могу? Что должно сделать?
- Иди тем путем, что начинается у твоих ног, - ответил островитянин. - Если что-то суждено исполнить, ты исполнишь. Но никто, ни один мудрец или величайший маг, не сможет поведать, что и когда. Лишь Она знает, но не ответит, как ни проси, ибо вновь ты увидишь ее, когда все уже будет кончено.
Потом они молчали, не отводя взглядов от раскаленных углей, того, что осталось от костра, давшего путникам тепло и пищу. Говорить было не о чем, да и чем-то кощунственным казалось нарушить воцарившееся словно в целом мире безмолвие. Умолкли ночные птицы, не было слышно ни волчьего воя, ни даже шелеста листвы, растревоженной налетевшим с далеких горных вершин ветром, предвестником зимы, до наступления которой оставалось не столь уж много времени.
- Нужно как следует отдохнуть, - наконец нарушил молчание скельд. - Я ощущаю опасность, и не желаю рисковать, задерживаясь в этих краях.
Альвен устроил себе постель из лапника, а когда Ратхар попытался вернуть ему плащ, согревший юношу, воистину вернувший его к жизни, островитянин лишь отрицательно помотал головой.
- Ты должен хорошо выспаться, если не хочешь завтра отстать, - произнес Альвен. - Я хочу следующую ночь провести под крышей пусть даже и убогой лачуги, а не под открытым небом. Никакая привычка не заменит настоящую постель, а мне уже пришлось немало ночей встретить среди скал или в дремучей чащобе. Так что с рассветом мы выступим, и будем идти так быстро, как только сможем.
- Разве нам не нужно выставить часового? - удивился Ратхар, поняв, что его спаситель намерен прямо сейчас погрузиться в сон. - Я мог бы посторожить... - без особой уверенности предложил он.
Юноша устал и ослаб, раны еще были слишком свежи, и он сам понимал, что, как боец, не стоит и ломаного гроша. Но беспечно засыпать в чужом, казавшемся таким опасным лесу, где на двух путников запросто могли набрести жаждавшие крови хварги - это казалось каким-то безумием.
- Это лишнее, - прервал явно растерянного альфионца скельд. - Если к нам приблизится кто-либо, таящий дурные намерения, я учую его за несколько перестрелов. Можешь не беспокоиться, мой юный друг, сегодня нас никто не потревожит.
Ратхара все еще терзало беспокойство. Юноша помнил, что их командиры, когда войско двигалось к Эглису, не скупились на посты и дозоры, покуда не выбрались из этого мрачного леса. Тогда опасность мерещилась отовсюду, и даже бывалые воины, многие годы посвятившие ратному ремеслу, пребывали в сильнейшем напряжении. Но от Альвена сейчас исходила такая уверенность, что Ратхар просто не решился спорить дальше, тем более, он действительно ощущал слабость, вызванную ранами и утомительным, на пределе сил, переходом через равнину.
Пребывая в беспамятстве, чудом держась на ногах, юный воин преодолел много лиг, и это подорвало его и так истощенный организм. Жар костра и сытная пища сделали свое дело, но, здесь скельд был совершенно прав, требовался еще и крепкий сон, который, как известно, способен исцелят без знахарей и чародеев.
Наутро, открыв глаза, Ратхар почувствовал себя полным сил, готовым хоть сейчас вскочить и шагать, покуда ночь не опустится на землю, а в конце похода еще и вступить в бой. От прежней усталости не осталось и следа, мышцы были полны мощи, и только саднивший шрам на затылке напоминал, что еще недавно юноша едва не умер, получив весьма тяжелую рану.
Как ни странно, островитянин оказался прав, и покой заночевавших в дремучем лесу путников никто и ничто не нарушило, вселив в сердце юноши обманчивую уверенность в собственной безопасности. Разумеется, Ратхар представлял, какие опасности может скрывать этот лес, но теперь чувствовал себя спокойнее, убедившись, что Альвен знает цену своему слову.
Самого Альвена нигде не было. Постель его была пуста, но заплечный мешок, а также медный котелок, единственная походная утварь скельда, остались на месте. Ратхар уже намеревался отправиться на поиски своего спутника, но островитянин возник на поляне, словно явившись из воздуха.
- Ну, что, мой юный друг, ты готов? - Ратхар заметил, что грудь скельда вздымалась чаще обычного, а лоб его покрыла испарина. Увидев, что Альвен держит в руках свое копье, похоже, единственное серьезное оружие, юноша догадался, что его попутчик выполнял воинские упражнения где-то неподалеку.
