Из истории русской, советской и постсоветской цензуры

В команде «Георгия…» произошел раскол: большая часть матросов отказалась участвовать в восстании. Корабль проделал несколько маневров: он направился в сторону Севастополя, затем вернулся и встал между «Потемкиным» и берегом, как бы защищая город от орудий мятежного броненосца. Затем «Георгий…» сдался властям. 20-го из Николаева прибыли офицеры с «Георгия…», высаженные на берег. Раскаявшаяся команда их приветствовала. Офицеров отправили к командующему войсками и попросили выделить солдат для ареста бунтовавшей части команды. С «Георгия…» сняли 67 бунтовщиков. А «Потемкин», простояв четыре дня у берега Одессы, отправился вечером 18-го июня курсом на Румынию. Между тем из Севастополя прибыл миноносец «Стремительный», с командой только из офицеров, с задачей обнаружить «Потемкина» и взорвать его. Миноносец, погрузив снаряжение, отправился на выполнение задачи.

Положение оставалось напряженным. 21-го июня из Севастополя сообщалось командиру Отдельного корпуса жандармов: за исключением «Ростислава» и «Двенадцати Апостолов» «настроение флотских команд вызывающее, тревожное». Здесь же шла речь о возвращении учебного судна «Прут», команда которого тоже взбунтовалась из-за плохой пищи, убила боцмана; судно стоит под караулом. О том, что «рассказы о бунте ''Потемкина'' вернувшихся с него рабочих, бывших там для доделок, производят нежелательное влияние». Вчера объезжал суда «главный командир» (т. е. командующий Черноморским флотом Чухнин — ПР), «которым среди матросов царит сильное недовольство». Слухи о том, что восставшие предполагают взорвать пироксилиновое хранилище; к нему поставлен пехотный (т. е. не морской, ненадежный — ПР) караул; «между портовыми рабочими толкуют об устройстве сочувственной демонстрации матросам <…> Морские офицеры просят разрешения без участия матросов взорвать минами Потемкин. Решения еще нет. В городе жизнь нормальна».

23-го июня шифрованная телеграмма «Главного командира Черноморского флота“ Чухнина управляющему. Морским министерством: “ ''Екатерина'' и ''Сион'' ненадежны. На всех судах есть партии человек 50–70, которые держат в руках команду; большинство пассивно трусливо, но легко возбуждается и присоединяется к бунтовщикам. Офицеры потеряли авторитет и власть, нельзя ни за что ручаться. Приходится быть очень осторожным, пока не арестованы бунтовщики. Необходимо увеличить войска для ареста».

А «Потемкину» пришлось скитаться по Черному морю. Простояв четыре дня на Одесском рейде, вечером 18-го июня броненосец направился к берегам Румынии. Сдаваться команда не хотела, но нужен был уголь, провиант и пресная вода. Ни в Одессе, ни в Феодосии мятежный корабль их не получил. После долгих споров решили идти в Румынию, в Констанцу. В Одессе на борт «Потемкина» поднялись два профессиональных революционера, меньшевики Фельдман и Березовский. Они подготовили и передали румынским властям в Констанце два воззвания: Фельдман «Обращение ко всему цивилизованному миру», с призывом свергнуть самодержавие; Березовский более практичное и умеренное «Обращение к иностранным державам“, следующего содержания: “ Ко всем европейским державам. Команда эскадренного броненосца ''Князь Потемкин- Таврический'' начала решительную борьбу против самодержавия.

Оповещая об этом все европейские правительства, мы считаем своим долгом заявить, что мы гарантируем полную неприкосновенность всем иностранным судам, плывущим по Черному морю, и всем иностранным портам, здесь находящимся. Команда эскадренного броненосца ''Князь Потемкин — Таврический''». Надо отметить, что обращение мало успокоило иностранные государства. Мятежный корабль в водах Черного моря вызывал беспокойство не только у русского правительства. Так во французской газете «Echo de Paris» помещено сообщение из Лондона о том, что, если «Потемкин» не будет в ближайшее время очищен от бунтовщиков, «английское правительство решило предпринять против него действия с согласия других держав. Порта согласна пропустить для этой цели целый флот через Босфор».

