Великая оболганная война. Обе книги одним томом

виденном в Неммерсдорфе после войны вспомнили десятки свидетелей, а об обгоревших трупах в Альт- Вустервице никто.

Поэтому я вынужден ограничиться документами 44-го года. К рапорту Хинрихса были приложены три показания офицеров и солдат, побывавших в деревне.

Лейтенант Ханс Цирн обнаружил в хлеву 5 обгоревших скелетов, а рядом почти нагую молодую девушку с окровавленными половыми органами, которая была убита двумя выстрелами: в грудь и в живот. В сарае лежала еще одна девушка, изнасилованная и убитая.

Унтер-офицер Оскар Шайбле насчитал шесть обуглившихся тел: женщины, мужчины и один ребенок. В углу того же самого хлева лежала девушка, с которой была сорвана почти вся одежда. Судя по внешним признакам, она была изнасилована и убита несколькими выстрелами. В сарае лежала другая девушка, также изнасилованная и убитая. В хлеву напротив он нашел трупы пожилых мужчины и женщины. Мужчина был убит выстрелом в рот. В другом отделении того же хлева лежало тело статного хорошо одетого пожилого мужчины.

Майор Браумюллер подтвердил предыдущие показания и уточнил, что обуглившихся тел было семь. Вероятнее всего, они были прежде застрелены. Судя по ранам на ладонях, один убитый несколькими выстрелами мужчина был сначала прибит за руки. В соседнем хлеву лежало еще три обуглившихся трупа[1581].

Итак, лейтенант Цирн видел 7 убитых, унтер-офицер Шайбле — 11, и лишь майор Браумюллер говорит о 15. Хинрихс, сам в Альт-Вустервице не побывавший, использовал последнюю цифру. Ни в одном отчете не упоминается выстрел в правый глаз, которым согласно рапорту Хинрихса была убита одна из девушек. На заседании международной комиссии 31.10 штабной врач доктор Вильям сообщил, что десять человек было сожжено в сарае (ранее, см. первый рапорт Хинрихса, он считал, что «причины смерти установить не удалось»), а пять убиты из малокалиберного оружия. Молодые женщины были изнасилованы. «Их разорванное нижнее белье и прочие признаки доказывают, что эти действия вправе занять место на самых черных страницах книги по сексопатологии» [1582].

О 15 погибших в Альт-Вустервице сообщается и в опубликованной 31.10.1944 г. в «Leipziger Neuesten Nachrichten» статье Иоахима Фишера «Ужасные зверства большевиков южнее Гумбиннена». Кроме того, «в Шульценвальде, 12 км южнее Гумбиннена, были найдены: 9 убитых гражданских лиц, среди них три женщины, над которыми надругались, а затем расстреляли. Между Лютценом и Бисмарксхоэ, 11 км южнее Гумбиннена, в лощине был найден убитый железнодорожник, в Шприндорте, 8 км юго-восточнее Гумбиннена, снова убитые гражданские лица. Среди жертв — люди всех возрастов. В одном случае, в Шульценвальде, неподалеку от изнасилованной женщины лежали молодой мужчина и ребенок, шедшие с ней вместе. Факты изнасилований подтверждены врачебной экспертизой на основании положения тел и разорванной одежды»[1583].

В Туттельне, в усадьбе, где скрывались Марианна Штумпенхорст и ее мать, не был убит никто. Марианна Штумпенхорст сообщила, что при отступлении 24 октября некоторые русские солдаты спрашивали своих офицеров, не расстрелять ли немцев, но за своих хозяев вступились польские батраки[1584]. Ее мать, Эрна Херманн, также рассказала, что «на дороге между Неммерсдорфом и Туттельном перед противотанковым рвом были найдены тела убитых выстрелами в голову гражданских»[1585]. Скорее всего речь идет об упомянутых в отчете полевой полиции, рапорте Хинрихса и рассказе Ендрейцика телах, найденных «на правом берегу Ангераппа», «близ усадьбы Тайххоф».

