История рыцарства. Самые знаменитые битвы

наголо, призывая к мобилизации. А потом с войсками заперся за крепостной стеной в городе Буде.

Хронист описывает, что, увидев с горки расположение неприятеля, Бату радостно воскликнул: «Эти не уйдут из моих рук, так как они сгруппировались в одну кучку, как в овчарне!» Но на то, чтобы взять крепость, могло уйти несколько месяцев – и татары решили выманить защитников на равнину. Они начали медленный отход. Венгерский король, как и его предшественники, поддался на удочку: и в начале апреля 1241 года две армии встретились на реке Шайо, разлившейся от весеннего половодья. То, что случилось дальше, и заставило всю Европу трепетать перед названием «татары». Незадолго до рассвета на рыцарей, защищавших мост, обрушился ливень стрел и камней, «сопровождаемый громоподобным шумом и огненными вспышками». Сопротивляться этому натиску было невозможно, и монголы ворвались на западный берег. Завязалось жестокое сражение – но оказалось, что это был лишь отвлекающий маневр. Нежданно- негаданно тридцать тысяч человек, форсировав реку, ударили венграм в тыл, в считаные минуты разрубив кольцо из скованных вместе фургонов.

По свидетельству Фомы Сплитского, «во втором часу дня все многочисленное татарское полчище словно в хороводе окружило весь лагерь венгров. Одни, натянув луки, стали со всех сторон пускать стрелы, другие спешили поджечь лагерь по кругу. А венгры, видя, что они отовсюду окружены вражескими отрядами, лишились рассудка и благоразумия и уже совершенно не понимали ни как развернуть свои порядки, ни как поднять всех на сражение, но, оглушенные столь великим несчастьем, метались по кругу, как овцы в загоне...

Татары в Европе

Несчастная толпа венгров, отчаявшись найти спасительное решение, не представляла, что делать... король и князья, бросив знамена, обращаются в бегство... по всему пути валялись тела несчастных... жалкие остатки войска, которыми еще не насытился татарский меч, были прижаты к какому-то болоту, и другой дороги для выхода не оказалось; под напором татар туда попало множество венгров, и почти все они были поглощены водой и илом и погибли».

Через несколько часов огромная венгерская армия фактически перестала существовать. Семьдесят тысяч человек навсегда остались лежать на берегах холодной Шайо... За какие-то четыре месяца монголы одержали верх над христианским миром, армии которого многократно превосходили их числом! Вскоре они выйдут к берегам Адриатики – и лишь известие о смерти великого хана Угэдэя спасет Европу от дальнейшего варварского нашествия. Монголы уйдут за Волгу, оставив о себе зловещее воспоминание:

«Те люди малого роста, но груди у них широкие. Внешность их ужасная: лицо без бороды и плоское, нос тупой, а маленькие глаза далеко друг от друга отстоят. Одежда их, непроницаемая для холода и влаги, составлена из сложенных двух кож (шерстью наружу), так что похожа на чешую; шлемы из кожи или железа. Оружие их – кривая сабля, колчаны, лук и стрела с острым наконечником из железа или кости, которая на 4 пальца длиннее нашей. На черных или белых знаменах своих имеют пучки из конских волос. Их кони, на которых ездят без седла, малы, но крепки, привычны к усиленным переходам и голоду; кони, хотя не подкованные, взбираются и скачут по горам, как дикие козы, и после трехдневной усиленной скачки они довольствуются коротким отдыхом и малым фуражом. И люди много не заботятся о своем продовольствии, как будто живут от самой суровости воспитания: не едят хлеба, пища их – мясо и питье – кобылье молоко и кровь. С собой ведут много пленных... гонят их перед собой в бой и убивают, как только видят, что они не идут слепо в бой. Сами монголы неохотно идут в бой. Если же кто из них будет убит, тут же его без гроба закапывают. Почти нет реки, которую они не переплыли бы на своих конях. Через большие реки все-таки приходится им переплывать на своих меховых бурдюках и лодках. Шатры их из полотна или из кожи. Хотя их огромное полчище, но нет в их таборе ни ропота, ни раздоров, они стойко переносят страдания и упорно воюют...»

Так описал татар Фома из Сплита. С той поры прошло немало лет – но они были столь же воинственны, как и прежде. Смуглоликий хан жаждал победы. О его возвращении на трон Золотой Орды почти столь же сильно мечтал и Витаутас. Мирные границы с татарской империей, в случае прихода туда Джелаледдина, превращали Великое княжество в сильнейшую державу. Только для этого вначале необходимо было разгромить орден. И Витаутас кинул в битву все свои полки: двадцать тысяч конных, несколько тысяч пеших, тысячи три обозных и коноводов. В литовском войске было и тридцать шесть русских хоругвей. Примерно такое же войско привел его брат Ягайло.

Кроме поляков, литовцев, русских и татар в состав союзного войска входили жемайтийцы, армяне, волохи и наемники из чехов, моравов, венгров. Отрядом чехов командовал Ян Жижка – позже он станет в своей стране национальным героем. Разноплеменная армия, вооружение и выучка которой по все статьям проигрывали громящему совершенству тевтонцев. Их войско, несомненно, было одним из сильнейших в Европе. Точная численность самих членов ордена на Грюнвальдском поле, к сожалению, неизвестна.

Владислав Ягайло

Обычно говорят о восьмистах братьях-рыцарях и шести с половиной тысячах кнехтов. Их поддерживали ополченцы – поляки и пруссы, проживавшие на захваченных землях. Удивительно, но во время сражения последние бились со своими братьями по крови не на жизнь, а на смерть. И неудивительно – многим знатным пруссам было за что благодарить своих немецких покровителей. Еще Петр из Дусбурга писал об этом так: «Кто бы (из пруссов) ни обратился к вере Христа, оставив идолопоклонство, братья милостиво обращаются с ним, и вот как. Если он происходит из рода нобилей, то ему даются земли в свободное владение и в таком количестве, что он может жить приличествующе положению своему...» Именно представители прусских «вольных» обязаны были служить ордену – и надо сказать, делали это с честью.

Кроме светских дворян, воинскую повинность в ордене несли четыре прусские епископства. Со школьной скамьи памятная скороговорка – «Вассал моего вассала – не мой вассал» – именно здесь превращалась в руководство к действию. Те, кто проживал на землях епископов, не считались орденскими вассалами. В случае войны каждый из них должен был двинуть в бой собственную хоругвь. Та же почетная обязанность была возложена и на каждый прусский город. Начальная военная подготовка была едва ли не любимейшим занятием бюргеров. Все представители сильного пола, способные носить оружие, стремились попасть в так называемые стрелковые сообщества – что-то вроде элитных клубов боевых искусств. Феерические праздники, которые они проводили, напоминали турниры лучников из фильмов о Робин Гуде. Судя по всему,