богатством и архитектурой уже в эпоху Гомера, где правил тиран Периандр (625—585 гг. до н.э.), были созданы все условия для любовных развлечений. Сей город с большим населением (50 000 свободных и 60 000 рабов) разбогател на торговле и на ремесле куртизанок. Есть женщины, которым тайный грех дороже узаконенных утех… По словам Страбона, в храме Афродиты, которую глубоко почитали как мужчины, так и женщины, совершала любовный «обряд» тысяча храмовых рабынь, или гетер. Благодаря им город буквально кишел народом. Со всей Греции капитаны кораблей, торговцы, воины, студенты просаживали тут денежки. В обиходе у греков даже была поговорка: «Поездка в Коринф не каждому по зубам». Коринф был одним из самых злачных мест на земле. Тут процветало огромное множество публичных домов. О нравах этого портового города говорили: «Жрицы продажной любви толпились на улицах города; в районе обеих гаваней размещались публичные дома самого разного сорта, а улицы были затоплены одиночными охотницами за тугими мужскими кошельками. В известном смысле центром притяжения безбрачной любви и высшим учебным заведением коринфских гетер служил знаменитый храм Венеры, на ступенях которого не менее тысячи гетер, или, как они называли себя, храмовых богинь, занимались своим ремеслом и всегда радостно приветствовали своих друзей». Можно сказать, тут обитала любовь, любовь хотя и продажная, но крайне необходимая для путешественников, купцов и всех обделенных любовью.
Все дома любви находились в прилегающих к гавани кварталах или в других местах. В Афинах таким районом был «район гончаров» – Керамик. Располагались заведения вдоль так называемой Священной дороги, что вела в Элевсин. Подобные «дома радости» имелись и в других городах. В Помпее располагалось немало таких увеселительных заведений, о чем говорят сохранившиеся фрески и надписи на их стенах, как и на римских публичных домах. Гораций назвал их дурнопахнущими, что свидетельствует о грязи и нечистотах, как их неотъемлемом элементе. Сенека утверждал, что посетитель уносил этот запах на себе. Однако, как мы увидим, запах сей не только никого не останавливал, но даже привлекал, как привлекает гурманов пикантным запахом сыр «Рокфор». Во всяком случае, императрица Мессалина была в восторге от тех оргий, не обращая внимания на грязь вертепа. Кстати, само слово «проституция» произошло от латинского «prostituo» – т.е. «позорю, бесчещу».
Большинство греков считало: чтобы найти доступ к сердцу женщины, не надобно ни серьезного образования, ни глубоких знаний. И все же умных влекли греческие гетеры (hetaira – подруга, любовница). Вероятно, они восполняли мужчинам лагуну, которая очень часто и почти неизбежно возникала в семейной жизни. Жена занята хозяйством, вечными хлопотами по дому, заботами о воспитании детей, уходом за ними, наконец, обслуживанием мужских прихотей или же мужского чреувогодия. Разумеется, в богатых домах часть забот с нее снимали рабы, но рабство в Греции вначале не было массовым явлением. Главное все же не в этом. Мужчины Греции, видимо, как и многие другие, порой нуждались в присутствии женщин равного с ними образования и культуры. Не случайно возникли все эти Аспасии, Фрины, Гликерии, Таиды, Миррины, Ламии, Фаргелии, Лаиды, Леены, Феодоты и т.д. Мужчины, конечно, не могли обойтись без дам, и в свободное время шли к гетерам. Апухтин писал:
Что представляла собой греческая или римская гетера? В разное время то была чаровница, искусительница, богиня, верная подруга и мудрая собеседница. Хотя прошлое предстает в розовой дымке, не столь уж сладкой и усыпанной розами была жизнь тех, кого зовут гетерами. Вот как в образно-художественной форме высказался о прелестницах той далекой эпохи русский поэт А. Н. Апухтин:
