Из истории русской, советской и постсоветской цензуры

Цензурные гонения во время царствования Александра III достигают огромных размеров. Многие понимают это и выражают свое возмущение. Но, главным образом, келейно, в письмах, в дневниках. В одном из перлюстрированных писем конца 83 г. автор его пишет: «Цензура также свирепствует. Феоктистов недавно писал Юрьеву (видимо, редактору „Русской мысли“), просил быть, елико возможно, осторожным, потому что „Щадить не будут“. ''Отечественные записки'' на краю гибели, озлились там очень на Щедрина<…>Все газеты и журналы трепещут» (Зай287). Такую же оценку деятельности Феоктистова дает в 83 г. в своих записках М. И. Семевский: «И вот в короткое время, шесть недель, запрещены газеты ''Страна'', ''Голос'', ''Московский телеграф''. Объявлены угрозы литературным журналам, каковы: ''Отечественные записки'', ''Наблюдатель''. Косвенно послана угроза ''Вестнику Европы'', короче сказать, над литературою русскою нависла мрачная туча, напоминающая время 1848 и 1849 гг.» (Зай287).

Сильно ограничено возникновение новых изданий. Феоктистов в отчете за за 80-е гг. пишет: «… сравнительно с прежним временем разрешение новых повременных изданий за отчетные десять лет выдавались с большой осмотрительностью лишь лицам, на благонадежность которых можно было более или менее положиться. Данные <…> ясно указывают на уменьшение с каждым годом процента вновь разрешаемых изданий» (Зай281).

Всё это, всякого рода взыскания, ограничения, запретительные циркуляры, обрушиваемые в первую очередь на периодическую печать, создавали невыносимые условия для ее существования. Активное выражение общественного мнения в такой обстановке было почти невозможно, всякая критика правительственной политики не допускалась.

Тем не менее, несмотря на все цензурные гонения, пресечь течение свободной мысли, загнать ее в русло официальных представлений оказалось невозможно. Независимое общественное мнение находило всё же различные пути для своего выражения. Отчасти эту функцию выполняли заграничные русские антиправительственные издания, нелегально распространявшиеся в России («Вестник народной воли», «Социал демократ», «Общее дело»). С другой стороны, пускай эзоповым языком, подспудно, и в легальной печати выражалась, хотя и приглушенная, замаскированная, но всё же критика тех или иных правительственных действий, в частности цензурной политики. Несмотря на всевозможные благоприятные условия, субсидии, подкуп и пр., официозная пресса не приобрела того влияния, на которое рассчитывало правительство. В одном из писем Салтыков — Щедрин не без основания утверждал: «Маковы, Игнатьевы, Тимашевы проходят, а литература всё живет» (Зай298).

Глава восьмая. “ Но в октябре его немножечко того…»

Царь Николашка правил на Руси
И хоть был он немножко некрасив,
При нем водились пороси,
При нем водились караси
И было что выпить — закусить.
????Но в октябре его немножечко того…
????Тогда всю правду мы узнали про него:
????Что на крови держался трон,
????Что расстрелял рабочих он
????И что за это свергли мы его.

Николай II-й. Ходынка. Технический прогресс. Оснащение средств массовой информации новыми изобретениями. Рост издательской деятельности. Увеличение тиражей книг, периодической печати. 200-летие печати в России. Книги и статьи, выпущенные по этому поводу. Совещание писателей и журналистов в защиту свободы слова. «Особое совещание» по подготовке цензурных изменений. Период бесцензурья. «Временные правила». Советский миф о событиях в России начала XX века. Первая русская революция в советской печати. Журнал «Неприкосновенный запас», посвященный столетию первой русской революции. Периодика этого периода. Общее положение России. Война России с Японией. Цусима. Порт-Артур. Рост оппозиционных настроений. Святополк-Мирский, «эпоха доверия». Указ 14 декабря 04 г. Конституционалисты. Записка о нуждах просвещения 342 русских ученых. Академический союз. Партия кадетов. Высочайший манифест 17 октября 1905 года. Государственные думы. Эсеры. Начало революционных событий 05 г. Революционный взрыв. Поражение революции. Репрессии против печати. Анархисты. Создание Советов. Синдикализм. Немного истории. Пушкин, Лермонтов, Блок о стихийных крестьянских движениях. Поэма Маяковского «Хорошо». Махно. Поэма Багрицкого «Дума про Опанаса“. “Эксы» большевиков. Камо. Молодой Сталин. Сталин и царская охранка. Котовский. Броненосец «Потемкин». Лейтенант Шмидт. Первая мировая война Свержение Николая II-го. Соотношение различных общественных сил в первой (1905) и октябрьской революциях. Большевики и их победа. Учредительное собрание 1918 г., разгон его большевиками.

Эпиграф и название главы взяты из гораздо более поздней «Октябрьской песенки» — откликом на свержение Хрущева в 1964-м году. Песенка стала фольклором. Начало её, о последнем российском императоре, вполне уместно использовать в главе о Николае II. Я её цитирую, возможно, неточно, по памяти. Курсив мой. В своё время, в главе о Хрущеве, мы еще вернемся к ней.

Первоначально десятая глава, завершающая обзор событий, относящихся к истории цензуры русской, по ряду причин, оказалась гораздо короче остальных (всего несколько страниц). Прежде всего сказалось то, что мне пришлось лишь кратко остановиться на этом периоде в спецкурсе: не хватило времени в конце учебного года. Было и другое: мне представлялось тогда, что в рассматриваемые годы произошло меньше масштабных событий в области цензуры, да и не только в ней. Они бегло упоминались в главном источнике наших знаний о начале XX в., в «Кратком курсе истории ВКП (б)»: воцарение Николая II, Ходынка, русско-японская война, Кровавое воскресение, революционные события 1905–1907 гг., восстание на броненосце «Потемкин», столыпинская реакция, первая мировая война. Все рассматривалось, как преддверие к главному — Великой Октябрьской Социалистической революции: «…Без „генеральной репетиции“ 1905 года победа Октябрьской революции в1917 году была невозможна…» (Ленин 4). Да и вообще советские историки как-то обделили вниманием названное время: Речь шла больше об истории коммунистической партии, об ее определяющей роли, чем об углубленном изучении исторических событий начала XX века, осмыслении их. Такая направленность отражалось во всем.

Приведу для примера справочник «Русская периодическая печать. 1895 — октябрь 1917 гг.». М., 1957 (авторы-составители М. С. Черепахов, Е. М. Фингерит). На первый план, как главные, основные, с явным завышением их роли, в нем выдвигаются периодические издания, связанные с коммунистами, большевиками: «Главную задачу свою авторы-составители видели в том, чтобы как можно полнее описать большевистскую печать дооктябрьского периода — легальную и нелегальную, центральную и местную» (4). Составители сетуют, что в некоторых случаях им не удалось разыскать ни в местных, ни в общесоюзных библиотеках и архивах ряд большевистских газет, издававшихся до Октябрьской революции. Они приводят множество изданий, которых всего-то вышло несколько номеров. Особенно подробно, в хвалебном тоне рассматриваются основные издания большевиков («Искра» — с. 37–41, «Правда» — с. 197–201, 261–265, другие, большевистские газеты и журналы).

Таким изданиям посвящено и большинство приложений («Хронологический список большевистских