- Пусть заберут убитых. Наши люди больше не поднимут оружие.
- Сейчас распоряжусь. Договор с римлянами, значит?
- Да, у нас нет выбора. Они не оставят вас в покое, поэтому выполните условия Помпея. Есть время для войны, и есть время для смирения. Думаю, ты понимаешь.
- Удивительно слышать это от тебя, и тем ценнее мне твои слова.
- Ладно, это всё. Прости меня, если сможешь...
В ночной темноте по тихому городу сновали молчаливые тени, они выносили тела с улиц, всё ещё опасаясь возможного удара или выстрела из лука. Через короткое время верхние кварталы наполнились женским плачем, сначала тихий, он становился всё настойчивее, ибо родные узнавали павших, и надежда уходила.
- Так, куда нам податься? Ты своих мыслей ещё не высказывала по этому вопросу, - Александр задумчиво упёр острие меча в керамический узор на полу. Они собрались в узком кругу для обсуждения этого последнего вопроса. Столкновения стихли, однако они не оставляли оружия даже под крышей дома.
- Я решила. Мы возвращаемся в Элладу, вступим в союз с Гнеем Помпеем, - Зена стояла со скрещёнными на груди руками, явно ожидая непонимания от друзей.
- С Помпеем? Ты же воевала против него... Как это мы будем союзничать с римлянами? - Габриэль была сильно удивлена. Юноша практически лишился дара речи.
- Я всё понимаю, но у нас нет выбора. Я не могу спокойно смотреть, как эти армии будут терзать мою родную землю, и не могу оставаться в стороне. Однако мы не можем сражаться против всех них, ибо силы наши ничтожны, нам придётся найти меньшее из зол и примкнуть к нему.
- Не могу понять, - схватился за голову Александр. - Чем нам помогут эти римляне? Лучше уйти в горы и создать там собственное войско.
- Я не требую от тебя идти со мной, но я могу попытаться объяснить. Сидеть в горах - это просто подставлять эллинов под бессмысленное истребление, и я на это не пойду. У Помпея сохранились связи с эллинскими и восточными городами ещё со времени его войны против Митридата. Говорят, что он принадлежит к числу ценителей нашей культуры, а не презирает её, как его собратья. Однако главное в другом - ему нужна сейчас помощь всех союзных народов как воздух, ибо Цезарь силён, и Гней будет вынужден пожертвовать многим ради этой помощи. Прежде всего - властью. Он подарит большую свободу людям Эллады, позволит нам иметь собственное войско, и это может быть первым шагом к чему-то большему. Уже сейчас доходят слухи, что цари и города со своими отрядами присоединяются к нему, и всем им придётся даровать награду в случае победы. Это будет уже другой мир. Да, мы получим это как дар, а не возьмём силой, но придётся смирить свою гордость.
- Я могу тебя понять, - сказала Габриэль. - Но разве римляне примут нас? Помпей же был твоим врагом.
- К счастью, он об этом не знает, ибо я была слишком незначительной величиной для него тогда - обычным командиром конного отряда. Уверена, что история о моей вражде с Юлием его сильно заинтересует, и он примет нас. Риск есть, но я готова попробовать.
- Не лежит моё сердце воевать за римлян, однако я подчинюсь тебе, - вздохнул юноша. - Будем надеяться, что это пойдёт на благо эллинам.
- Опять нам нет покоя, - горько улыбнулась девушка. - Так или иначе, тебе вновь придётся встретиться с Цезарем после стольких лет.
- Он сам идёт на мою землю, и я не буду от него бегать. Это уже не вопрос мести, но война ради нашего народа. Если нам суждено встретиться - моя рука не дрогнет. Итак, вопрос, как я вижу, решён. Давайте отправляться ко сну, завтра нас ждёт длинный день.
- Я проверю охрану и скажу им, чтобы были внимательны, - поднялся на ноги Александр.
- Пелопид - человек слова, и он не пойдёт на вероломство, - покачала головой Зена, - однако оружие всё же будем держать при себе.
Габриэль тяжело засыпала, не в силах отделаться от мыслей о столкновениях, в городе словно стало тяжелее дышать. Потом её сознание обратилось на новую войну, она думала о Цезаре и её любимой, и в этом состоянии застал её сон. Один из тех, что посещали её теперь часто, мучительный и пожирающий без остатка. Она летела над морем, и словно выточенное искусным мастером побережье стремительно приближалось.
