меня теперь есть внутренний источник, и я всегда буду знать перед каждыми учениями, есть ли за нами слежка или нет. Я смогу и тебе сказать, когда и где. Поэтому нам не нужно больше волноваться из-за этого.
— Я честный человек, Джерри, — ответил я, — и мне не мешает, когда за мной наблюдают. Мне это даже нравится. Это возбуждает.
— Послушай, — продолжил он, — я сказал то же самое Рану Х. (наш товарищ по курсу, у которого были большие проблемы с АПАМ), и он был счастлив.
— Меня это не удивило. Но кому, скажи, пожалуйста, ты окажешь этим услугу?
— Хорошо, но тебе придется ведь сначала раскусить,
— Хорошо, Джерри, поступай как знаешь, — ответил я ему. — Мне все равно. Если ты думаешь, что тебе это поможет, хорошо. Но я любопытен. Как ты получаешь такую информацию?
— Ну, есть женщина, которую трахает Итцик, — сказал он. — Она знаменитая «номер 4». У меня тоже есть с ней романчик, и она все мне сообщает.
— Ты что, смеешься надо мной?
— Я знал, что ты мне не поверишь. Тогда расслабься и посмотри видеопленку.
Некоторое время назад Джерри проходил мимо дома Итцика и случайно увидел выходившую оттуда женщину. Она была привлекательной, смуглой со светло-коричневыми волосами и прекрасной фигурой. Джерри проследил, как женщина села в машину. Немного подождав, он поднялся к Итцику. Жены Итцика дома не было. Джерри не сказал ему, что видел эту женщину.
«Йарид», отдел, отвечающий за безопасность в Европе, конечно, использует свои приемы и в самом Израиле. Одним из лучших приемов проверить свои способности было наблюдение за стажерами —»катса». Эти команды используют номера вместо имен, и «катса» не имеют права знать, кто они. Команде «Йарид» за день до учений сообщают, за кем им нужно проследить. Им дают фотографию этого человека, сообщают место и время. Эта женщина или ее команда значились под номером «четыре».
Джерри видел ее уже во время одного из предыдущих учений и, хотя и не знал, кто она, упомянул о ней в своем отчете. Уходя тогда из дома Итцика ему нужно было просто сложить два и два. Он пронаблюдал, как она села в машину, записал ее номер, а потом через полицейский компьютер узнал ее имя и адрес.
Теперь он захотел воспользоваться своим знанием. С одной стороны, он знал, что люди рассказывают об его сексуальных контактах, и хотел, чтобы эти слухи умолкли. С другой стороны, он хотел знать, за кем из нас в конкретный день учений будет вестись слежка, чтобы постоянно не переживать из-за АПАМ. Этот предмет ему не давался. Но так как он был нужен для учебы, ему захотелось получать надежную информацию о планируемых проверках. «Катса» не может выехать заграницу, не сдав экзамен по АПАМ.
В его квартире, оборудованной всей мыслимой электроникой, стоял большой гимнастический тренажер под названием «Солофлекс», со скамейкой и турником. Одно из упражнений, которое можно делать на нем, состоит в том, чтобы резиновыми петлями привязать ноги к перекладине и повиснуть вниз головой. Так, подымаясь и опускаясь, можно накачать пресс. А другой важной частью его оборудования была маленькая видеокамера для записи и изображения и звука, спрятанная в «дипломате». Такая камера часто использовалась на учениях. При надобности ее всегда можно было взять напрокат в Академии. «Актеры» в этих фильмах не знали о своих ролях, хотя качество съемки благодаря современному оборудованию было очень высоким.
Фильм начинался с вида комнаты под широким углом. Шторы были задернуты, но комната хорошо освещена. У стены стояли шкаф из натурального дерева и обеденный стол, в середине комнаты — тренажер.
Сначала Джерри и «номер 4» разговаривали. Затем они начали целовать и гладить друг друга.
