давнюю возлюбленную Гарольда по имени Эдит Лебединая Шея – только она могла опознать его. Медленно шла она по полю – и наконец «
Так описал эту сцену Генрих Гейне в балладе «Поле битвы при Гастингсе». На самом деле после опознания тело было отвезено в лагерь Вильгельма, чтобы быть погребенным согласно монаршему статусу. Рассказывают, что мать Гарольда, Гита, предложила за труп сына столько золота, сколько он весил. По одной из версий, Вильгельм отказался, передав королеве тело ее сына без всякого выкупа, – и Гита похоронила своего Гарольда в Уолтэмском аббатстве, которое он основал. По другой версии, Вильгельм счел предложение оскорблением. И, запретив хоронить клятвопреступника в храме, повелел закопать его на берегу моря: «Пусть и после смерти он сторожит берег, который защищал при жизни – берег, по праву доставшийся норманнам...»
Между прочим, Гитой звали не только мать короля, но и его младшую дочь. Оставшись сиротой, волею судеб она оказалась на Руси и вышла замуж за Владимира Мономаха. В «Истории государства Российского» Николай Михайлович Карамзин, рассказывая о супругах князя, пишет: «
Но это уже тема для другого рассказа.
Между прочим, «русский след» можно проследить и в судьбе самого Вильгельма II. Подобно знаменитому Вещему Олегу, он «принял смерть от коня своего» – в одном из сражений тот, упав, поранил ему живот. Говорят, он умирал в мучительной агонии, а когда душа его отлетела, приближенные в ужасе разбежались, и раздувшийся труп несколько дней лежал непогребенным. Впрочем, произошло это двадцать лет спустя – и все эти годы новый британский монарх крепко держал власть в своих руках. Читать он вовсе не умел, а изъяснялся только пофранцузски – его и похоронили в итоге во Франции. А тот народ, который мы теперь называем английским и к возникновению которого приложили руку (и не только руку) завоеватели- норманны, по праву гордится тем, что вот уже почти тысячу лет нога захватчика не ступала на территорию их страны. И как памятник этому стоит в Лондоне мощная крепость – Тауэр, отстроив которую вскоре после победы под Гастингсом, Вильгельм отправился на завоевание остальной части страны.
О том, как жила Англия в ту эпоху, мы и сейчас узнаем из своеобразной «переписи королевства», которую Вильгельм повелел издать в 1086-м – всего за год до собственной смерти. Она содержит самые подробные сведения о людях и землях, нравах и быте. Отчего сей исторический труд назвали «Книгой Страшного суда», король-победитель уже никогда никому не расскажет.
Сражение при Леньяно.
Есть под горой Кифхойзер в волшебной Тюрингии безмолвный подземный замок. В нем, погрузившись в сон, восседает на троне Фридрих I Барбаросса. Его борода стелется по круглому мраморному столу. Один раз в каждые сто лет он приподнимает каменные веки и приказывает карлику Альбериху, королю нибелунгов, проверить, кружат ли по-прежнему вороны раздора над его страной. А потом, вздыхая, закрывает глаза – видимо, лучший момент в германской истории еще не настал... Впрочем, однажды заклятие будет снято. Когда борода императора дважды обернет мраморный стол – взлетит в небо могучий орел и разгонит воронье. Поднимется Фридрих, и снова станет Германия великой империей, равной которой нет в подлунном мире! Красивая легенда – но моему слабому женскому сердцу почему-то кажется, что сам Барбаросса предпочел бы совсем иной способ пробуждения. Помните, как очнулась от зачарованного сна Спящая Красавица? Так и здесь: раздались бы в подземелье легкие шаги, зазвучал нежный голос, и теплые губы коснулись сурового чела императора. Беатрикс... Нет, никогда не придет она, чтобы вернуть мужа в мир живых. Нелепая внезапная смерть забрала ее раньше, и с той поры не было ему на земле утешения. Может, для того, чтобы забыться, и отправился он в крестовый поход – для всех Третий, а для него – последний. Ему не было никакого дела до раздоров Филиппа-Августа и Ричарда Львиное Сердце, каждый из которых стремился во что бы то ни стало обеспечить свое главенство в этом предприятии.
Фридрих Барбаросса
Принимая Крест Спасителя на сейме в Майнце, Барбаросса думал: он прославил себя в сорока сражениях, но лишь поход на Восток навсегда обессмертит его имя и осенит сыновей – его и Беатрикс – немеркнущей славой. Желая обеспечить порядок в войсках, он запретил в них азартные игры и пиршества. Умерена была и роскошь одежды – ничто не должно отвлекать его доблестных рыцарей от священной цели. Мятежник, всю жизнь находившийся в разладе с папским престолом, он, наконец, сумеет помириться с его святейшеством и обрести покой – пусть даже вечный...
Он будет беспощаден к неверным – как и всегда был беспощаден к своим врагам. Его почитали жестоким – что ж, наверное, так оно и было. В его сердце нашлось место лишь для одной любви. Она была ему предсказана Небом. Как-то раз, еще юношей, он ехал в сопровождении свиты по горной дороге. На обочине сидел, ссутулившись, седой старец, укутанный в потрепанный плащ. Казалось, ткни его пальцем – рассыплется в прах. Но когда Фридрих проезжал мимо, старик ухватился за поводья его коня с неожиданной силой, и голос его звучал ясно и твердо.
– Не гневайся, воин! – произнес он. – Я хочу сообщить тебе нечто. Бог даст тебе власть над Германией и другими странами. А еще скоро ты встретишь единственную любовь на всю жизнь. Читай знамения – они предскажут и смерть твоей супруги, и твою собственную гибель...
Вскоре Фридрих и впрямь сидел на германском троне. Забелевший император Конрад сделал племянника своим преемником. За что? Уж, разумеется, не за красивые синие глаза. Незадолго до того Фридрих побывал во Втором крестовом походе и возвратился оттуда овеянный великой славой... И вот, 4 марта 1152 года, он занял опустевший престол. О молодом правителе все отзывались как о приятном и умном собеседнике. Да, он амбициозен – зато ему все нипочем. Властолюбив – но щедр и честен. В своей вере он тверд как скала – и что за беда, если в минуты гнева бывает суров? «Ужасный век, ужасные сердца» – жестокость во времена Фридриха отнюдь не считалась пороком...
Ему сопутствовала удача. А он мечтал о том, чтобы возродить могущество империи Карла Великого. Титул императора Священной Римской империи был ему вполне по плечу. Стремясь расширить пределы своих владений, он отправился в Бургундию. И – когда подъезжал к границе, над его головой пролетела диковинная птица с ярким оперением. Такой никогда не видели в этих краях. «Читай знамения», – вспомнил молодой король слова старика.
Здесь, в Бургундии, он и встретит свою любовь. Неземную красоту юной графини воспевали трубадуры. Оставшись сиротой, Беатрикс жила затворницей под присмотром дяди. Много читала, обучалась музыке и рукоделию – но превыше всего любила ратное искусство. Самые опытные воины из дядиной свиты обучали