«Нимфы» (проститутки) обитали в публичных домах, учрежденных Солоном. Так гласила традиция. Дамы появлялись перед мужчинами в прозрачной одежде из тончайшей материи. Женщины – а там можно было подобрать партнершу на любой вкус (худую или толстую, высокую или низкую, молодую или средних лет) – готовы были ублажить вожделеющего мужчину за умеренную плату. При этом они – великие психологи – находили нужные слова для тех, кто чувствовал в первый раз естественную робость, называя в соответствии с возрастом или темпераментом их «папочкой», «братиком» или «юношей». По словам комедиографа Филемона, пребывание в «доме любви» стоило в Греции всего один обол. Это подтверждает и фрагмент из Диогена Лаэрция, где Аристипп, говоря об уносящем ноги из чужого дома прелюбодее, обзывает его ослом, который мог избежать опасности всего за один обол, то есть мог сходить в публичный дом, не испытывая судьбу в греховных шашнях с замужними дамами. Наряду с входной платой, принято было делать девушкам подарки (в пределах обола, драхмы, статера). Содержатели домов любви платили ежегодный налог государству, так называемый проституционный налог, который собирал специальный чиновник. Впрочем, многие гетеры были весьма образованны и могли потрафить любому вкусу. Такая женщина могла беседовать с вами на любые серьезные темы – поэзия, искусство, мода, нравы, политика. Однако большинство мужчин обычно довольствовались в компании дам иного рода общением.
Если же говорить о том, как выглядело положение женщин на поприще любви (а точнее, – на ее ложе), то, вероятно, римская женщина могла бы «дать фору» своим греческим подругам. Об этом можно судить по тем положениям, в которых те или другие дамы имели обыкновение отдаваться мужчинам. В Греции практиковалось использование следующих поз для женщин: на спине (supina), наклонившись вперед с опорой на колени или на четвереньках (prona), и наконец женщина сверху (pendula). Боковую позицию греки практически не знали. Так вот, дамы-гречанки обычно находились внизу (на спине, полусидя или полулежа – 38,2 %), а также под мужчиной (нагнувшись вперед с опорой на колени или же стоя на четвереньках – 41,8 %), а также над мужчиной (находясь сверху – только 20 % случаев). Это в какой-то мере говорит о социально-экономических или психологических установках и роли полов в греческом обществе. У римлян же мы видим обратную картину… Римская матрона куда охотнее садится сверху, так сказать стремится оседлать мужчину, как боевого коня, требующего поводьев и шенкелей (сверху – 40,5 %), на коленях (нагнувшись вперед или на четвереньках – 15,5 %), наконец полусидя или полулежа (16,4 %), и лежа на спине (в полной их власти – 26,7 %). Тут всё – в деле вкуса. Хотя нельзя исключить, что положение женщины «на ложе любви» определялось в том числе и ее функцией родительницы, то есть за всем кроется еще и практический смысл.
Кто получает от акта любви больше удовольствия? Гесиодовский герой (Тиресий), который попеременно выступал в жизни то в роли мужчины, то женщины, пытаясь разрешить спор Зевса и Геры, поспоривших о том, кто из них получает большее наслаждение от соития (мужчина или женщина), ответил так: «Когда мужчина спит с женщиной, он получает одну десятую наслаждения, тогда как женщина – десять десятых». Гера рассердилась на такой ответ и отняла у Тиресия зрение. Хорошо, что только зрение, а могло быть и хуже. Ведь превратил же Зевс сестер Фаэтона за его проступок в тополя. Женщина-богиня может превратить мужчину в того, в кого захочет: в кабана, зверя, в оленя с рогами… Зевс из мужской солидарности, желая как-то утешить бедного Тиресия, наградил его даром прорицания и долгой жизни. Интересно привести и мнение древних китайцев относительно женских преимуществ. В частности, в трактате «Дао дэ цзин» прямо сказано: «Самка всегда одолевает самца своим покоем. Пребывая в покое, она
