планов новых наступлений: на Брунете и под Мадридом.
В конце мая 1937 года Берзин получил указание:
«Срочно возвращайтесь в Москву».
За окнами зловеще выли сирены — опять воздушная тревога.
И вот настал час прощания. Салют, Испания! В последний раз опустил Гришин жалюзи в кабинете — «Кондор» снова бомбил Валенсию…
На его место Москва назначила известного военачальника «генерала Григоровича» — комдива Григория Михайловича Штерна, будущего героя боев с японцами у озера Хасан. Впереди была еще долгая, тяжелая война, два с половиной года держалась столица Испании. Только в марте 1939 года в результате контрреволюционного заговора Касадо падет красный Мадрид. Фашистский мятеж дорого обойдется испанскому народу.
В последние дни на чужбине понял Берзин, как крепко полюбил он Испанию, ставшую для него родной. В душе он всегда был романтиком, и пылающая в огне войны Испания с ее суровой романтикой не могла не покорить его. «Испания в сердце» — так назвал свою книгу Пабло Неруда. И Берзин уезжал с Испанией в сердце.
По дороге на родину Ян Карлович привычно, как всегда после выполнения ответственного боевого задания, подводил итоги: героическая борьба в Испании задержала фашистскую агрессию против советского и других народов, показала миру истинное мурло фашизма, явилась школой антифашистской борьбы, боевого единства действий интернационалистов.
Берзин оглядывался не только на испанский период своей жизни, а на всю жизнь. Сорок семь лет… В Испании пережил он свою четвертую революцию, четвертую войну… Уезжал он с верой в победу, не допуская и мысли о поражении…
В начале лета 1937 года Я. К. Берзин вернулся в Москву. Здесь его ждала высшая награда Родины — орден, запечатлевший дорогие ему черты Ильича.
«За выполнение правительственного задания…»
Еще одна большая радость для Старика была впереди: приказом наркома обороны СССР К. Е. Ворошилова корпусной комиссар Берзин назначался начальником Разведывательного управления РККА.
Вскоре ему присвоили звание армейского комиссара 2-го ранга. В петлицах появился четвертый «ромб».
Всего четыре года оставалось до начала Великой Отечественной войны…
Берзин знал, что надо максимально использовать это время, и готов был сделать для этого все возможное.
В Москве Ян Карлович с семьей поселился в доме правительства — в большом сером доме на улице Серафимовича, в квартире, окна которой выходили на Москву-реку, за которой раскинулись дворцы и храмы Кремля.
Вдоль стен кабинета выстроились высоченные полки, забитые книгами. По ночам он жадно читал и слушал голос свободного Мадрида по радио, не пропуская ни одной сводки. Чтение утренних газет начинал тоже с сообщений из Испании.
Часто смотрел испанскую кинохронику, волновался до слез, видя на экране знакомые лица, «Телефонику» и окопы в Каса де Кампо. Однажды он пошел в Большой театр на «Кармен». Музыка взволновала его до глубины души — в ней больше, чем в мелодраматическом сюжете, узнал он Испанию.
До последнего дня находился Берзин на боевом посту. И не о себе тревожился Старик, а о судьбах Родины.
С нарастающим беспокойством анализировал он сообщения о встрече дуче и фюрера в рейхе. Гитлер возил Муссолини на эсэсовские парады, на армейские маневры в Мекленбурге, на гигантские крупповские заводы в Руре, всюду пытаясь поразить дуче мощью «Великой Германии». Судя по всему, Гитлер склонял Муссолини к решительным действиям в Европе…
В ноябре 1937 года Яну Карловичу стало известно: в рейхсканцелярии состоялось узкое совещание важного значения. Гитлер выступил перед Герингом, командующим люфтваффе, фельдмаршалом фон Бломбергом, военным министром и главнокомандующим вооруженными силами, генерал-полковником бароном фон Фричем, командующим сухопутной армией, адмиралом Редером, командующим флотом, бароном фон Нейратом, министром иностранных дел. В своей длинной речи Гитлер заявил, что твердо решил разделаться в ближайшее время с Австрией и Чехословакией, бросить вызов державам Европы. Вермахт должен быть как можно скорее приведен в боевую готовность…
Со всегдашней энергией Старик начал продумывать и планировать ответные меры в рамках своей службы.
29 июля 1938 года сердце Яна Карловича Берзина перестало биться… Завершилась большая жизнь замечательного человека и коммуниста. Жизнь — подвиг.
Командарм невидимого фронта продолжал жить в своих учениках, в новых поколениях советских военных разведчиков. Блестящая плеяда героев разведки выдвинулась в грозовые годы Великой Отечественной войны. Многие из них теперь известны и заняли прочное место в благодарных сердцах советских люден.
М. Колесникова, М. Колесников.
Вечный огонь интернационализма.
О Ходзуми Одзаки, Ётоку Мияги, Бранко Вукеличе, Максе и Анне Клаузен
О советском военном разведчике Герое Советского Союза Рихарде Зорге написаны десятки книг, интерес к его личности непреходящ. И это понятно: Рихард Зорге как бы воплотил в себе лучшие черты антифашиста-интернационалиста, сделался символом мужества, идейности, интеллектуальной силы людей, которые в сложнейшей политической и международной обстановке сумели найти свое место в рядах борцов за мир, против фашизма и отдали этому делу жизнь до последнего дыхания.
Такими же беззаветными бойцами, как Рихард Зорге, были его соратники, члены его разведывательной организации, которая была по своему составу интернациональной: Рихард — по материнской линии русский, по отцу — немец; Макс Клаузен — немец, Одзаки и Мияги — японцы, Бранко Вукелич — хорват… Они и совершили тот подвиг, о котором до сих пор пишут во всех странах мира.
Организация действовала на территории Китая и Японии около десяти лет, острие ее деятельности было направлено на предотвращение развязывания мировой войны фашистской Германией.
Во время допроса один из членов организации, Ходзуми Одзаки, заявил прокурору токийского окружного суда:
«Мы, разумеется, не могли предотвратить нападение фашистской Германии на Советский Союз, и у нас не было иного выхода, как собирать по возможности информацию, которая помогла бы Советскому правительству правильно оценить политическую обстановку и способствовала принятию необходимых мер».
Столь же категорично заявление Зорге на суде:
