прорицатели, основывающиеся на туманных доводах и аналогиях, то, начиная с Парменида, и особенно с Анаксимандра, они чаще прибегают к научной аргументации, выделяя некие общие закономерности в сфере познания, дабы положить их в основу диалектики. Громкой славой пользовались Фалес и Анаксимандр, Эвпалин и Архимед. Говоря о теории сфер Анаксимандра, Шиллер писал («Художники»):
Ознакомившись с учениями Левкиппа и Протагора, Демокрит пленился красотой мироздания. Он считал, что жизнь на Земле и во Вселенной возникла не как результат божьего творения, но как итог механического взаимодействия частиц природы, и полагал, что сначала из сырого и влажного ила произошли земноводные, а от них произошли наземные животные. Первые люди рождены из воды и ила. Некоторые отцы церкви (Лактанций) вменяли ему в вину то, что он осмелился утверждать, что люди – всего лишь твари, которые «произросли из земли наподобие червяков, без всякого Творца и безо всякого разумного основания». В целом ряде случаев мы скорее согласимся с позицией Демокрита, чем Лактанция. История показывает, сколь слабо выражено в массе людей то, что можно было бы назвать «божественным началом». И наоборот: именно «червячное начало», где напрочь отсутствует мысль, где существо занято процессом поглощения пищи и ее переваривания, составляет для многих главное назначение и основную функцию их бытия. Б. Н. Чичерин пишет: «История привела к торжеству демократии, она явилась владычествующею в Афинах и в других греческих городах. Но с этим вместе начинается процесс ее разложения…» Учение Демокрита и было той демократией, которая умеет себя умерять, сдерживая свои стремления «в пределах закона и разума».
В те времена (VI—IV вв. до н.э.) творили Платон и Аристотель, Софокл и Еврипид, Алкей и Архилох. То время более располагало к созиданию и философии. Поэтому когда Демокрит прочитал согражданам сочиненный им труд «Великий Мирострой», люди смогли оценить оный по достоинству. Поэтому ему не только простили его бедность, но и щедро наградили. В честь философа воздвигали статуи. На старости лет он познакомился с Гиппократом. Впоследствии, когда к нему придет громкая слава, имя его – Абдерит – жители города Абдеры будут произносить с особой гордостью. Греция умела ценить ее выдающиеся таланты. Демокрит – одна из влиятельных фигур среди философов Древней Греции. Тимон выразил похвалу в таких словах: «Пастыря слов Демокрита, двойной изощренного мыслью, всемудреца, болтуна, поспешил я прочесть среди первых». Правда, Платон, упоминая почти всех древних философов, не упоминает нигде Демокрита (даже там, где надо было по логике вещей и возразить ему). Если это и не зависть, то, видимо, понимание того, что ему придется спорить с одним из лучших философов. Сыграло роль и присущее мудрецам чувство соперничества. Сам Демокрит говорил: «Я зашел дальше всех моих современников; я расширил мои исследования далее, чем всякий другой; я видел больше стран и земель и слушал больше ученых людей; в слагании линий, сопровождаемом доказательствами, никто не превзошел меня, даже египетские землемеры». Подобные самооценки в древности были довольно частым явлением. Ведь если сам о себе не напомнишь, то о тебе могут и забыть. Нужно было утверждаться в столичном, афинском мире, среди стольких светил и умов. В другом месте он косвенно подтверждает это мнение, говоря: «Я приехал в Афины, там меня никто не знал».
В его лице мы обрели яркого философа-атомиста, разрабатывавшего все отрасли познания, начиная с математики и физики и кончая этикой и поэтикой. Аристотель говорил о Демокрите как о человеке, который, по-видимому, размышлял обо всем. Философа Аристотеля, немало почерпнувшего из его трудов, иногда еще называли Стагеритом. Он различал два вида познания. Одно из них относил к области чувств, полагая его темным и незаконнорожденным, уводящим от истины. Другое познание считал относящимся к области духа и мысли, называя законнорожденным и достоверным. Демокрит был убежден: разум видит дальше и лучше, чем чувство. Чувство скорее нас ослепляет.
