А что бы мне рукой десантника,рукой раскованно мужскою,серьезно ноября десятогозатеять дело колдовское.И, раздвигая жизни занавес,презрев: “любила — не любила”,начать, как начинают занововсе то, что не было и было.Начну с чего-нибудь хорошего.С дождя, в три пальца — лил, не капал.Нет, с платья,что небрежно брошеноне на диван, а в спешке на пол.С причала, вырваться готовогов разболтанное штормом море.Где сразу отданы швартовыеи три гудка прощальных с мола.Пожалуй, вспомню неувереннопустых размолвок постоянство.Все наши ночи, что потеряны,безмолвно выброшу в пространство.Но старым пляжем под Пицундою,рассветом, пойманным с поличными,в дни замирений безрассудныевзойду, как хлебами пшеничными.Я верю прорубям, проталинам,разрывам облака гусиного…Сирень соседствует с татарником,перетекает розовое в синее.Душа с душою не прощается.Уходим, чтоб соединиться.И журавлями возвращаютсядавно пропавшие синицы.Всевластна остановка вечная.Но, на борт прыгая с причала,есть шанс остановить конечное,чтоб хоть на миг начать с начала.
1977
'Мир забывает тех…'
Мир забывает тех,кому не повезло.И если ты промазал на дуэли,забыл свой кортик на чужой постели,упал с коняили сломал весло —спасенья нет.Тебя забудет мир.Без вздоха,сожаленияи плача.Свою удачу опроверг кумир.Таков закон.Да здравствует удача!
1977
Молчание
Закатный луч на миг издалекаукрадкою нет-нет да оглянется.Прошу у Бога — пусть меня коснетсяопять, как в детстве, мамина рука.Я буду нем в последней тишине.Пусть медленно наступит равновесье.Никто другой уже не нужен мне.Ее рука прикроет поднебесье.…Теперь, когда одна земля права,с которою меня навек связали,покой молчанья — будут те слова,