было создано после убийства великого князя и после жесточайшей мести Ольги - послы древлян были живыми зарыты в землю, а второе посольство было сожжено живьем.
Весть о двукратной публичной расправе с послами не могла не дойти до древлян - Деревская земля начиналась и по историческим (сражения 1136 г. у Треполя, Белгорода, Халепа и Дерев) и по археологическим данным' в непосредственной близости от Киева, а столица древлян - на расстоянии одного дня быстрой скачки. Немаловажным обстоятельством является то, что жертвоприношение 'Лиху Одноглазому' было произведено не у стен древлянской столицы и не в середине Деревской земли, а на её самой далекой окраине, закрытой от Киева водоразделом Тетерева и Ирпеня и большим лесным массивом, тянущимся на полтораста километров. Жертвоприношение плененных врагов известно у многих народов (галлы, бритты, поляки, литовцы, балтийские славяне и др.).( Афанасьев А. И. Поэтические воззрения…, т. II, с.260-262.)
Известно оно было и древним русам: сын Ольги Святослав во время войны с Византией был осажден в Доростоле на Дунае. После вылазок, ночью, русы, по свидетельству Льва Дьякона, выходили из крепости и сжигали трупы своих воинов. 'Когда ночь опустилась на землю и засиял полный круг луны, скифы (русские) вышли на равнину и подобрали своих мертвецов. Они нагромоздили их перед стеной, разложили частые костры и сожгли, заколов при этом, по обычаю предков, множество пленных мужчин и женщин…'. Этот мрачный эпизод запечатлен на картине Г. И. Семирадского в Историческом музее в Москве. Если принять допущение о военном происхождении шумского комплекса, то ход событий может быть предположительно восстановлен так:
а. Осуществив свой суд над князем-волком и узнав о судьбе своих посольств, древляне должны были готовиться к войне с Киевом. Одним из элементов этой подготовки могло быть грандиозное жертвоприношение, совершенное втайне от киевлян на глухой окраине Деревской земли.
б. У последнего древлянского села (Тетеревка) был создан комплекс для погребения своих воинов (крада и могильник с трупосожжением) и для торжественного сожжения жертв. Обширный дом с печью ('истобка') и пристройками мог быть предназначен для временного пребывания участников церемонии. Четырнадцать деревянных сарайчиков могли предназначаться для временного помещения трупов своих покойников (см. ниже разбор данных Ибн-Фадлана). Глина в 'истобке' могла служить для оформления деталей чучела ('Баба-Яга, морда глиняная').
Организация 'восточного выступа' чучела (левая половина груди великанши), где нет ни кострища, ни следов кольев, ни камней, наталкивает на мысль, что ритуал умилостивления Морены-Яги мог подразделяться на два этапа. Первоначально, очевидно, на дерне площадки был обозначен общий контур женской фигуры. В области её сердца (начало 'восточного выступа' близ входов) был поставлен массивный идол в яме диаметром в 1 м (А); рядом с ним был устроен круглый, плоский глиняный жертвенник (Б), а между ними - еще одна яма (В) неизвестного назначения. Срединные столбы конструкции чучела, которые одновременно могли быть тоже идолами, позволили И. П. Русановой напомнить описание русского культового места на волжской пристани, сделанное Ибн-Фадланом: длинный столб с лицом человека, а вокруг него маленькие изображения, позади которых еще какие-то 'длинные бревна'. Все это здесь есть. Очевидно, в этом месте, где подразумевалось сердце богини, производился самый обряд принесения жертв, которые затем размещались в середине чучела, в утробе богини.
г. Чучело великанши было изготовлено из очень легких материалов без серьезных несущих подпор и, очевидно, без всякой кровли. Так и должно было быть, если огромная фигура делалась подобно описанным Цезарем, 'из прутьев'. Внутри чучело было наполнено жертвенными животными, птицами и вещами людей. д. Огонь жертвенного костра был однократным и на этом месте не возобновлялся.
