кое-кому из наших современников, по сю и по ту сторону рубежа, полезно будет взвесить значение параллели, которая проводится здесь».
Ничем исключительным не проявили они себя и в искусстве (кроме «Песни Песней»). В своей «Всемирной истории искусств» П. Гнедич отмечал: «Оригинальных талантов евреи никогда не проявляли. Живя в Египте, они усвоили, конечно, технику местных мастеров и как народ переимчивый стали мастерами… Странствуя сорок лет по пустыне, забывая оседлое рабство и возвращаясь к прежней пастушеской жизни, они снова принуждены были браться за изготовление одежд, оружия, утвари. Все драгоценности шли в руки священников и способствовали блеску богослужения. Аарон вылил золотого аписа из золотых серег. Моисей устроил скинию Завета всю золоченую. Вероятно, египетское влияние сильно сказалось и на том и на другом. Самый храм был шатер, который позволял свободно совершать обряд богослужения. Скиния представляла собой деревянный остов, одетый золотыми листами и покрытый великолепными коврами. Остальные палатки и костюмы – все это было так просто и незатейливо, что едва ли отличалось чем-нибудь от обычной обстановки кочевого араба. Храм, построенный Соломоном при помощи тирских мастеров, не отличался ни стилем, ни размерами, но был изукрашен пестро и богато». Скиния представляла собой подвижное святилище, устроенное по типу переносного шатра.
Стены храма (храма Соломона. –
В-третьих, бесспорно и то, что в технико-профессиональном плане иудеи были довольно отсталым народом в начале своей истории. Поэтому крайне наивны попытки представить их (русский В. Гагара в XVI в. и англичанин Д. Скиннер в XIX в.) создателями пирамид. Последний уверял, что Великая пирамида в Гизе выражает в системе мер, т. е. в цифрах и символах, якобы ту же древнюю мудрость, что в слове и графике содержат старинные тексты евреев. Это полная нелепость. Ведь те не смогли сами создать даже храма. Соломону, как известно, пришлось призвать мастеров из Тира для его строительства. Огромные чаши со святой водой (медное море) в храм они переняли у финикийцев, сконструировав оные по образцу чаш в вавилонском храме бога Мардука. Но жрецы иудеев не поняли их назначения как священных предметов, символов воды жизни или небесного океана, и употребляли их просто как варвары – в качестве умывальниц.
Если в военном плане иудеи были, пожалуй, все же храбрым, хотя и жестоким народом, то вот роль вооружений в военном деле явно недооценивали. И опять же причины в том, что они не были талантливыми оружейниками, как, скажем, предки древних русских, за тысячу лет до постройки иудеями их Храма уже создававшими на Урале мощный военно-металлургический центр. В Книге Саула сказано об этой стороне экономики евреев: «А кузнецов не было во всей Стране Израиля, ибо говорили филистимляне: «Чтобы не сделали евреи меча и копья». И ходили все израильтяне к филистимлянам оттачивать каждый орудие свое: и свои заступы, и свои топоры, и свои сошники… Поэтому в день войны не было ни меча, ни копья ни у кого из всего народа…» (13:19–22). Судя по всему, евреи оказались профанами и в ряде других важных вопросов. Известен факт недооценки роли боевых колесниц («авиации древности») царем Давидом. На подвиг ратный тот «не брал ни тяжкого меча, ни шлема, ни брони булатной, ни лат с Саулова плеча». Так вот в словах поэта нашла выражение мысль Фукидида о роли военной техники. Поэтому никак нельзя доверять иудеям производство вооружений, да и вообще всю экономическую линию развития государства Российского. Все, что они сделают, это бросят деньги в спекуляции и ростовщичество…
Гораздо с большим энтузиазмом отдавались евреи работам по золоту и с драгоценными камнями, и вообще ценными материалами. Тут еврей уподоблялся Гефесту. Вспомним, как Моисей, ссылаясь на волю Господа, назначил Веселеила, из колена Иудина, и Аголиава для работы над Ковчегом завета. Господь тогда и наполнил их мудростью, разумением, всяческим искусством составлять искусные ткани, работать из золота, серебра и меди, обрабатывать (драгоценные) камни и дерево, выполнять всякую художественную работу. Он также вложил в их сердца некую «способность учить других». Веселеил сделал Ковчег из дерева ситтим (акации). Там помещались золотой сосуд с манной, жезл Ааронов и две скрижали со знаменитыми Десятью Заповедями. Длина его была два с половиною локтя, ширина – полтора локтя. Ковчег обложили чистым золотом снаружи и внутри, вокруг него сделали золотой венец, вылили для него четыре золотых кольца (по два кольца на каждой стороне, чтобы евреям удобнее переносить Ковчег завета с места на
