На третий день после освобождения Вонсана в только что отнятую у противника военно-морскую базу на эскортном корабле прибыли член Военного совета Тихоокеанского флота генерал-лейтенант береговой службы Семен Егорович Захаров и командующий Южным морским оборонительным районом генерал-лейтенант береговой службы Сергей Иванович Кабанов.
Посетив позиции батарей, аэродром, укрепления вблизи города, они согласились, что высадка такого малочисленного десанта в Вонсан оказалась делом весьма рискованным. Встретившись с нашими разведчиками, к этому времени собравшимися на причалах порта, генерал Захаров сказал тогда:
— Вы проявили высокое самообладание, выдержку и твердость духа. Среди вас не оказалось ни одного труса, паникера или нарушителя дисциплины. Военный совет флота еще раз уверился, что мы правильно решили, доверив вашему отряду самые сложные операции по освобождению северокорейских городов. О вашем подвиге мы донесем Верховному Главнокомандованию. Всех, кто отличился в десантах, достойно отметим. От имени Военного совета объявляю вам благодарность за отличное выполнение задания.
Затем Захаров сказал, что в Вонсане, как и в других приморских городах Кореи, создается база советского военного флота. Надо помочь трудовому народу Кореи окончательно избавиться от японского владычества. Пока у корейцев нет своей армии, мы должны взять на себя защиту ее земель и берегов. Будут они создавать свой флот — мы научим их владеть кораблями и оружием.
Жизнь в Вонсане вновь забурлила.
Горожане высыпали на улицы, митингуют на площадях. На домах, на высоких трубах, на мачтах вывешены красные знамена. Горожане показывают нашим бойцам склады с воинским имуществом и дороги к оборонительным сооружениям, шагают рядом с десантниками, конвоирующими военнопленных, помогают собирать трофейное оружие. Рабочие вылавливают полицейских, жандармов и тех из соотечественников, которые не за страх и за совесть служили заморским поработителям. Они просят наше командование помочь быстро создать городскую власть из корейцев, пустить в ход остановившиеся предприятия, дать людям работу. Торговля замерла, и горожане просят снабдить их продовольствием. Рыбаки хотят, чтобы наши корабли не препятствовали им выходить в море на путину.
На наших глазах жизнь в городе стала входить в мирную колею, начали возникать органы местной власти. Всей картины городских событий мы, рядовые десантники, в те дни отчетливо не видели. Но судя по рассказам старших офицеров, по докладам командования базы и политотдела, обстановка в городе складывалась так.
Уже при нас возникло и приступило к работе городское самоуправление. Для начала в него вошло тридцать пять пользующихся наибольшей известностью горожан. Председателем самоуправления назначен Кан Ки Тэк — беспартийный интеллигент, лет пятидесяти. В годы оккупации страны он японскими властями был посажен в тюрьму за активное участие в антияпонском национально-освободительном движении. Первым его заместителем назначен Ли Чу Ха, сообщивший, что он является членом Компартии Кореи с 1928 года.
Возник в Вонсане оргкомитет по созданию городской организации компартии. На первых порах сообщили о своей принадлежности к компартии в прошлом более тридцати человек.
Зародилась и молодежная организация, объявившая себя коммунистической. Член партийного оргкомитета Тон Той Бом возглавил эту группу.
Начали работать школы. Им передали несколько зданий, принадлежавших ранее японцам. С двумя трудностями сталкивается школьное дело — не хватает учителей-корейцев и совсем нет учебников на родном языке. Самоуправление и наше командование ищут других специалистов, которые бы смогли вести обучение ребят.
Улицы в эти дни вместе с мужчинами заполнили и женщины. Нередко их можно видеть целой толпой. Выходят они в город, как на праздник, принарядившиеся. В длинных белых юбках, стянутых у груди, в белых же кофтах с широкими рукавами, с непокрытой, гладко причесанной головой, они кажутся выпорхнувшей в город большой стаей белых птиц.
Эта невиданная раньше энергичность женщин резко бросается в глаза всем, ей поражаются многие пожилые горожане. Десятилетиями и веками сдерживаемая жажда действия вдруг прорвалась и теперь неудержимо проникает во все уголки городской жизни. Вместе с мужчинами женщины выходят на общественные работы, наводят санитарный порядок, готовят школы к занятиям, не требуя никакой оплаты за свой труд.
