Меч Господа нашего-1 [СИ]

коммунистами. Часто это были патриоты, которым не нравилось то что на их земле находятся американцы. Или люди, уставшие от режима Нго Динь Дьема с его коррупцией и прочими эксцессами. Даже среди коммунистов Южного Вьетнама — далеко не все выступали за объединение страны, равно как и северные коммунистические элиты не хотели делиться властью с элитами южными.

Наступление Тет, вьетнамского Нового года, безумное одновременное выступление всех южновьетнамских партизан в открытом бою против американцев — в военном отношении закончилось победой американцев, но в политическом — победой вьетнамцев. Причем вьетнамцев северных, а не южных, южные вьетнамцы наступление Тети, предпринятое по приказу с Севера проиграли по всем статьям. В открытой войне — были практически истреблены местные кадры, с шестьдесят девятого года против американцев воевали в основном уже не партизаны, а регулярные части северовьетнамской армии. Местные кадры — были обескровлены настолько, что просто не могли ничего предпринимать и просто повиновались приказам с Севера. Таким образом, Северному Вьетнаму в самоубийственном наступлении Тет удалось главное: руками американцев они уничтожили в Южном Вьетнаме всех, кто был с ними не согласен сейчас или мог стать несогласным в будущем. Все таки: больше десятка лет под власть американцев в загнивающем капитализме не проходит бесследно ни для кого, даже для самых твердолобых.

В октябре две тысячи двенадцатого, прямо перед самыми президентскими выборами в США. Бандформирования Талибана и Аль-Каиды предприняли широкомасштабное выступление по всему Афганистану, закончившееся победой американских войск. Американской разведкой были разгромлены разведсети, некоторые из которых закладывались по десять лет. Провал наступления был связан еще и с тем, что некоторые командиры моджахедов — без команды начали отступление и вывели свои войска из- под американского карающего меча.

Это проваленное наступление было полным аналогом наступления Тет. Закончившееся военной победой американцев и временным снижением активности боевиков — оно, тем не менее, привело к тому, что на президентских выборах в США победили республиканцы из числа самых радикальных. Американскому народу стали ясны две вещи. Первая — все уверения демократической администрации о том, что ведутся переговоры, что в 2014 году американские войска уйдут из Афганистана — чушь собачья: в Пакистане назрел огромный гнойник, и он был направлен против Америки и против американцев, против всего западного мира. Второе — наступает время мечей, время большой крови, и во главе Соединенных штатов Америки должны быть по-настоящему решительные люди.

Но было и еще одно последствие, которое оказалось незамеченным для американской разведки. В безумном броске вперед, на американские пулеметы — погибли именно те, кто должен был погибнуть. Афганские националисты — патриоты, которые воевали за Афганистан без американской армии, а не за Аллаха. Отряды боевиков, связанных с саудитами, получающие деньги из монархий Персидского залива. Те, кто вышел из-под удара были связаны не просто с бригадиром пакистанской армии Алимом Шарифом, старшим уже генерал-майором. Они были связаны с китайской военной разведкой, хотя сами об этом не знали. Поле было расчищено чужими руками — и Китай мудро ждал своей очереди сделать ход, концентрируя новейшие моторизованные части на северной границе и проводя учения с тысячекилометровыми маршами. Никто не задумывался — а где будут проводить эти марш китайцы в действительности? По русской тайге?

Вашингтон, округ Колумбия Государственный департамент США 18 июля 2015 года

Здание государственного департамента США — носит наименование «туманное дно». Вероятно, оно появилось потому, что это здание — было построено на месте осушенного болота. Места здесь топкие до сих пор, один неосторожный шаг — и тебе уже никто и ничто не поможет…

Отставному генералу армии США в числе прочего полагается автомобиль марки Кадиллак или Линкольн — хороший, представительский автомобиль, короче. Генералу МакКристаллу он тоже полагался — но он не пользовался положенным ему автомобилем. Автомобиль ему предоставляла корпорация ЛокхидМартин — одна из крупнейших в мире фирм, производящих вооружения, всех видов, это был скромный и неприметный Шевроле Тахо, бронированный фирмой Сентигон. Бронирование было по самому высшему классу — В7 — потому что Исламская шура приговорила генерала МакКристалла к смерти. Генерал знал, что эта угроза вполне реальна, он знал — какое количество фанатиков ждет своего часа в Иране, Ираке, Аравии и других вредных для здоровья человека местах. Многие из них — говорят по-английски, умеют хорошо врать Иммиграционной службе, чрезвычайно терпеливы, и готовы умереть ради того, чтобы выполнить отданный их вождями приказ. Поэтому, генерал принимал некие меры предосторожности: он никогда не говорил, где и когда он будет за исключением самых близких людей, не назначал задолго встречи, не ездил по одним и тем же маршрутам и носил с собой штатную Беретту-92 с запасным магазином. Ему предлагали водителя и телохранителя за счет фирмы — но он это предложение отверг. Чему быть — того не миновать, если те меры безопасности, которые он предпринимал, не сработают, значит — так тому и быть. Генерал — не боялся смерти, слишком часто он ее видел, и в самых разных обличиях. Он боялся позорной смерти, включая смерть в какой-нибудь кровати со слюнями до пола и введенном в член катетере. Он боялся попасть в руки врагов живым — знал, что с ним сделают, и знал, что не выдержит — никто не выдерживал. Вот и все — чего боялся этот один из самых сильных военных специалистов из числа ныне живущих.

Генерал выехал рано утром, чтобы попасть в Вашингтон вовремя. Они сидели на кольцевой — небольшой лоббистско-представительский офис держал там каждый оборонный подрядчик Пентагона, и генералов на кольцевой — было столько, сколько нет, наверное, и на кольце Е Пентагона. Каждый раз, когда он ехал на работу — он проезжал мимо поворота на Пентагон. И ни разу — у него не возникло желания повернуть руль.

Однако сейчас — руль он повернул, но это было обусловлено не старыми воспоминаниями и желанием повидать сослуживцев, а всего лишь банальной потребностью заправиться. Бронированный Тахо был прожорлив и у генерала кончился бензин.

Взглянув на яркий стенд с ценами — генерал нахмурился. Семь долларов и тридцать пять центов за галлон нормаля. На прошлой неделе было семь пятнадцать, опять добавили. Таких цен не было в Америке никогда, даже во времена эмбарго.

Но делать было нечего.

Генерал заправил полный бак. Пошел платить.

За стойкой небольшого маркета был смуглый человек лет пятидесяти с черными, смоляными волосами. Генерал уже видел таких, правда, в другом месте.

— Хуб асти? — внезапно даже для себя спросил он у служащего заправки, когда тот отсчитывал ему сдачу.

— Кха, эфенди, ташаккор — растерянно ответил тот — пашто поежи? [49]

— На, на… — сказал генерал и перешел на английский — давно приехал в Америку?

Афганец испугался еще больше. Он уже понял, что перед ним не представитель таможенной службы. Никто из них не знал пушту.

— Уже тридцать лет, эфенди. Я был ранен в бою с шурави и меня отправили на лечение сюда. А потом я остался здесь, в Америке. У меня есть карточка, эфенди…

— Да мне все равно — генерал почему-то пожалел, что начал этот разговор — тебе нравится в Америке?

— Да, эфенди, это великая страна. Великая страна — повторил афганец.

— И почему же в такой великой стране растут цены на бензин — задумчиво сказал генерал.

— Не знаю, эфенди. Они повысились только сегодня утром. Может быть, потому что шурави победили американцев?