Существенным возражением против приведенной схемы является отсутствие данных о сожжении людей, хотя явственные намеки на это имеются (ножи, пряслица). Костный материал весь настолько разрушен могучим пожарищем и последующей близостью к поверхностному почвенному горизонту, что опираться на его уцелевшие остатки нельзя ни для утверждения, ни для отрицания факта сожжения людей в утробе огненной великанши. Отсутствие в кострище краниологического материала, возможно, объясняется не только этими причинами. Судя по обильному фольклорному материалу, головы принесенных в жертву отделялись и выставлялись вокруг обиталища Бабы-Яги или Лиха на кольях-'тычинушках'. Во многих сказках изба Бабы-Яги обставлена такими жердями с черепами на них; у Лиха Одноглазого гостя потчуют отрубленными головами; дворец Бабы-Яги, предводительницы конного войска, 'тыном огороженный, на каждой тычине - по голове и только на одной головы нет' (она предназначена для головы героя сказки). Присутствует в сказках и мотив изготовления 'чашки' из черепа, известный по летописи.(
В рассказе Ибн-Фадлана говорится о том, что длинные жерди, воткнутые в землю позади главного идола, служили русским купцам для размещения голов жертвенных животных: 'И вот он берет некоторое число овец или рогатого скота, убивает их, раздает часть мяса, а оставшееся несет и оставляет между тем большим бревном (идолом) и стоящими вокруг него маленькими и вешает головы рогатого скота или овец на это воткнутое (сзади) дерево'. (
Второй разряд состоит из ям от столбов (диаметр 20 - 30 см), которые тоже могли быть частями конструкции, но не сгорели, так как находились на периферии пожарища и из небольших ям от кольев или жердей (диаметр 8 - 15 см), для части которых мы не можем допустить пребывание их в огне - они были вбиты в самый центр кострища, но, очевидно, уже погасшего и остывшего, так как не прикрыты углистым слоем. Полукруг таких 'тычинушек' расположен в районе пасти чудовища, что вполне согласуется со сказочным обликом Бабы-Яги-людоедки.
Почти все предполагаемые тычины расположены без особого порядка в северной части сооружения, в стороне, обращенной к 'Стране Мрака'.
Все высказанные выше предположения не столько утверждают истинный характер интереснейшего ритуального сооружения в Шумске, сколько определяют необходимость дальнейшего комплексного поиска с учетом данных археологии, фольклора, этнографии и истории. На одном можно настаивать: шумское кострище IX - X вв. с четкими контурами огромной женской фигуры является остатком общественного жертвоприношения какому-то женскому божеству. Наиболее вероятно, что это не Макошь, богиня урожая, а иное, хтоническое божество, отраженное в фольклоре под именами Мары, Морены, Лиха, Бабы-Яги. Причиной необычного жертвоприношения могла быть болезнь-мор, угроза войны или последствия уже состоявшихся сражений. В 60 м к северу от чучела и могильника расположен своеобразный жилой комплекс, состоящий из сараеподобного дома с печным углублением и большой печью в нем. Рядом - еще одно стандартное жилище и 14 каких-то 'сарайчиков'. Вполне вероятно, что этот комплекс связан с процессом небывалого жертвоприношения, особенно, если оно проводилось в зимние месяцы, когда люди, приносившие жертву и погребавшие умерших, должны были провести здесь не менее 10 дней (см. ниже сведения Ибн-Фадлана). У нас нет бесспорных данных об одновременности всех погребений близ чучела, но на мысль об этом наводят, во-первых, небольшие сарайчики, которые могли быть теми временными могилами (на 10 дней), в которые помещали тело покойника на срок, необходимый для всех приготовлений, а, во-вторых, - наличие запасов сырой глины в теплой избе: 'И когда кто-нибудь умрет, сжигают его вместе с его праздничными одеждами… и берут пепел этого мертвеца и кладут в серебряные и золотые сосуды или в новый глиняный сосуд и зарывают этот сосуд' (Иегуда Гадаси из Тмутаракани. XII в.).(
Не для этой ли цели принесли глину в 'истобку', в которой находилась печь, вполне пригодная для обжига 'сосудов малых'? Сопоставление всех четырех элементов шумского ритуального комплекса ('чучела', крады, кладбища и 'усадьбы'), обособленного от селения на другом берегу реки, приводит к выводу о сопряженности этих элементов и их относительной одновременности - умерших (от мора или от войны) похоронили, а для отклонения угрозы оставшимся в живых совершили торжественное жертвоприношение
