монголами (в союзе с булгарами) они нападают на булгар, нарушив договор о мире. Булгары вынуждены сражаться с монголами в одиночку, к их чести, проявив в схватке с захватчиками редкое, необычайное мужество. Средневековые историки называли булгар «великим, могущественным, храбрым народом» (ал- Масуди). Защитники крепостей Сарман, Табыл-Катау пали смертью храбрых все до одного. Монгольский царевич Мунке, восхищенный их мужеством и отвагой, приказал сжечь останки павших, а эту честь оказывали только наихрабрейшим воинам. Высокое мужество продемонстрировали жители столицы Биляра – они стояли насмерть. В сражении был убит и младший сын Чингисхана, Кулкан. В отместку туркмены из охраны Кулкана изрубят на куски царя булгар Алтынбека. Его верная жена, царица Фатима, не желая быть рабой, обняв малолетнего внука, бросается с минарета «Сулейман». Монголы «всю землю их плешина». Булгария была включена в империю Бату-хана, названную Золотой Ордой.
Чингисхан умер в 1227 г., завещав дело покорения Вселенной преемникам. Исполнителем его воли стал внук Бату-хан, или Батый. Завоевание Руси происходило следующим образом. Осенью 1237 г. – весной 1238 г. монголы вторглись на Русь, охватив ее северо-восточные и частично западные земли. Поражение военных сил княжеств и разрушение почти всех основных центров привели едва ли не к полной катастрофе русской обороны. Р.П. Хра-пачевский в книге «Военная держава Чингисхана» (2004) описывает главные этапы этой кампании. После разгрома Бул-гарии туменами Батыя и подхода к ним корпуса Мэнгу монголы созвали курултай и, «по общему соглашению, пошли войной на русских». К осени 1237 г. они сосредоточили свои силы в двух основных районах – в низовьях реки Воронеж и на южных границах Рязанского княжества («Одна часть у реки Этиль, на границах Руси с восточного края подступила к Суздалю. Другая часть наносила удар в южном направлении, нападая на границы Рязани и другого русского княжества. Третья же часть остановилась против реки Дон, близ замка Воронеж (Oveberuch), также княжества русских»). Это скопление войск не могло остаться незамеченным – тот же Юлиан, летом 1237 г. ушедший из Суздаля, сообщает, что в Суздале знали о намерениях монголов – «они, как передавали нам словесно сами русские, венгры и булгары, бежавшие перед ними, ждут того, чтобы земля, реки и болота с наступлением зимы замерзли, после чего всему множеству монголов легко будет разграбить всю Русь, всю страну русских». Пока монголы находились еще на исходных позициях, русские княжества попытались найти способ договориться – видимо, монголы заранее послали к ним требования дани («десятины»). Успеха это не имело.
В. Татищев писал, что бояре суздальского князя, получив сведения о татарах от беженцев из Булгара, настоятельно советовали князю «городы крепить и со всеми князи согласиться к сопротивлению, ежели оные нечестивые татара придут на землю его». Таким образом, трудно говорить о внезапности нападения – стратегической внезапности не могло и быть, разве что была надежда на то, что именно в эту зиму монголы не начнут – по некоторым сведениям, зима 1237 г. была суровой и началась рано, поэтому имелись основания надеяться, что монголы все же не рискнут напасть зимой, опасаясь бескормицы для коней. Кроме того, с ними пытались договориться – точнее, откупиться, как это делали ранее с кочевниками, вторгавшимися на Русь. Ожидания, как отмечено, не оправдались, но, видимо, притупили бдительность русских князей. Вновь мы видим нежелание удельных князей действовать сообща. Батый перешел Волгу. К. Маркс в выписках по русской истории заметил: «В 1237 г. Бату (сын Джучи), посланный Угедеем с громадным войском, уничтожает на реке Воронеже войска великого князя Рязанского, не поддержанного другими русскими; разбивает Юрия (Георгия) II Владимирского (великий князь), покоряет и разрушает Москву, Владимир и другие города. Тот же самый Юрий II (великий князь Суздальский или Владимирский) отважился на второе сражение при реке Сити, был разбит, пал на поле битвы вместе со знатнейшими людьми; судьба Руси была решена на два с половиной столетия. Монголы проникают внутрь России, опустошая все огнем и мечом, приближаются к Новгороду, находясь примерно в 15 немецких милях от него, но из-за оттепели и болотистой местности возвращаются на Волгу». Первыми на пути монголов оказались рязанские земли, настал страшный час испытаний и для нашей Русской земли.
