Смеяться дальше было опасно. Важек, извинившись, встал и подошел к ржавому, но вроде бы целому ведру у порога. Сонно расстегнул ремень, зачем-то оглянулся и, вздрогнув, поспешно схватился за штаны. Или все-таки спит, померещилось? Ай, лучше не рисковать! Ведро-то железное, гулкое…
Парень решительно затянул пояс и вышел во двор. Холодный воздух обжег раскрасневшееся у камина лицо, и о Катиссе подумалось особенно нецензурно.
Справив свои дела, Важек уже собирался трусцой вернуться в дом, как вдруг заметил у ворот островерхую хатку колодца. А лошадь-то с обеда не поена, покаянно вспомнил парень. Надо глянуть, может, там и ведро найдется.
Ведро нашлось: крепкая бадейка на цепи, стоящая на краю сруба. Внутрь, правда, налетели листья, но от гнилых осенних дождей колодезная крыша ее уберегла. Вытряхнув бадейку, маг начал спускать ее в колодец, придерживая за цепь. Та размоталась до предела, но внизу так и не булькнуло. Важек перевесился через сруб. Она там вообще есть, вода? Если просто цепь не достает, можно черпануть магией. Парень щелкнул озябшими пальцами, посылая вниз пульсар. У-у, глубокий! На дне что-то влажно поблескивало, но вода или грязь — гхыр поймешь. Камушек бы кинуть, в таких случаях он полезнее магии… Важек собирался пошарить под ногами, но вместо этого зевнул и поудобнее облокотился о сруб. Озноб отступил, накатила уютная, вкусная сонливость. Да ну ее, эту лошадь, потерпит до утра. Не так уж тут, кстати, и холодно… могли бы и во дворе заночевать, на свежем воздухе… тишина-то какая, благодать… и никакой Ка…
— Ты что, сдурел?!
У Важека будто мешок с головы сдернули и по шее им же огрели. Оказывается, парень давно — спина успела закоченеть — лежал на земле возле сруба. Стоящий на коленях Темар остервенело тряс друга за шиворот. В сарае гарпиями визжали и бились о стены лошади.
— А? Что? — едва ворохнул языком маг. Коллега без слов ухватил его за виски и развернул в нужную сторону. — Ой-ё-о-о…
Между стволами мелькало, удаляясь, мутное белое пятнышко. Моровка! Подкралась, гадюка, сзади, пока он над срубом нависал, одурманила и начала потихоньку вползать в тело, вытесняя хозяина. Еще бы минут десять — и все, ходячий труп готов. И пища, и развлечение: нежить в нем несколько часов погулять может, пока гниение не начнется.
— Кой леший тебя к колодцу понес?!
— В-в-водички… зах-х-хотелось… А ты как узнал?
— Тоже захотелось… водички. Эх ты… корчмарь!
От выскочившей во двор Катиссы сочувствия Важек тем более не дождался. Убедившись, что опасность миновала, магичка скрестила руки на груди, качнулась на каблуках и выдала уничижительное:
— Стыдобища! Два боевых мага не смогли завалить обычную моровку!
— Три, — робко поправил Темар.
— Я специально не вмешивалась, — отчеканила женщина. — Хотела поглядеть, на что вы способны. И кто вам только дипломы подписывал?!
— Вы с Ксандром, — мстительно напомнил парень. За подтверждением, впрочем, в карман не полез: вредная баба могла запросто порвать ценную бумагу.
— Видно, у меня было временное умопомрачение, — ничуть не смутилась Катисса.
«Если бы временное», — подумал Важек. Но ссориться с теткой, от которой дохнут даже кони, не рискнул.
— Да вы, — магичка принюхалась и копьем наставила на Темара палец, — пили!
Тот побледнел и, забывшись, отчаянно замотал головой: «Нет-нет, госпожа магистр, это был просто квас!»
— Вы тоже, — огрызнулся Важек, опираясь на сруб и вставая.