- Да, Альвен, - решительно кивнул Ратхар. - Можем отправляться в путь.
- Ты ведь родом из этих краев? - вдруг спросил островитянин.
- Нет, мой дом на юге, - пожал плечами молодой воин. - А что?
- Как далеко отсюда до человеческого жилья?
- Если ты о больших городах или хотя бы поселках, то придется идти дня два, а то и больше, - подумав, ответил Ратхар. - Но поблизости точно есть несколько хуторов, мы их видели, когда шли на север. Думаю, к вечеру мы сможем добраться до одного из них. Может, там нам даже продадут лошадей, - вздохнул юноша. - Хотя, скорее всего, жители ушли на юг, опасаясь появления хваргов.
- Да, лошади, это хорошо, - усмехнулся Аолвен. - Особенно, если есть дороги, по котором могут пройти эти лошади. Но пока, видимо, придется доверять только собственным ногам. Так что, не будем медлить. День обещает быть теплым, а это значит, сможем пройти большее расстояние.
И они пошли. Двигались быстро, поскольку оба путника не были отягощены поклажей. Алвьен, который шел первым, кроме копья, котелка и плаща имели еще тощую котомку со скудным запасом провизии. Ратхар же не имел вовсе ничего, не оружия, ни одежды, кроме той, что была на нем в час сражения. Он лишился даже простого ножа, но скельд быстро изготовил для своего спутника посох, тяжелый и крепкий, способный в умелых руках сойти за оружие. Особого умения, однако, у Ратхара не было, но все же он стал чувствовать себя немного увереннее.
А вскоре после полудня путники, совсем уже расслабившиеся, полностью отдавшиеся дороге, встретили хваргов.
Шли быстро, хотя порой и приходилось продираться сквозь настоящие живые стены из разросшегося на многие мили кустарника. Ратхар еще мечтал выйти на проторенную тропу, по которой несколько дней назад и двигался на север их небольшой отряд. Но в каком направлении могла находиться дорога, пригодная и для пешего, и для конного, и для повозок, юноша, к некоторому своему стыду, никак не мог догадаться. Вот и приходилось ломиться сквозь заросли, да такие, что пару раз Альвен даже вынужден был доставать нож, буквально прорубая путь.
Двое странников как раз выбрались из особо густой ольховой рощи, сменившей ельник, когда Альвен внезапно замер, остерегающе вскинув руку. Ратхар, тоже остановившийся, едва не налетев при этом на своего попутчика, застыл, весь обратившись в слух и чутье. Юноша заметил, что скельд перехватил копье, точно готовился в любой миг вступить в бой.
- Дым, - шепотом произнес островитянин, медленно озираясь по сторонам, словно что-то можно было увидеть в сплетении ветвей. - Пахнет дымом.
- Костер, - так же шепотом спросил Ратхар, вдруг ощутивший сильный страх. - Может, кто-то тоже путешествует? Или это солдаты нашего короля остановились лагерем?
- Горят дома, - уверенно произнес Альвен. - Где-то рядом пожар.
В кустах неподалеку раздался треск, невнятные голоса, и навстречу путникам из заослей буквально вывалились пять человек. Они замерли от неожиданности, ибо явно не ожидали здесь никого встретить, и Ратхар за нескольк мгновений сумел хорошо разглядеть тех, с кем свела их судьба в этих дебрях.
Там, на берегу Эглиса, хварги предстали юному воину какой-то бесформенной темной массой, источавшей невероятную ярость и злобу. В бою он не разглядывал своих противников, замечая только то, куда направлено их оружие. Вся схватка для Ратхара слилась в круговерть оскаленных, сведенных ненавистью лиц, только отдаленно напоминавших человеческие. Теперь же альфионец смог во всех подробностях изучить своих недавних врагов.
Северяне, все как один, были невысокими, чуть более пяти футов ростом, но коренастыми, и явно весьма сильными. Скуластые, непривычно смуглые лица, узкие глаза, вывернутые губы, все это производило довольно омерзительное впечатление.
Конечно, все пятеро были вооружены. Тот, что возглавлял выстроившихся вереницей варваров, был облачен в лохматые шкуры, кое-как сшитые между собой, а под мехами был виден панцирь из нашитых на
