— Заходите, — пригласила она Квина. Закрыв за ним дверь, она проводила его в гостиную.
Он с любопытством огляделся.
— И это все, что Алекс смог позволить себе? — насмешливо поинтересовался он.
От возмущения у Лауры перехватило дыхание.
— Александр не покупал эту квартиру. Я приобрела ее сама, — заявила Лаура.
— Я ожидал чего-то более… шикарного. Здесь же царит домашний уют. Я изумлен.
Лаура не знала, принимать ли его слова как комплимент, поэтому решила перевести разговор в другое русло.
— Вы собирались рассказать мне о Джонатане, — прямо напомнила она ему.
— А, да. Я достал билеты на то же мероприятие, и мне удалось убедить Кэролин отправиться вместе со мной. Когда я понял, что Джонатан придет с вами, я предложил поменяться спутницами. Он с радостью согласился. Сказал, что вы поймете его.
Ее сердце упало. Конечно, она понимает, почему он отдал ее на растерзание Квину. Джонатан обожает Кэролин и, вполне естественно, желает быть с ней. Он и представления не имеет, насколько ужасен для нее этот обмен.
— Что ж, вы весьма любезны и предупредительны, но я не намерена идти с вами, — холодно заявила Лаура.
Вздохнув, Квин задумчиво провел пальцем по переносице:
— Такого ответа я и ждал. Он порождает проблему: если вы не пойдете, то не пойдет и Кэролин.
Лаура охнула.
— Вы все подстроили!
— Если бы. Кэролин настаивала на вашем приходе. Вы тоже должны появиться на вечере.
Лаура в смятении прикусила губу. Она никак не могла взять в толк, зачем Кэролин так необходимо ее присутствие. Бессмыслица какая-то. Той ведь было известно, что Лаура не ладит с ее братцем.
— Это безумие.
— Ну пожалуйста, я так хочу видеть свою сестру счастливой, — умолял Квин. — Взгляните на мое предложение с этой точки зрения. Вам, возможно, придется провести несколько неприятных часов, но Джонатан и моя сестра будут на седьмом небе от счастья.
— Ладно, ваша взяла. Надеюсь, вы по достоинству оцените жертву, на которую я иду, — язвительно проговорила она.
— Уверен, они оценят, — неприветливо произнес Квин. — Если уже готовы, мы можем идти.
Лаура вздрогнула. Она совершает ошибку, но и отказаться не может.
— Я только возьму сумочку, — извинилась она, скрываясь в спальне.
Затворив за собой дверь, она прикрыла глаза. Вот это поворот! Такого она никак не ожидала. Надо привести себя в чувство. Тяжело вздохнув, Лаура пригладила волосы, словно это успокаивающее движение могло восстановить нарушенный душевный мир.
Схватив пальто и сумочку, она вышла в гостиную. Квин в глубокой задумчивости стоял возле окна и не слышал, как она вернулась. Ее сердце екнуло. Что в нем такого? Квин будто околдовал ее. Но ведь действительность — не увлекательная сказка.
— Я готова, — холодно объявила она. Обернувшись, он оглядел ее с головы до ног.
Подошел, помог надеть пальто.
— Я говорил вам, как прекрасны вы сегодня? — тихо сказал он.
Лаура прерывисто вздохнула. Господи, он так близко, что можно прислониться к нему и забыть обо всем. Впрочем, подобный поступок был бы верхом безумия.
— Не старайтесь, Квин. Я уже согласилась отправиться с вами, — едко проговорила Лаура.
— Неужто так трудно принять от меня комплимент? — с сарказмом осведомился он.
В синеве его бездонных глаз можно было утонуть. Потерять голову. Ее влекло к нему. Подобного чувства она больше ни к кому не испытает — от этой мысли у Лауры разрывалось сердце.
— Да, ведь я вам не нравлюсь. Или с вами произошло чудесное превращение и теперь вы без ума от меня? — насмешливо спросила она. И все-таки где-то в самом дальнем уголке души Лаура надеялась, что он скажет «да».