Сочинения его включают разделы по физике, философии, математике, медицине, физиологии, эстетике и этике, психологии и технике. Малодостоверна легенда, согласно которой якобы философ ослепил себя, желая оградить от зрительных впечатлений, влияющих на ход рассуждений. Это вовсе не в духе его философии. Да и разве не зрительным впечатлениям обязан он первым росткам мудрости?! Нет, он прекрасно понимал: без сердца разум слеп! Поэтому сказал: «Мудрец – мера всех существующих вещей. При помощи чувств он – мера чувственно воспринимаемых вещей, а при помощи разума – мера умопостигаемых вещей». Во многом от него и берет начало научное восприятие человека как обучаемого животного. Демокрит считал его способным ко всякому научению. Помощником ему являются рассудок, руки и умственная гибкость. Природа делает человека тем, что он есть. Природу дополняет воспитание. Для этого нужна семья и школа. Оба «скульптора» работают вместе. К религии он относился индифферентно и исключительно скептически. К величайшему сожалению, сочинения Демокрита (их 70) впоследствии оказались утрачены.
Сократ (ок. 469—399 гг. до н.э.) – это целая глава в истории воспитания и культуры человечества. Сын ваятеля Софроникса и Фэнареты, он не принадлежал к знати и сливкам общества. Хотя сам он утверждал, что его род восходит к Дедалу (а тот, как известно, происходил от Гефеста, сына Зевса). В юности Сократ имел намерение пойти по пути отца, но на роду ему написано было иное. Говорят, в юности оракул Аполлона в Дельфах причислил его к числу мудрых людей. И тот же оракул посоветовал его отцу, когда Сократ был еще ребенком: «Предоставь мальчику делать все, что ему вздумается, не насилуй и ни в чем не ограничивай его наклонностей. Молись за него Зевсу Покровителю и Музам. И не беспокойся о нем, ибо он в себе самом содержит лучшего руководителя жизни, чем тысячи учителей и воспитателей». Отец так и сделал.
Смолоду он с величайшим энтузиазмом изучал естественные науки, исследовал философские течения (физику, космологию, софистику). Это было время мыслителей и строителей (тогда возвели Парфенон), историков, философов, государственных мужей и поэтов (Геродот, Перикл, Еврипид, Протагор). Человек необычайных дарований ступил на стезю духовной деятельности в 30 лет, став спутником и учеником философа Архелая. Вот как говорит о Сократе Алкивиад: «В военном Потидейском походе Сократ превосходил всех своими трудами, голодал, отличался таким терпением, что другие перед ним ничего не значили. В пирушках он не ест и не пьет, хотя в тех случаях, когда товарищество принуждало его, он был впереди всех, но пьяным никогда не бывал, что доказывает и настоящая попойка. Легко переносит стужу, идет в легкой одежде в мороз, ходит босиком по льду. Он презирает изнеженность солдат, решителен и отважен… Он самоотверженно выносит из сражения раненого Алкивиада, с самозабвением хлопочет о его награде. В сражении он отступает величаво, с презрением и спокойствием взирая на друзей и врагов. По делам нет подобного Сократу между людьми – ни из древних, ни из современников». В нем столько любви, что этот язычник близок образу Христа.
Жил он в Периклов век. Афины находились в расцвете своей силы и могущества. Сократ и душой и телом был связан с Афинами. Он ни разу не покидал города за исключением тех случаев, когда воинский долг отправлял его на защиту родины. Сократ не любил путешествий, полагая, что сельский пейзаж и деревья везде одинаковы, а новые виды не научат его ничему новому. Как некогда Христос обращался в первую очередь к иудеям, так Сократ обращался прежде всего к своим соотечественникам: «Прежде всего я обращаюсь к афинским гражданам, которые ближе мне по крови». Как позже скажет о нем Цицерон, Сократ «призвал философию с небес на землю и стал насаждать ее в городах и домах людей». В своих спорах с софистами он пытался доказать, что подлинное знание возможно, хотя и не достигнуто. Он откровенно признавался в невежестве. Это не помешало ему согласиться с дельфийским оракулом, что он самый мудрый из всех (так как признает свое невежество). Одной из главных своих задач он считал пробуждение в людях жажды познания, готовности сделать что-то для ликвидации собственного или чужого невежества, то есть излечить больных. Поэтому он охотно подтвердил дельфийский девиз «Познай самого себя». Дело в том, что только через такое самопознание возможно достижение личного счастья человека, если это возможно в принципе. Ведь всякие внешние атрибуты счастливой жизни (власть, богатство, статус, репутация, даже слава) – лишь фикция, некий туман. Главное условие для счастья – это жизнь, прожитая с
