писателей проповедует духовное раскрепощение. Чего стоят Дж. Б. Райн, Невилл Годдард и Андрия Пухарик по сравнению с Аланом Уоттсом, чье произведение вызвало настоящий фурор? В книге «Это и то», опубликованной в 1958 году, Уотте рассматривает виды измененной реальности. По его словам, они помогают достичь космического сознания: «В духовном, интеллектуальном и поэтическом опыте человека самым удивительным для меня всегда были эти поразительные моменты ясности сознания, которые Ричард Бук назвал «космическим сознанием».
Когда на альтернативной сцене появляется Тимоти Лири, Карлос проявляет к нему интерес. Профессор Гарвардского университета, Тимоти Лири, — совершенно особый случай. В 1963 году этот ученый муж организует вместе с Ричардом Элпертом «революционное» движение «Международная федерация за внутреннюю свободу» — ИФ-ИФ. Речь идет о распространении нового наркотика, синтезированного промышленным способом в лабораториях корпорации «Сандоз», — диэтила-мид лизергиновой кислоты — ЛСД.
Карлос Кастанеда начинает собирать все, что связано с Тимоти Лири. Между ними нельзя не отметить явного сходства. Карлос экспериментирует с различными веществами в строго научных рамках своих антропологических исследований. Что же касается Лири, он тоже считает себя исследователем.
Правда, его работа вызывает тревогу городских властей. Психоделический профессор раздает в Гарварде таблетки и открыто пропагандирует наркотики. В 1963 году ректор Натан Пьюзи добивается его изгнания изуни- верситета. Отныне Лири, Элперт и ИФ-ИФ вступают на путь, свободный от всяких угрызений совести.
Мятежники решают организовать в Мексике «учебный центр». По замыслу Тимоти Лири, необходимо было не только глотать запрещенные вещества, но и создавать лаборатории по их производству, чтобы поставить дело на поток. Изгнанники мечтают превратить Мексику в «психоделическую Швейцарию», в страну легального производства ЛСД.
ИФ-ИФ приобретает дом, расположенный в приморской деревушке Зихуатанехо. Исследователи превращают отель «Каталина» в пристанище психоделиков. Слава отеля «Каталина» вскоре пересекла границу, и убежище Лири становится модным местом паломничества «просвещенных» калифорнийцев. Годы спустя Каталина появится на страницах книг Кастанеды в образе ужасной колдуньи, чрезвычайно отталкивающего персонажа.
Ясным майским утром 1963 года уединение Лири было нарушено низкорослым брюнетом в темном костюме. Незнакомец с крайним почтением обратился к Лири со следующими словами: «Доктор Элперт, я так рад вас видеть! Моя фамилия Арана. Я журналист из Перу, приехал понаблюдать за вашей работой». По всей очевидности, незнакомец не кто иной, как Карлос Кастанеда, который только что ловко смешал правду и вымысел. Конечно, его фамилия Арана и родом он из Перу. Но он никогда не был журналистом и маловероятно, что прибыл из Лимы.
Он начинает нести страшную чепуху, спутав отца ЛСД с его правой рукой Ричардом Элпертом. Лири и без того надоедают посетители. А этот еще и лишен всякого такта. Он вежливо выпроваживает самозваного журналиста. Но Арана не унимается: «Доктор Элперт, умоляю, выслушайте меня! Мы с вами похожи, как братья-близнецы. Мой отец, как и ваш, президент железнодорожной компании в Перу. И потом я еврей, как и вы. Потрясающе, не правда ли?»
Отец Ричарда Элперта действительно руководит одной из крупных железнодорожных компаний США.
К Лири уже подбирались многие поклонники, готовые на все ради магической пилюли. И Карлос для него очередной докучливый посетитель, упрямый и неловкий в одно и то же время.
Несмотря на все усилия, «перуанскому журналисту» так и не удалось перейти порог отеля «Каталина». На следующее утро у служащего по имени Рафаэль хмурое лицо. Его тетка Тереза — знахарка. Прошлой ночью к ней явился латиноамериканец по фамилии Арана. Он представился профессором Калифорнийского университета, который проходил обучение с целью стать «воином», иутвер-ждал, что ему мешает страшный североамериканский противник, который украл магическую силу у мексиканцев. Этого коварного узурпатора зовут Тимоти Лири… Арана предложил Терезе заключить магический союз, чтобы уничтожить колдуна янки психически. Знахарка попыталась успокоить «профессора», уверяя, что, по ее мнению, Лири славный человек и совсем не опасен.