Горы окружали небольшую уютную гавань с трёх сторон, почти белые снизу, на вершинах они были покрыты тёмным руном леса. На спокойной и гладкой как зеркало воде замерла изящная бирема, едва цепляя носом песок пляжа. Пурпурный парус её был свёрнут, и вёсла вытащены на берег, даже глаза на красных бортах, казалось, были прикрыты, и вся она отдыхала после стремительных рывков по морским просторам. На берегу горели костры, шатры трепетали от лёгкого ветерка, темнело сложенное в горки оружие. Людей было около сотни, они занимались обычными делами - варили еду, чинили снаряжение, играли в кости или просто лежали на песке.
Девушка, мчавшаяся на крыльях самой тьмы, мгновенно спустилась вниз и оказалась в самом большом шатре, солнечный день сменился приятным сумраком. Звуки внешнего мира сюда почти не доносились, из-за тяжёлого полога было слышно только, как где-то далеко стучит топор. Прямо на полу, на подушках, сидел, прислонившись к опорному столбу, человек лет двадцати пяти. У него были тёмные, достаточно короткие волосы, быстрые живые глаза смотрелись совсем чёрными на бледном лице. Он, казалось, не был хозяином положения, однако совсем не боялся, с нарочитым безразличием оглядывая свои руки, на которых ещё остались следы от верёвки.
Напротив от входа на раскладном стуле сидела Зена, небрежно положив одну ногу на другую, она внимательно рассматривала своего гостя. Не смотря на царящий покой, она оставалась в военных калигах, зашнурованных почти до колен, и в панцире, что хрустел чешуями при движении. На коленях у неё лежал меч, и она гладила клинок пальцами. Девушке сразу бросилось в глаза, что её любимая здесь совсем юна, на вид ей было не больше двадцати, и татуировка ещё не покрывает её тела. Столь же чёрные волосы завалились всей массой на правое плечо, но улыбка её, как показалось Габриэль, тогда была иной, словно теплее.
- О, боги. Юпитер, Марс, мать Венера. Вы издеваетесь надо мной? - эллинский язык незнакомца был очень хорош, и в голосе его не слышалось страха. - К кому я попался в руки? Разбойная дева на пиратском судне. Это напоминает какие-то мифы об амазонках.
- Тем не менее, девчонка оказалась достаточно умна, чтобы захватить тебя, - рассмеялась Зена, обнажив белые зубы. - Выходит, или ты дурак, или я уж больно хороша.
- Думаю, что второе правильнее. В столь юном возрасте ты заполучила целую бирему, нет, для простого человека такое невозможно. Назовёшь мне своё имя, скажешь, откуда ты?
- Меня зовут Зеной, город же мой не важен, знай лишь, что я из эллинского народа, - ответила она.
- Это я вижу. Однако и среди эллинов мне не приходилось встречать столь удивительных людей.
- Многие так говорят, - вновь улыбнулась воительница. - Ну, а ты где так хорошо научился владеть нашим языком?
- Я не из тех невежд, что отказываются почитать величие эллинского мира, напротив, я всегда восхищался поэтами и философами ваших городов. Могу поспорить, что я прочёл куда больше книг твоих соотечественников, чем ты, однако тебя вряд ли это разжалобит.
- Ну почему же? Очень приятно видеть такого ценителя, ведь другие не проявили подобного уважения, посещая ранее Коринф и Афины. Скажем, Муммий или Сулла.
- Почему ты остановила своего человека, который хотел убить меня? - уже серьёзно спросил римлянин, прямо посмотрев на неё.
- Ты стоишь немалых денег, если удастся получить выкуп. Впрочем, было и другое... Перед лицом смерти ты вёл себя очень дерзко, и это меня привлекло.
- Смерть ждёт всех нас, и лучшее, что мы можем сделать в жизни - идти к своей цели, пока дыхание не оставило нас. Я верю в свою судьбу, Зена. Верю, что способен на нечто великое.
- Кто же ты такой, римлянин, что столь уверен в своём предназначении?
- Юлий Цезарь, потомок древнего рода, хотя тебе это ни о чём не скажет. Я из сенаторов, как ты уже
