транспортировка, разборка, промывка баков, последующая сборка и вновь проведение всех регламентных работ и повторное путешествие на полигон.
В общем, подумать есть о чем: переборка со всеми сопутствующими операциями — это все же не изготовление ракеты с нуля.
Но как бы ни был смел принимающий решение, воодушевляемый призывом: 'Кто не рискует — тот не пьет шампанского', он должен помнить о другой народной мудрости: 'Не зная брода — не лезь в воду!' Риск на голом месте — фактически игра в орла и решку: угадал — не угадал. Инженерный риск — это осознанный акт, опирающийся на такие важнейшие компоненты, как знание, трезвый расчет, основанный на всесторонней оценке возможных 'pro et contra', глубоком понимании действующих факторов и возможных последствий. И, конечно, на палочке-выручалочке — инженерном чутье. Это проявление того таинства человеческого Я, которое не поддается никакому анализу, в котором тоже проявляется феномен интуиции.
После бессонной ночи утром состоялось оперативное совещание. Технический руководитель испытаний сообщил:
— Ночью я связывался с Днепропетровском. Михаила Кузьмича нет, а его заместители считают, что отказ налицо, а посему испытания прекратить и ракету отправить на завод. Если же мы найдем возможность продолжить испытания, то подчеркнули, что при любом исходе этого разговора не было. Но отвечать за все последствия будем персонально мы.
Испытатель А.А. Михальцов, как всегда, медленно, с паузой после каждого слова четко изложил свою позицию:
— Я считаю, что испытания надо продолжить. За время транспортировки на завод дефект может самоустраниться. Я верю ребятам, мы сумеем дозаправить 'вслепую'.
Специалист по баллистическим расчетам Э.П. Компаниец за прошедшую ночь не только провел необходимые расчеты, но и успел переговорить с каждым, предлагая идти на пуск. Его речь была конкретной и убежденной:
— Чтобы аппарат совершил хотя бы один виток, необходимо дозаправить всего лишь шестьсот литров. Я сам проверил все выкладки. У нас есть запас.
Названный объем дозаправки вызвал возражение у М.Л. Волошина, отвечавшего за пневмогидравлическую систему, обеспечивающую питание двигателя:
— Шестьсот литров слишком много. А что если газовая подушка в баке окажется меньше допустимой. Тогда двигатель второй ступени не запустится, и ракета автоматически подорвется.
Неожиданно прозвучал громкий голос дежурного по воинской части:
— Через тридцать минут заседание Государственной комиссии.
Конечно, принять такое важное решение молодой технический руководитель (а он девять лет назад окончил вуз) мог, только опираясь на поддержку коллег и смежников, участвовавших в подготовке ракеты к пуску и, несомненно, получив определенный карт-бланш у своего руководства. Уж слишком велика была ставка. И тем не менее именно он взял на себя ответственность.
Заседание Государственной комиссии продолжалось более двух часов. Были проанализированы все расчеты и заключения, подготовленные за ночь.
Последнее слово, после бурных обсуждений, за техническим руководителем испытаний, который четко и решительно произнес:
— Идем на пуск!
Что происходило дальше на старте эмоционально передал инженер Н.К. Сорокин:
'Дозаправку провели в два приема по триста литров. Это были самые долгие минуты за мои шестьдесят лет жизни, самые напряженные. Большинство членов пусковой бригады толпились в проеме пультовой контроля заправки… Истекала последняя минута дозаправки, и вдруг вопль: 'Внимание'. Это означало, что система контроля сработала. Появился первый уровень с романтическим названием 'Внимание'. Все бросились в пультовую. Говорят, что искренне радоваться могут только дети. Я утверждаю, что после стрессовой ситуации взрослые также могут радоваться, как дети'.
Что переживали испытатели в последующие предстартовые мгновения: и когда состоялась команда на пуск, и когда ракета, вырвавшись из моря огня и дыма, устремилась решительно вверх, но весь дальнейший полет происходил без замечаний. Ракета не подвела испытателей. Шампанское состоялось. А когда поступила расшифрованная телеметрическая информация, то стало ясно, что задача первого пуска выполнена полностью, на сто процентов.
Свою трактовку результата пуска предложили изобретательные острословы:
— Задача пуска выполнена больше чем на сто процентов. Ведь его программой не планировалась проверка противопожарной системы.
К этому следует добавить, что историкам государства Украина будет интересно знать, что техническим руководителем испытаний, принявшим ответственное решение, был будущий Президент Украины Л.Д. Кучма.
Продолжая затронутую тему о надежности пусков, обратимся еще к одной показательной истории. Можно ли за одну и ту же конструкцию в процессе ее отработки получить три раза премию, если в результате все вернется на круги своя, то есть к исходному варианту?
Именно такая ситуация сложилась при отработке обтекателя для ракеты-носителя 63С1. Первая премия, как и положено, — за успешное решение поставленной задачи, в данном случае — за разработку конструкции обтекателя.
В процессе запуска спутников обтекатель зарекомендовал себя с самой лучшей стороны. Замечаний по его функционированию в процессе раскрытия и сбрасывания створок не было. Но на определенном этапе работ возникла необходимость увеличения массы вновь создаваемых спутников. При существующей неизменной энергетике ракеты это требование можно было реализовать только за счет уменьшения общей массы носителя.
Проведенные проработки показали, что недостающий резерв массы может быть получен за счет уменьшения толщины оболочки обтекателя. В результате всесторонних исследований было установлено, что фактически действующие на обтекатель нагрузки в полете, а это, в основном, аэродинамическое давление, оказались несколько ниже тех, которые закладывались в проект. Кроме того, при оценке прочности было принято решение принять во внимание поддерживающее влияние теплозащитного покрытия, которое наносилось на полуоболочки обтекателя для защиты несущей конструкции от разогрева при преодолении плотных слоев атмосферы. Все это дало возможность несколько уменьшить толщину листа металла, из которого изготавливались створки. Образовавшийся резерв веса и был использован при проектировании новых спутников.
За работу по облегчению конструкции была присуждена вторая премия. Последовавшие успешные запуски спутников подтвердили правильность принятого решения.
Однако через некоторое, достаточно продолжительное время два очередных пуска оказались аварийными. Причина — разрушение обтекателя (потеря устойчивости, на языке специалистов) под действием аэродинамического давления, возникающего при прохождении плотных слоев атмосферы.
Выяснение причин аварий дало неожиданные результаты. Оказалось, что аэродинамиками при определении действующего внешнего давления набегающего потока в полете не была учтена возможность отсоса воздуха из внутренней полости обтекателя. Вдобавок на Пермском механическом заводе, где серийно изготавливались носители, при изготовлении были нарушения технологии изготовления обтекателей, приведшие к ухудшению качества их поверхности и приклейки теплозащитного покрытия. В довершение исходный лист металла, из которого изготавливался обтекатель, поставлялся с большим отклонением по толщине. Все эти факторы и сказались решающим образом на несущей способности обтекателя. Так возникла необходимость упрочнения конструкции. А поскольку вопрос получил широкую огласку, то на сей раз были проведены широкомасштабные исследования в принципиально новой постановке, которые до этого не проводились вообще. При испытаниях на прочность в специальном приспособлении нагружение внешним давлением осуществлялось не водой, как это принято, а воздухом, что составляло большую проблему по технике безопасности: система с воздухом, особенно если речь идет об испытании до разрушения, — это своего рода бомба. Кроме того, по требованию Заказчика были проведены уникальные испытания в подмосковном НИИ: аэродинамическое давление на обтекатель создавалось за счет разгона
