разбора своей жалобы. В 1868 году родственники и наследники Мартьяновых подали в прокуратуру прошение о возбуждении уголовного дела против Мясниковых. «Мясниковское дело», разбиравшееся в феврале 1872 года в Петербургском окружном суде, закончилось полным оправданием обоих братьев, чему, как предполагалось, содействовало служебное положение старшего брата в высшем органе политической полиции и, быть может, даже подкуп присяжных заседателей (эти предположения неоднократно высказывались в периодической печати). Большое влияние на исход процесса оказала «интересная, исключительно глубокая по содержанию и замечательная по ее юридическому анализу» речь защитника А. Мясникова — К. К. Арсеньева (см. сб. «Судебные речи известных русских юристов», изд. 2-е, M. I957, стр. 223–224). Вторичное судебное разбирательство, произведенное в Москве, также закончилось полным оправданием обвиняемых. Подробностями этого сенсационного процесса Салтыков воспользовался как материалом для сатирической характеристики и обличения общественного быта и нравов 70-х годов.
…что я был когда-то откупщиком… — Беляев также был винным откупщиком.
…выкупное свидетельство. — Выкупные свидетельства представляли собой своего рода облигации, которые выдавались помещикам после реформы 1861 года за земли, входившие в крестьянский надел.
…всем мужикам вольные дал, да всех их к купцу на фабрику и закабалил. — Намек на так называемую «Хлудовскую историю» — аферу с крепостными крестьянами, устроенную несколькими помещиками Рязанской губернии и богатейшими фабрикантами той же губернии Хлудовыми. Афера эта была разоблачена Салтыковым во время его вице-губернаторства в Рязани (см. т. 5, стр. 84–97 и 548–550).
…чтоб бутылка за семью печатями была! — то есть чтобы вино не оказалось отравленным.
Многие вот так-то обещают, а после, гляди, свидетелев-то на тот свет угодить норовят. — Намек на обстоятельства, связанные с делом Мясниковых, когда несколько наследников Беляева, а также свидетелей умерло один за другим в больнице, сумасшедшем доме и пр.
…что в моей шкатулке оказалось всего-навсего две акции Рыбинско-Бологовской железной дороги, да старинная копеечка… — Намек на Мясниковское дело. В кабинете Беляева после его смерти полиция обнаружила только триста пятьдесят рублей наличными деньгами и двадцать пять серебряных монеток старинной чеканки. Все остальное было увезено и припрятано Мясниковым (см. «Дело Мясниковых». Полный стенографический отчет, СПб, 1872, стр. 15).
Пришли, понюхали — и ушли. — Из «Ревизора» Гоголя (реплика городничего: «…мне всю ночь снились какие-то две необыкновенные крысы <…> пришли, понюхали — и пошли прочь» (д. I, явл. 1).
…что они миллионщики! — Этот эпизод, возможно, связан не только с Мясниковским делом, но и со следующим сообщением в русской печати того времени: «В нескольких верстах от гор. Змиева, верстах в сорока от Харькова, проживал один из первых богачей края Дмитрий Андреевич Донец-Захаржевский <…> имевший, по слухам, далеко за миллион рублей капитала в различных процентных бумагах <…> На днях в Харькове распространилась молва, что Д. А. Донец- Захаржевский скончался в деревне своей <…> Молва прибавляет, что, между прочим, при покойном не нашли капитала, бывшего при нем в последние дни» (СПб. вед., 1872, № 1, 1 января).
…сипация… — искаженное слово «эмансипация», то есть «освобождение» крестьян.
…на острове Голодае? — Близ острова Голодая (ныне остров имени Декабристов), на краю Смоленского кладбища в Петербурге хоронили нищих.
…мои таланты… — Здесь в смысле: деньги. В одной из евангельских притч упоминается раб, получивший от своего хозяина денежную сумму («один талант»); вместо того чтобы пустить ее в прибыльный оборот, раб зарыл этот талант в землю, чем вызвал негодование рабовладельца (Матф., 25, 15–30).
…искариот… — предатель (от евангельского персонажа Иуды Искариота, предавшего на казнь Христа).
Надо нам от этого Гаврюшки освободиться! — Здесь, по-видимому, содержится намек на одно из обстоятельств Мясниковского дела. Помощник Беляева А. А. Караганов, подделавший подпись Беляева по просьбе Мясникова, во время судебного процесса находился почти в невменяемом состоянии. По утверждению прокурора А. Ф. Кони, Мясниковы нарочно спаивали его, чтобы избавиться от опасного свидетеля обвинения («Дело Мясниковых», цит. изд., стр. 258–260).
V*
Впервые — ОЗ, 1872, № 5, «Совр. обозр.», стр. 128–153.
Сохранился отрывок наборной рукописи от слов: «Я не шел домой, а бежал…» до слов: «о… том, что было далее — до следующего раза. M. М.»
Сохранившийся отрывок представляет собой перебеленную с предыдущих черновиков рукопись с многочисленными исправлениями, вычерками и вставками. Судя по пометам и следам типографской краски, это рукопись, которая использовалась для набора первопечатного текста. Следовательно, ее можно датировать концом апреля 1872 года.
Авторская правка в рукописи имеет преимущественно стилистический характер.
Сличение автографов с журнальным текстом позволяет установить правку в не дошедшей до нас корректуре.
Стр. 389. «И этот человек — заговорщик!» — После этих слов в ОЗ добавлено: «Этот человек не настолько свободен, чтобы ясно сказать, что в городе Имярек исправник ездит на пожарных лошадях!» В одном только изд. 1881 вместо «на пожарных лошадях» напечатано: «на казенных лошадях».
Текст «Устава Вольного Союза Пенкоснимателей» — также добавлен в корректуре. В рукописи после слов: «…и на заглавном листе ее прочитал»: было «Устав Союза Пенкоснимателей». О том, что было далее — до следующего раза».
С пятой главы «Дневника провинциала», посвященной «пенкоснимательству» и его газете — «Старейшей Всероссийской Пенкоснимательнице», началась острая полемика «Отечественных записок» с «С.-Петербургскими ведомостями», как главным органом тогдашнего русского либерализма. В ответ на критику либералов в «Дневнике провинциала» и статье Н. К. Михайловского «С.-Петербургские ведомости». Их настоящее и будущее» («Литературные и журнальные заметки». — ОЗ, 1872, № 5, стр. 51–76). «С.-Петербургские ведомости» опубликовали две большие передовые статьи (СПб. вед. 1872, № 138, 21 мая, и № 142, 25 мая), а также серию фельетонов В. П. Буренина, подписанных буквой Z. В первом из них «Журналистика. Нечто о долгой скрытности «Отечественных записок» относительно своих принципов и своего направления…» (СПб. вед., 1872, № 144, 27 мая) содержались резкие нападки на всех основных сотрудников журнала — Некрасова, Г. З. Елисеева, Н. Курочкина, Н. Демерта и Салтыкова. Следующий фельетон Буренина «Журналистика… Два слова о беллетристической манере г. Боборыкина…» был непосредственно направлен против «Дневника провинциала». В частности, рассуждение Салтыкова о «молодцах лихачах», появившихся в современной литературе, было с полемической целью переадресовано Бурениным П. Д. Боборыкину и его роману «Дельцы». Фельетон заканчивался утверждением, что «статейка, из которой извлечен вышеприведенный намек на г. Боборыкина, есть не что иное, как насмешка над современной литературой вообще и над «Отечественными записками» в частности» (СПб. вед. 1872, № 156, 10 июня).
По этому поводу Салтыков писал Н. А. Некрасову из Витенева в Карабиху 20 июня 1872 года: «Негодяй