— Ну, это столь же маловероятно, сколь и то, что вы объяснитесь мне в любви. Любовь не имеет к нам никакого отношения. Мы хотим принадлежать друг другу, и только, — поставил он точки над «i», проходя мимо нее и отворяя дверь. — Ну что, пошли? Внизу ждет такси.
Лаура уже слышала все это, и его слова не должны были причинить ей боль, но они опять ранили ее. Она любит его, а он… он может измываться над ней сколько вздумается.
Как только они приехали, Лаура удалилась попудрить носик. Она пробыла в дамской комнате столько, сколько позволяли приличия. Однако ей пришлось в конце концов выйти к Квину. Пока ее не было, он взял напитки и теперь протягивал ей бокал с белым вином.
— Вы видели Джонатана? — спросила она, отпивая вино. Интересно, осмелится ли она осушить бокал полностью. Будь Лаура не голодна, она бы так и сделала. Но сегодня ей терять голову ни к чему.
— Еще нет. Пройдемся, — предложил он, подхватывая ее под локоть.
Лаура, вздрогнув, попыталась стряхнуть его руку, но он крепко держал ее. Выбор у нее был невелик: либо закатить неприличную сцену, либо уступить ему. Лаура предпочла последнее.
— Вы знакомы здесь с кем-нибудь? — спросила она, пытаясь отвлечься.
— Полагаю, многие тут знают меня, а вот я их — не то чтобы очень, — холодно ответил он.
— А вот, кажется, и один из ваших знакомых, — сказала, Лаура, увидев тучного господина, стремительно пробирающегося к ним.
Квин охнул.
— Проклятье! — пробормотал он и огляделся, ища путь к спасению. — Сюда, — сказал он, утягивая ее за собой в толпу.
В конце концов они оказались за шторами оконной ниши, где-то в другом конце зала. Увидев, как Квин выглядывает тайком из-за штор, Лаура прыснула со смеха.
— Вы что, задолжали ему? — поддела она.
— Очень смешно. Этот человек называет себя самым большим моим почитателем. Я нигде не могу от него скрыться.
— Вам следовало быть польщенным, — усмехнулась она.
— Я и был польщен, пока однажды он чуть ли не час продержал меня в углу, разбирая побуждения моих персонажей. Говорю вам, пытка водой — пустяки по сравнению с этим типом!
— Бедняжка Квин, — хихикнула Лаура.
— Я потрясен проявлением вашего сочувствия, — насмешливо проговорил он, прислонясь к стене и с невольным восхищением глядя на нее. — Вам следует чаще смеяться.
— Так же, как и вам, — ответила Лаура.
Они улыбнулись друг другу — и это было одно из редких мгновений полного взаимопонимания. Всего на миг они стали людьми без прошлого. Они могли бы оставаться на приеме просто потому, что им хотелось быть вместе. Провести вечер с тем, с кем они более всего желали.
— Вам часто доводится ходить на подобные вечера? — спросила Лаура.
Квин отпил из бокала.
— Я не любитель шумных сборищ. Предпочитаю анонимные пожертвования.
— Вас не поражает открытое проявление щедрости?
— Только не тогда, когда многие из жертвователей появляются на подобных вечерах лишь потому, что их неявка с чеком будет дурно истолкована, — язвительно пояснил Квин.
— Но здесь есть и люди, которые жертвуют из чисто филантропических соображений, — возразила Лаура.
— Разумеется, — признал Квин, — однако они предпочитают затеряться в толпе. Непристойно являться на благотворительный вечер в россыпях драгоценных камней.
— Верно, но, если б им не позволяли пускать пыль в глаза, они бы не приходили на них и не давали на благотворительность столь нужные деньги, — сказала Лаура.
— А о подобных компромиссных сделках вам известно, как никому другому, так ведь? — тихо