— Да, но я-то умею пить! — Спорить с Катиссой было не только опасно, но и бесполезно. — Теперь понятно, почему вы не использовали «лепесток» — руки тряслись!
— Неправда, — обиделся Темар. — Откуда я знал — вдруг она Важека уже до потери пульса засосала? Шуганул по-быстрому и кинулся откачивать.
— У настоящего мага, — нравоучительно сказала Катисса, — на первом месте должен стоять долг, а не эмоции. Вот она сегодня от тебя удрала, а завтра беззащитного селянина сожрет, уже до смерти! А за месяц целую деревню под корень выкосит!
— А через год в Белории вообще никого не останется, — хрипло проворчал Важек. Моровка оставила ему на память бешеное сердцебиение и почему-то ломоту в шее.
— Вот именно! — с вызовом подтвердила Катисса. — Поэтому лучше погибнуть одному недотепе, чем тысячам невинных людей. Короче, если вы еще раз разбудите меня по подобной ерунде, то пеняйте на себя! — И она выразительно хлопнула дверью.
— Так все-таки угроза всей стране или ерунда? — растерянно переспросил Темар у Важека.
— По сравнению с Лабской любая угроза ерундой покажется, — зло откликнулся тот. — Давай, что ли, защитный контур поставим. Мало ли что еще из чащи вылезет.
Настроение травить байки пропало. Важек сидел возле окна, подперев щеку ладонью, и угрюмо таращился в темноту.
— Слушай, тебе не кажется это странным? — не выдержал он, когда белое пятно в седьмой или восьмой раз проплыло вдоль просеки.
— Что? — Темар давно бы уснул, если бы друг не ходил взад-вперед к двери. Но стоило взяться за щеколду, как моровка бесследно исчезала.
— Почему она по-прежнему тут околачивается?
— Голодная, наверное, — предположил друг. В животе у него уныло бурчало — там как раз недоставало половинки съеденного Катиссой бутерброда.
— Так шла бы на охоту. Они ж и зверьем не брезгуют. — Важек продолжал протирать носом стекло. — Вон, вон, гляди, опять показалась!
— Да ну ее на гхыр, — сонно пробормотал Темар. — Пусть себе бродит. За контур все равно не пролезет.
— А «тысячи невинных людей»?
— Ох… в лесу еще и волки рыщут. И упыри, если хорошенько поискать. Может, где и нацыга завалялась. Тебе обязательно надо срочно всех их перебить?
Важек покосился в сторону комнаты, где почивала магичка, бросившая Белорию на растерзание монстрам, и тяжко вздохнул.
— А вот мне, — друг сладко потянулся, — по бубну, что думает о нас госпожа Лабская. Можно подумать, у нее самой промахов не бывает.
— При чем тут Катисса? — оскорбился парень. — Это, в конце концов, вызов моему профессионализму! Темка, что ты знаешь о моровках?
Друг отвернулся к камину. Важек уж было решил, что надоел ему до смерти своей возней, но тут Темар кашлянул и размеренно заговорил:
— «Моровка, морница, morys blyadis… хищный неупокоенный дух, питающийся жизненной силой Разумных Рас и крупных животных. — Оказывается, парень лазил в сумку за справочником, и теперь читал его, положив на пол перед обрешеткой. — Нападает на задумавшихся либо спящих существ. Легко уничтожается заклятиями деструкции третьего уровня и выше, например „лепестком“ либо „южным ветром“. Боится молитв, храмовых символов и некоторых селянских ритуалов. Способен подманивать маленьких детей и животных».
— Вот как мы здесь очутились, — сообразил Важек. — Моровка лошадок «зацепила»!
Темар прислушался к Катиссиному похрапыванию.
— А эту старую клячу почему сюда занесло?
— За наши грехи. Давай читай дальше.
— Дальше нету. — Темар поднял книжку, показывая маленький кусочек текста между виньетками. Моровка была такой незначительной тварью, что ее даже рисовать поленились. — Классификация только: семь, аль и три.