— Давай займемся гимнастикой, — сказал он и привязал к ее ногам резиновые петли, после того, как она сняла свои спортивные брюки. Затем он подвесил ее на перекладину вниз головой.
Я не мог в это поверить. Я думал, Боже мой, такого же не может быть. Но это было.
Пока она так висела, Джерри отошел на шаг назад, раздвинул руки как для камеры и сказал: «Так, так».
Конечно, рубашку сползла с нее вниз через голову, и грудь свободно болталась. Джерри совсем снял рубашку, наклонился над ней, прижал к себе, и они поцеловались. Затем он засунул руку в ее трусы и начал гладить. Через некоторое время разделся и Джерри, а последние минуты фильма показывали, как она, все еще привязанная к турнику, брала в рот член Джерри, голым сидевшего на скамейке.
— Джерри, тебя же никто не заставлял снимать этот фильм, чтобы принудить ее к сотрудничеству, — сказал я ему, когда фильм закончился.
— Возможно, что нет. Но я сперва подумал, что она не захочет мне помогать. Если бы она отказалась, я показал бы ей фильм, и она бы согласилась. Эта штука возбуждает, правда?
— Да, в определенном смысле, — осторожно сказал я.
— Ты знаешь, что говорят обо мне в бюро?
— Что ты гомик?
— Да.
— Ну, это твоя проблема, а не моя. Я здесь не для того, чтоб обсуждать ее.
Внезапно он подсел ко мне. Совсем близко.
— Ну, теперь ты видишь, что я не гомик.
— Джерри, зачем ты мне все это рассказываешь? — спросил я его и немного занервничал.
— Пойми, я просто люблю и то, и другое, — сказал он. — Я думаю, мы можем доставить друг другу намного больше удовольствия, чем ты можешь себе представить.
— Джерри, я правильно тебя понял?
— Надеюсь, что да.
У меня в голове путались мысли. Мне стало плохо. Я встал с дивана и пошел к двери. Джерри положил руку на мое плечо, чтобы удержать меня. Тут кровь прилила мне к лицу. Я стряхнул его руку и ударил его. Я еще никогда в жизни никого с такой силой не бил в живот. Я выбежал вниз по лестнице, чтобы скорее глотнуть свежего воздуха. Я бежал 40 минут — всю дорогу до Академии, около пяти — шести километров. Я был не в лучшей форме. Я хрипел, кашлял, но продолжал бежать.
В Академии я помчался к Итцику.
— Итцик, я должен тебе кое-что рассказать. Это нужно немедленно прекратить
— Зайди в мой кабинет.
Я рассказал ему всю историю. Не могу быть уверен, что излагал ясно, потому что я заикался. Но история была вполне четкой. Я сказал ему, что Джерри снял на видео, как он трахает свою подругу, и что он пытался домогаться и меня.
— Успокойся, успокойся, — произнес Итцик. — Я отвезу тебя домой.
Я поблагодарил, но отказался, сказав, что у меня внизу стоит велосипед, и я лучше поеду на нем домой.
— Послушай, — сказал Итцик, — ты рассказал мне об этом, а теперь все забудь.
— Что ты имеешь в виду, под «все забудь»?
— Я имею в виду «все забудь». Я не хочу больше ни слова об этом слышать.
— Что это у него за «конь» (т. е. чей он протеже)? Троянский конь?
— Забудь это!
Тут мне ничего больше не оставалось. Мне показалось невероятным, что Итцик, даже не перепроверив мою историю, мне прямо сказал, чтобы я все забыл. А он еще добавил: «И еще я не хочу услышать эту историю от кого-то другого. Ты не расскажешь ее ни Хайму, ни Йоси, ни кому-либо другому, понятно?»
— Хорошо, я забуду это. Но я передам тебе мою письменную докладную и хочу получить подтверждение регистрации копии дела.
— Ладно, делай так.
Подтверждение копии дела означает, что копия письма, предназначенного только определенному