Надежды матросов на Румынию не оправдались. Она тоже отказалась снабдить «Потемкин» водой, углем и продовольствием. Но предложила сдать ей броненосец, а команде высадиться на берег, получив статус военных дезертиров (не подлежавших выдаче). Команда от предложения отказалась, корабль вновь ушел в море. Становилось всё более неясным, что делать. Ни одно правительство не соглашалось их принять. После споров решили снова идти в Феодосию. Из провизии оставались только сухари. Воду получали через опреснитель. 22-го подошли к Феодосии. 23-го её городской голова сообщал министру Внутренних дел: распоряжением военных властей запрещено выполнять требования «Потемкина» о продовольствии и угле. Корабль со вчерашнего дня стоит на рейде и грозит бомбардировать город. По городу расклеены объявления: «по независящим от городского управления причинам» невозможно удовлетворить требования команды «Потемкина»; поэтому городское управление рекомендует населению оставить город. Частично городская управа требование команды броненосца выполнила, выделив продовольствие. Позднее по этому вопросу возникло разбирательство: военные власти обвиняли городскую управу, что она уступила мятежникам не из-за страха за жизнь горожан, а из-за желания сохранить свою собственность. Всё же Министерство Внутренних дел оправдало действия городской администрации, сочтя их соответствующими обстановке. 25-го городское управление Феодосии послало объяснение в Таврическое губернское жандармское управление: провизию на «Потемкин» частично доставили, в угле же отказали. С катера, приехавшего за продовольствием, сбежал матрос с «Потемкина», Кабарда. На допросе он показал, что на корабле 750 матросов, из которых около 400 новобранцев, не сочувствующих восстанию, что всем руководят два человека, севшие на корабль в Одессе, команде не известных. По одежде — статских, один из них, судя по фуражке, студент; на броненосце только 67 человек, «проникнутых духом мятежа, людей наиболее решительных и отчаянных, держащих в руках весь экипаж»; командир «Потемкина» Голиков и старший офицер Неупокоев убиты матросом Матюшенко. Убито еще 6 офицеров; прапорщик запаса Алексеев по принуждению управляет «Потемкиным»; ему помогают два механика и один старший боцман. Запас угля — 10 тыс. пудов, воду получают через опреснитель, провизии не осталось и команда уже четыре дня сидит на сухарях, «пьянствует, состояние духа её угнетенное и разногласия в распоряжениях и непоследовательность видны на всем: людей бояться отпускать с катера, чтобы не убежали, динамо-машины не действуют, отчего не могут стрелять 12- дюймовые орудия, чистка броненосца не производится и команда утомлена и расстроена…».

24-го из Феодосии сообщают в департамент полиции: 22-го в 6 часов утра в Феодосию пришел броненосец «Потемкин» и потребовал снабдить его углем, провиантом, водой, «грозя в противном случае бомбардировкой». Городское правление выдало провизию, в угле военными властями отказано; 23-го в 10 часов миноноска сделала попытку захватить стоящую в гавани баржу с углем. Две роты Виленского полка открыли огонь, на миноноске залпом убиты и ранены около 30 человек. Миноноска быстро ушла, отвечая огнем из скорострельного орудия; ни людям, ни городу, ни железной дороге выстрелы вреда не причинили; на берегу были задержаны 10 матросов. В 8 утра срочно объявлен призыв городских властей к жителям уехать из города, а в 12 часов «Потемкин» развел пары и ушел в юго-восточном направлении; один из задержанных оказался студентом, фамилия его пока не выяснена. 4 июля Севастопольское жандармское управление сообщало в департамент полиции, что среди задержанных матросов оказался еврей Константин Израилев Фельдман, севший на броненосец в Одессе, один из главных руководителей восставших. В примечаниях авторов радио «Свобода» сообщается, что Фельдман сбежал из заключения, сговорившись со стражником.

В Феодосии команда, видимо, окончательно поняла безнадежность своего положения и отправилась снова в Румынию — сдаваться. Что и сделала сразу, прибыв 24 июня на рейд Констанцы. Румынские власти не нарушили своего обещания признать матросов военными дезертирами. Видимо, они и побаивались орудий «Потемкина»: у Румынии совсем не было военно-морского флота. 25 июня команда «Потемкина» сошла на берег. Вот тут-то и разрешили русским газетам печатать официальные сообщения о сдаче мятежного броненосца. Из телеграммы С.-Петербургского телеграфного агентства. 25 июня. Бухарест: сегодня в час после полудня экипаж «Потемкина» сдался румынским властям на предъявленных ему условиях; матросы передали два судна, подняв на них румынские флаги; матросы направляются небольшими группами в различные местности Румынии.

28 июня российский министр иностранных дел объяснил товарищу министра внутренних дел Трепову, хотевшему, видимо, требовать выдачи матросов, что, к сожалению, румынское правительство не имело достаточно сил, чтобы принудить команду «Потемкина» к безусловной сдаче; при таком положении