пираты.
Купцы заключали договоры о торговле, такие договоры с немцами имелись у Смоленска, Полоцка, Витебска. Масштабы торговли были внушительны. Немцы приняли даже специальную статью купеческого устава (так называемая Скры): «Никто не должен иметь права привозить во двор (немецких купцов в Новгороде) [товаров] более, как на тысячу марок серебра.» Как отмечают историки, иностранных купцов в Новгород приезжало немало, они имели свой двор с церковью, луга, чтобы пасти коней, они ездили из Новгорода торговать в Карелию. Помним, что и русы «под видом купечества выезжали грабить на Черное море, а после вместе с другими приходили свободно торговать в Царьград». Случались и столкновения на почве «неразделенной прибыли». В донесении ганзейского посольства конца XIII в. приводится такой случай. В Новгороде на немцев напали местные «удальцы» и отняли у них ценные товары. В деле, как это часто бывает, приняли участие крупные новгородские сановники, члены Совета, «честно» поделившие отнятое «со смердами». В княжьих хоромах две недели шли споры новгородцев с князем по поводу заявленных жалоб, но стороны так ни к чему и не пришли. Ключевский пишет: «Князь хотел быть без греха в этом деле, настаивал на удовлетворении немцев; по его поручению бояре шесть раз просили о том новгородцев, сам князь лично умолял. их о том же и очень сокрушался об их упрямстве. Послы обращались после того к одному старосте, также к посаднику и тысяцкому, но ни от кого не получили удовлетворительного ответа. Тысяцкий даже высказался прямо, без обиняков, с досадой заметив: да зачем было и князю на этот год приезжать в Новгород?» Доведенный этим беспределом новгородцев до крайности, князь, направив немцам по отъезде из города продовольствие и подарки, сказал в сердцах: «Если вы мужи, отплатите им хорошенько тою же монетою», что немцы при случае и делали. Князь Михаил Всеволодович, испугавшись татар, напавших в 1240 г. на Киев, бежал в Шленску (Силезию), на него меж Вроцлавом и Легницей напали немецкие купцы, перебили свиту, ограбили обоз. Князь едва спасся.
В договорах Новгорода с немцами говорится об убитых русских купцах. В договоре 1338 г. речь идет о русском купце Волосе (Власе), «который был убит, и об его товарищах, побитых на том же корабле, и о товаре Волоса». В грамоте 1373 г. сказано: «На море были убиты двенадцать человек в одной ладье, и тот товар разбойники привезли к вам в Любек». В той же Новгородской грамоте сказано и о произволе корыстных шведских чиновников, которые награбленный товар отослали в Любек для продажи (по-нашему – «конфискат»). Договоры между Новгородом, ганзейскими и скандинавскими городами даже при их несовершенстве все же давали право безопасного пути купцам с той и другой стороны. Однако торговля не остановила попыток Запада подчинить политически и экономически Русь, в том числе и Новгород. Тевтонские рыцари в 1240–1241 гг. усилили натиск на Изборск, желая захватить и Псков. Относительно деятельности немецких купцов в России Ризенкампф писал: «В продолжение трех столетий Ган-за сосредотачивала в своих руках всю внешнюю торговлю Северной России. Если спросят, какую пользу или вред принесла она стране? – то нельзя не признать, что благодаря ей Новгород и Псков лишены были самостоятельной торговли с Западом. Россия в удовлетворении своих культурных потребностей впала в полную зависимость и предана была произволу и беспощадному эгоизму немецких купцов». Торговля была, скорее, односторонней, и все же она процветала до XV в. Но все это в прошлом (если не считать того, что сам характер торговли – сырьевая ее составляющая – мало в чем изменился за 800 лет!). В 2009 г. Великий Новгород примет у себя в гостях ганзейские города, т. е. членов возрожденного в 1990 г. Союза Новой Ганзы.
Конечно, в отношениях Руси с Германией было всякое. Какое-то время не было вооруженных столкновений с немцами, а псковитяне даже оказывали содействие ордену в походе на Литву в 1236 г. («И псковичи от себя послали помощь – 200 мужей»). Однако поход сей закончился плачевно, и литовцы наголову разгромили немцев и их союзников. В сражении под Шауляем, в Жемайтии, сложили головы не только ливонский магистр Волквин, глава крестоносцев из Северной Германии Газельд-жорф, но и псковские воины, решившие вступить в неправедный союз с корыстными целями. Храбрые и непокорные литовцы мужественно бились против ордена. В 1237 г. рыцари-монахи создали Ливонский орден, целью которого были распространение немецко-римской власти под «милостивым» взором Папы Римского, захват Прибалтики, продвижение на Русь, а затем и насильственное окатоличивание населения. Кстати, тогда эсты, чьи города Таллин и Тарту имели русские имена – Колывань и Юрьев, не желали покоряться немцам, находясь в близкой связи с русскими. В то же время между русскими и немцами в целом ряде случаев устанавливались добрые и даже родственные отношения. Известен чернигов-ско-немецкий союз 1070 г.
Князья женились на немках (женой Святослава Ярославовича была Ода, дочь графа Людоль-фа Брауншвейгского). И в «Ипатьевской летописи» немцы-католики предстают не как еретики, а как святые мученики, борцы за Святую землю. Игумен Даниил был на Ближнем Востоке, служа вместе с «латинянами» службу. Общими тогда были у них и враги (монголотатары), и политические и финансовые интересы. Например, к Генриху IV является в 1074 г. в г. Майнц на Рейне князь Димитрий (Изя-слав Ярославович), прося военной помощи против брата Святослава, который согнал его с княжеского трона. Он привез с собой богатства: золотые и серебряные сосуды, дорогие одежды и т. п. Король посылает на Русь своего церковника Бур-харда убедить русского князя вернуть трон брату Изяславу. «Анналы» Ламперта Херсфельдского говорят, чем обернулась эта миссия: «Бурхард, настоятель Трир-ской церкви, посланный с королевским посольством к королю Руси, вернулся, привезя королю столько золота, серебра и драгоценных тканей, что и не припомнить, чтобы такое множество [сокровищ] когда-либо прежде разом привозилось в Германское королевство.
Такой ценой король Руси хотел купить одно – чтобы король (Генрих. –
Процветание Новгородской республики зижделось не только на торговле, но и на грабеже соотечественников. Подобно тому, как это делали варяжские дружины Киева, ходили разбойничать и новгородцы не только в чужие края, но в русские земли, нередко соединяя торговлю с грабежом. Н. Карамзин добавляет, что они «славились морскими разбоями в окрестностях Меларского озера и что железные цепи при Стокзунде (где ныне Стокгольм) не могли их удерживать». О подвигах молодых «удальцов» из Новгорода на Волге говорят летописи. «Проидоша из Новагорода Волъ-гою из Великого полтораста ушкуев с разбоиникы новогородскыми, и изби-ша по Волзе множество татар и бесер-мен и ормен. И Новъгорад Нижний по-грабиша, а суда, их, кербаты и павозки, и лодьи, и учаны, и стругы, все из- секоша. И поидоша в Каму, и проидоша до Болгар, тако же творяще и въююще». Московский летописец называет вещи своим именем: в его глазах новгородские «люди молодыи», по сути, разбойники. С этим не очень деликатным определением трудно не согласиться. Ватажник – это наемник, завербованный или нанятый на определенных условиях из числа праздно шатающихся изгоев, совсем не пристроенных к делу, так как пристроенные к делу уже вольности найма не имели. Ушкуйник – полукупец-полупират, мастеровой, корабел, мореплаватель или варяг, т. е. человек при собственном деле, который нанимается или примыкает к той или иной акции «за интерес», то есть за долю в добыче, или за право получения защиты, или за что-то иное, не требующее оплаты вперед. Отряды ушкуйников в несколько тысяч человек формировались