На пятый день после освобождения возникло городское женское общество. Руководит им Ким Ен Сун. Эту уже довольно пожилую, но крепкую и привлекательную кореянку весьма почитают в городе. Еще в двадцатые годы она была активисткой молодежного движения. За участие в партийной работе в подполье японские власти в апреле 1930 года арестовали ее и продержали в тюрьме более пяти лет.
Женщины открыли первые в городе детские ясли, создали курсы по ведению домашнего хозяйства и школу по обучению женщин грамоте.
Кому-то эта энергия женщин пришлась не по вкусу. И по городу поползли слухи. Чтобы отбить охоту к открытию детских яслей и садов, женщин запугивают, будто детей отправят в Советский Союз и больше не вернут их на родину. В надежде отвлечь женщин от общественных дел, загнать к домашним очагам, какие- то закулисные «доброжелатели» пророчат им тяжкие опасности на будущее, советуют бежать от большевиков на юг страны. Начальник политотдела базы и Ким Ен Сун ходят на собрания женщин и рассказывают, кто и для чего старается их запугать.
Трудности возникли и в снабжении города продовольствием. Японские иены быстро обесценились, а новых денег еще нет. Крестьяне стараются не продавать, а обменивать продукты на городские товары. Сократился улов рыбы. Много рыбацких судов вдруг оказались неисправными. Кто-то пустил слух, что скоро все суда уведут в Советский Союз.
В городе почти десять тысяч безработных. На предприятиях нет администрации и инженерного персонала. И найти их из местного населения почти невозможно.
Такая гора дел и трудностей свалилась с первых дней на только что родившееся городское самоуправление, на командование и политотдел военно-морской базы. Потребовалось несколько месяцев упорной работы городского самоуправления и командования гарнизона, пока жизнь в городе вошла в полную нормальную колею.
Пребывание нашего отряда в Вонсане подошло к концу. Военные действия на материке почти повсеместно прекратились. Советские войска овладели легендарной крепостью Порт-Артур. Моряки- тихоокеанцы водрузили на Золотой горе советский военно-морской флаг. Флот занял и город Дальний. Армейские воздушные десанты высадились в старинную столицу Кореи — Пхеньян.
Все мы в эти дни считаем, что война практически кончилась. Вот-вот должен быть подписан акт о безоговорочной капитуляции Японии.
Но флот еще остается на военном положении. Хотя нам, разведчикам, как и экипажам кораблей, еще и не сыграли отбой, но все же ясно, что мы на пороге победы, конец войны отчетливо виден. Только армейские саперы да наши флотские тральщики продолжают нести свою опасную службу, для них полная неожиданностей и трагических случайностей работа осталась еще надолго. Пройдет не один месяц, пока тысячи морских и сухопутных мин будут обнаружены, обезврежены, расстреляны, пока движение на суше и плавание на море станут окончательно безопасными.
Из Владивостока передали приказ отряду возвратиться на свою базу. Решили обратный путь проделать своим ходом. Японская военная шхуна, вооруженная пушкой и несколькими пулеметами, с хорошими двигателями и во всем вполне исправная, пришлась нашим разведчикам очень кстати. Командир отряда выбор одобрил. Изучение корабля заняло немного времени. Все нужные специалисты корабельных служб оказались в отряде. Мотористы разобрались в двигателях, опробовали их на разных режимах. Комендоры и пулеметчики научились стрелять из вражеского оружия. Нашлись рулевые, сигнальщики, радисты. В общем, укомплектовался весь экипаж боевого корабля. За двое суток отработав корабельную службу, походив для пробы в бухте, отряд изготовился к отплытию к своим берегам.
Собрав все оружие, имущество, расставив людей по боевым постам, Леонов отдал приказ: «Корабль к походу и бою изготовить». И вот все боевые посты доложили о полной готовности. Отошли от стенки, дали прощальный салют из всего нашего оружия, и шхуна, сопровождаемая приветствиями сотен боевых друзей,