Следует упомянуть и о напечатанном в книге А. фон Плато «История пятой танковой дивизии» отчете капитана Йедтке: «Ближе к вечеру 24 октября мы вышли к Неммерсдорфу, который был уже оцеплен нашими частями. В Неммерсдорфе и Брауерсдорфе русские при своем прорыве натолкнулись на немецкие обозы — картины, представшие перед нами, были ужасны. Между попавшими под обстрел телегами (общим числом около 50) и располагавшейся в 200 метрах опушкой леса повсюду валялись убитые женщины и дети.

В Брауерсдорфе на обочине улицы лежали женщины с отрезанной грудью. Я видел их своими глазами»[1586].

Фон Плато не указывает дату составления отчета, можно, однако, предположить, что он, как и вся книга, написан уже в 70-х. Отдельные детали заставляют с сомнением относиться к нему как к источнику информации. Вот, к примеру, как описывается бой за Брауерсдорф:

«Русские засели в окопах и мужественно держали оборону. Лишь когда принялись за работу два моих самоходных огнемета, они сдались. В наши руки попали около 200 человек, в том числе много артиллеристов, и десяток орудий… В ходе дальнейшего наступления заслуживающих упоминания боев не было — русские сдавались в плен повсюду»[1587].

По бравому слогу капитана Йедтке создается впечатление, что дело происходит в 1941-м, а не в конце 1944-го. Массовое пленение советских солдат под Брауерсдорфом, как и многие другие послевоенные свидетельства, не находит подтверждения в документах октября 44-го года.

13 Вопросы и ответы

В обилии свидетельств немецких военных трудно вычленить ответ на один простой вопрос: кто командовал наступлением на Неммерсдорф? Командир 13-й роты дивизии «Герман Геринг» обер-лейтенант Амбергер называет генерал-майора Кребера, к которому он был приставлен как связной офицер, и упоминает некий «батальон Куррата»[1588]. На отчете Хайнриха Папендика лежавший в госпитале капитан Рихтер собственноручно написал: «Приказ к атаке я не получал, выдвигаясь со своим батальоном, я наткнулся на передовые отряды русских. Мне были подчинены — исходя из ситуации — другие подразделения: 2 артиллерийские батареи и разведрота. После разведки я начал наступление. На ширине 10 км! У русских в районе Н. было 2 дивизии»[1589]. Наконец, командование одним из полков осуществлял Герхарт Ширмер, получивший за участие в операции Дубовые листья к своему Рыцарскому кресту[1590]. Странен не столько сам разнобой — понятно, что у каждого подразделения был свой командир, — сколько полное отсутствие перекрестных ссылок: ни один свидетель не упоминает имена, названные кем-то другим.

Попробуем теперь на основании всей имеющейся информации рассмотреть несколько ключевых пунктов.

Число убитых. В Неммерсдорфе погибло 26 человек. Это подтверждается отчетом Хинрихса и даже фотографией креста над временной могилой. Общее количество погибших гражданских лиц на всем участке русского наступления к югу от Гумбиннена — между 50 и 70. Надо заметить, что на фоне жертв, упомянутых в некоторых «опросных листах беженцев», это число меркнет. В одном Швайцертале (поселок на р. Роминте, 1215 км к востоку от Неммерсдорфа) будто бы было «расстреляно более ста человек»[1591], в соседнем Шприндорте «165 мертвых»[1592]. На торфяном карьере в Шульценвальде «50 расстрелянных»[1593]. Если данные этих опросных листов использовались при подсчете общего числа гражданских лиц, погибших в Восточной Пруссии, то к итоговым результатам следует относиться более чем скептически. Другой пример: в послевоенных показаниях капитана Хермингхауса говорится о 95 убитых в Шульценвальде, в то время как «Leipziger Neuesten Nachrichten» 31.10.1944 сообщало лишь о 9. Нельзя не подчеркнуть и следующее. Несмотря на то что Неммерсдорф сначала был взят советскими войсками, затем отбит немецкими, что бои за поселок шли полтора дня, что поселок неоднократно бомбили, обстреливали из пушек и минометов, по немецким данным, в ходе боев не пострадал ни один гражданский. В воспоминаниях Эрнста Ендрейцика есть