Несколько часов спустя Арана, сияя улыбкой, вновь появился в отеле «Каталина». Его сопровождала девушка по имени Линда. На этот раз он представился «воином», занимающимся колдовством, и выразил сожаление, что спутал Элперта с Лири. В подтверждение своих добрых намерений он вручает Лири две церковные свечки и кожаный мешочек. Для чего нужны эти неожиданные подарки? Арана объясняет, что принес их в дар от знаменитой курандеры Марии Сабины. Не давая вставить слово, он объясняет, что Мария Сабина на самом деле вовсе не знахарка, потому что, как и он, вступила на путь знания. В конце концов, Карлос Арана предлагает заключить договор. Он хочет обучаться у профессора из Гарварда, а взамен готов открыть ему путь воина. Это предложение разоблачает его. Становится ясно, что в 1963 году видение мира Карлоса уже такое, каким будет описано много лет спустя в его книгах.
Эти слова не произвели на Лири впечатления. Он остался непреклонен и снова выставил Карлоса: «Мне очень жаль, но я не могу позволить вам остаться. На летнее обучение записываются в Бостоне». Возможно, Лири обратил внимание, что Мария Сабина была знахаркой и использовала галлюциногенные грибы, о которых говорил Роберт Гордон Уоссон в 1957 году в сенсационной статье журнала «Лайф».
Как бы там ни было и как бы мы ни относились к выдумкам Карлоса, мексиканская мечта Лири продержалась недолго. 13 июня 1963 года местная полиция окружила «центр». Двадцать выходцев из США были арестованы и депортированы из страны.
Благодаря материальной помощи богатого поклонника, Уильяма Хичкока, неутомимый пропагандист запрещенных наркотиков Лири вскоре переселяется в обширное поместье в Миллбруке, штат Нью-Йорк, к северо-востоку от Пафкипси. На обломках ИФ-ИФ, вне стен университета, он продолжает борьбу за «демократизацию» запрещенных субстанций.
В сентябре 1964 года маленький Карлтон Джереми поступает в начальную школу. Его определили в престижное и дорогое частное заведение Монтессори в Санта-Монике. Карлос из кожи вон лезет, чтобы обеспечить ребенка. Вскоре с деньгами становится так туго, что он вынужден бросить УКЛА в разгар учебного года.
Но Карлос не теряет связи с университетом. Он посещает лекции Клемента Мейгана в качестве вольнослушателя. Движение хиппи в самом разгаре. В эти времена господства антикультуры главными словами становятся «drop out» (брось все). Хиппи должны бросить прошлую жизнь и отправиться в странствие. Догадывается ли Мейган, что Карлос подхватил эту заразу, пополнив растущие ряды «странников»? Профессор и студент договорились, что, по окончании исследований, Кастанеда представит отчет. Но теперь Мейган сомневается, будет ли работа завершена — уж очень она затянулась. Многие студенты любят пускать пыль в глаза профессорам. Делают вид, будто заняты научным трудом и серьезными исследованиями, а как до дела дойдет, так в кусты. Может, Карлос всего лишь пустой хвастун?
В эти трудные годы студент, оторванный от университета, мучается сомнениями. Разве ему уже не стукнуло тридцать восемь?
Он продолжает бывать у Маргарет, а в 1965 году пускается в любопытную авантюру. Его бывшая супруга работает в телефонной компании. Одна из ее коллег решает написать книгу о своем опыте операционистки в компании «Белл». Карлосу нравится молодая женщина, и он решает ей помочь. Вместе с Альбертой Гринфилд он редактирует рукопись под заголовком «Весь мир звучит странно, не правда ли?». Но каковы истинные отношения Альберты и Карлоса? Похоже, девушка становится близким другом своего соавтора. Она рассказывает, что он жадно читает Жан-Поля Сартра. А еще едет вместе с ним в Эсален. Однако книга так и не выйдет в свет, ни одно издательство не согласится ее опубликовать.
Карлос терпит неудачу за неудачей.
Неудавшийся скульптор, несостоявшийся художник, незрелый писатель, никому не нужный студент… Ему далеко за тридцать, а неудачи сменяют одна другую.
Но он цепляется за литературу, как за спасательный круг. Ему необходимо воплотить то, чем он дышит. Он во что бы то ни стало должен закончить отчет и дать его прочесть Мейгану.