Впервые Рязань упоминается в Повести временных лет под 1096 годом. Фактически с момента основания город набирал силу, укреплялся и благоустраивался, становясь одним из крупных культурных и торговых центров Древней Руси. Этому в немалой степени способствовало выгодное географическое положение. Через Рязань, расположенную на самом южном изгибе Оки, проходили торговые пути, связывающие Русь со странами Азии и Европы. Будучи значительным экономическим, культурным, торговым центром, Рязань входила в число самых крупных городов Древней Руси. Обнесенная валами, она занимала площадь более 60 гектаров, а с предместьями – около 100 гектаров. Арабские письменные источники называли ее «третьим центром Русской земли» (очевидно, после Киева и Новгорода). В XI–XIII вв. население Рязани составляло 7–8 тысяч человек. Это примерно столько же, сколько было жителей в Киеве времен Ярослава Мудрого (XI век). Скажем, в крупнейших городах Средневековья – Париже, Кельне, Страсбурге – население не превышало 15–20 тысяч человек. Древнюю Рязань украшали три белокаменных храма: Успенский, Борисоглебский и Спасский. По берегам речек Серебрянка и Черная теснились мастерские ремесленников. Город защищал высокий вал и венчали мощные крепостные стены с башнями и частоколом. Столица княжества была процветающим и богатым городом. Надо особо подчеркнуть: земля Рязанская, будучи юго- восточной окраиной (а вернее – стражем) всей земли Русской, издревле первой встречала бесчисленные опустошительные набеги кочевников. Сюда приходили за данью хазары, сюда стремились печенеги и торки, вторгались, сея смерть и горе, степняки-половцы. Здесь княжеские дружины вместе со всеми рязанцами бок о бок встали на пути диких орд Батыя… Недаром в народе бытовала горькая присказка: «Что ни год – то на Рязани рать, что ни десять лет – то нашествие». Одним словом, край Рязанский – многострадальный.
В «Повести о разорении Рязани Батыем» сказано: «Присла на Резань к великому князю Юрью Ингоревичю Резанскому послы безделны, просяще десятины во всем: во князех и во всяких людех, и во всем». Несмотря на явно не приемлемое требование отдавать людей и следовать воле монголов «во князех», собравшийся в Рязани совет рязанских, муромских и пронских князей не пришел к однозначному решению воевать с монголами – монгольских послов пропустили в Суздаль, а к Батыю отправили с посольством сына рязанского князя Федора Юрьевича «з дары и молении велики ми, чтобы не воевал Резанския земли». В «Повести о разорении Рязани Батыем» история подана с изюминкой: «И пришел князь Федор Юрьевич на реку на Воронеж к царю Батыю, и принес ему дары, моля царя, чтоб тот не ходил воевать Рязанской земли». Безбожный же, лживый и немилосердный царь Батый дары принял и во лжи своей притворно обещал не ходить войной на Рязанскую землю. Но хвалился-грозился повоевать всю Русскую землю. И стал просить у князей рязанских дочерей и сестер к себе на ложе. И некто из вельмож рязанских по зависти донес безбожному царю Батыю, что есть у князя Федора Юрьевича Рязанского княгиня из царского рода и что всех прекраснее она красотой теле-сною. Царь Батый лукав был и немилостив в неверии своем, распалился в похоти своей и сказал князю Федору Юрьевичу: «Дай мне, княже, изведать красоту жены твоей». Монгольские ханы требовали и получали (у чжурчжэней и тангут) знатных принцесс из домов правителей покоренных стран.
Известны слова Чингисхана: «[Величайшее] наслаждение и удовольствие для мужа состоит в том, чтобы подавить возмутившегося и победить врага, вырвать его с корнем и захватить все, что тот имеет; заставить его замужних женщин рыдать и обливаться слезами, [в том, чтобы] сесть на его хорошего хода, с гладкими крупами меринов, [в том, чтобы] превратить животы его прекрасноли-ких Супруг в ночное платье для сна и подстилку, смотреть на их розоцветные ланиты и целовать их, а их сладкие губы цвета грудной ягоды сосать!»» По словам Рашид ад-Дина, автора «Сборника летописей», в котором содержится изложение официальной версии истории Монгольской империи, у Чингисхана было пятьсот жен и наложниц, больше, чем у Соломона и князя Владимира, известных своим сладострастием. Это описание заканчивается таким восточным и образным сравнением: «Что я скажу о подобных пери русских (женщинах) – они как будто розы, набитые в русский холст». Отдыхали монголы среди женщин и вина. Правда, считали, что быть
